Тайна гибели генсека ООН

Не так давно исполнилось сто лет со дня рождения Дага Хаммаршельда, одного из наиболее известных шведов, занимавшего пост генерального секретаря ООН в 1953 – 1961 гг. Эта дата вновь заставила обратиться к загадке его гибели в авиационной катастрофе в ночь на 18 сентября 1961 года в окрестностях африканского города Ндола. К загадке, которая и поныне остается нераскрытой.

В разгар юбилейных торжеств неожиданно разговорился норвежский генерал Бьорн Эгге, возглавлявший в 1961 году разведку воинского контингента ООН в Конго. То, о чем поведал отставной 87-летний разведчик, напрочь исключает официальную версию об «ошибке пилотов», в которую, впрочем. и раньше мало кто верил.

МИССИЯ  ДОБРОЙ  ВОЛИ

Приступив к своим обязанностям в апреле 53-го, Даг Хаммаршельд обошел всё здание  секретариата ООН в Нью-Йорке - с 38-го этажа по третий подвальный уровень, заходя во все помещения и тепло здороваясь с каждым сотрудником, включая швейцаров и мойщиков окон.

Его называли «самой симпатичной устрицей в мире», подразумевая его скандинавскую сдержанность, сосредоточенность, некоторую замкнутость. Но где бы он ни появлялся, его горделивая осанка и спокойные, преисполненные достоинства манеры неизменно привлекали к себе внимание окружающих.

Хаммаршельд любил поэзию и сам не был чужд стихосложению. Будучи поклонником абстрактной живописи, он способствовал тому, что стены ряда залов ООН украсили картины абстракционистов.

С первых же своих шагов Хаммаршельд дал понять, что собирается повести корабль ООН к новым берегам. Его ничуть не устраивала роль «главного администратора», каковым генсек считался по уставу ООН. Он задался целью использовать рамки ООН для решения  глобальных проблем, реализация которых оставила бы заметный исторический след, и самому возглавить этот процесс.

Важной вехой на избранном пути стали события вокруг Суэцкого канала в 56-м году. ООН активно вмешалась в этот кровопролитный конфликт. Было принято решение о создании на многонациональной основе вооруженных сил для поддержания мира и безопасности на Ближнем Востоке. Главнокомандующим «голубых касок» стал Хаммаршельд. С помощью ООН Суэцкий канал был очищен от мин и подготовлен для международного судоходства.

В этот же период был учрежден специальный фонд для технической помощи развивающимся странам. Ее начали получать более 60-ти стран, в каждой из которых было создано постоянное представительство ООН во главе с резидентом.

Эти инициативы значительно укрепили авторитет Хаммаршельда.

В конце 57-го Генеральная ассамблея единогласно переизбрала его генеральным секретарем на второй пятилетний срок.

Но, похоже, медные трубы славы разбудили в Хаммаршельде дух тщеславия. Как-то незаметно для окружающих он сделался «селебрити» - звездой прессы и телевидения. На людях он теперь появлялся в окружении многочисленной свиты и охраны. Поговаривали даже о том, что он не терпит возражений и приближает к себе льстецов.

Между тем, в мире назревали грандиозные политические перемены. Особенно сильно бурлил африканский котел. Еще недавно в ООН насчитывалось лишь четыре африканских государства: Египет, Эфиопия, Либерия и Южно-Африканский Союз. Но в 1960 году Генеральная Ассамблея ООН приняла Всеобщую декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам.

Куда пойдет новая Африка? Хаммаршельд был убежден: Африка должна остаться в лоне западной цивилизации. В этом он видел и свою историческую миссию.

В интервью и выступлениях он сравнивал подъем в Африке с эпохой Ренессанса. Ему рукоплескали. 

КОНГОЛЕЗСКИЙ  СИНДРОМ

По своим природным ресурсам Бельгийское Конго было одной из богатейших африканских стран. Его недра давали три четверти мировой добычи кобальта, четверть – меди, половину урана. Кстати говоря, атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки, были начинены конголезским ураном – с рудников Шинколобве. Имелись здесь и богатейшие россыпи алмазов, месторождения олова, цинка, марганца, золота, вольфрама… Неслучайно в этой африканской стране тесно переплелись интересы западноевропейского и американского капитала. Свой интерес имели здесь и определенные шведские круги, и даже семейство Хаммаршельдов. Брат генсека – Бо – входил в совет директоров ЛАМКО – крупной американо-бельгийской компании по добыче минералов.

К концу 50-х стало ясно, что бельгийцам Конго не удержать. Казалось, однако, что у руля можно поставить послушных марионеток. 

Но тут бельгийцев и их западных партнеров ожидал неприятный сюрприз. Казавшиеся разобщенными молодые конголезские «леопарды» вдруг единогласно утвердили премьер-министром  страны лидера партии Национальное движение Конго Патриса Лумумбу, который выступал за национализацию промышленности и вообще слыл «марксистом». 

Президентом выбрали «западника» Жозефа Касавубу, функции которого по конституции были чисто представительскими. 

30 июня 1960 года в Леопольдвиле состоялась церемония передачи власти от Бельгии новому независимому государству – республике Конго.

А уже через неделю в стране начались спровоцированные беспорядки. Стотысячное белое население было охвачено паникой. Под предлогом защиты интересов своих граждан Бельгия ввела в Конго 10-тысячный воинский контингент.

Положение осложнялось тем, что бельгийский ставленник Моиз Чомбе объявил об отделении провинции Катанга, провозгласив себя главой нового независимого государства со столицей в Элизабетвиле. А ведь именно в Катанге сосредоточены основные горнорудные предприятия Конго. Характерно, что еще в мае Чомбе посетил Вашингтон, где получил заем в 50 млн. долларов. За что же такая честь этому прохвосту? Ларчик отрывается просто: Чомбе дал гарантии, что иностранная собственность в провинции не пострадает.

По стопам Чомбе готовился пойти Калонджи – вождь алмазодобывающей провинции Касаи. Страна стояла перед угрозой распада. А  у центрального правительства не было армии, чтобы подавить мятеж.

13 июля Касавубу и Лумумба обратились к ООН с просьбой о срочном оказании военной помощи.

Миссия, о которой мечтал Хаммаршельд, становилась реальностью.

РЕКА,  КИШАЩАЯ  КРОКОДИЛАМИ

Во второй половине июля правительство США пригласило Лумумбу посетить Вашингтон в качестве личного гостя президента Эйзенхауэра. Принимали по высшему разряду. А разместили в особняке, где когда-то останавливался король Бельгии Бодуэн. (Это крайне возмутило бельгийских дипломатов.)

Но на сладкий пряник конголезский лидер не купился.

Вернувшись в Леопольдвиль, Лумумба открыто заявил, что не принял кабальных условий  Запада. Он также сказал, что Конго никогда не станет колонией ООН, а по адресу Хаммаршельда высказался предельно ясно: «Вы утратили наше доверие!»

Американцы, со своей стороны, увидели в Лумумбе африканского «Фиделя Кастро». Раздраженный Эйзенхауэр якобы пожелал несговорчивому конголезцу «свалиться в реку, кишащую крокодилами». 

Участь Лумумбы была предрешена. На очередном заседании совета национальной безопасности США директор ЦРУ Аллен Даллес получил от президента устное указание  ликвидировать Лумумбу. Разрабатывалось несколько сценариев секретной акции, но в конечном итоге американцы предпочли устранить неугодного лидера руками самих конголезцев.

После серии политических демаршей, рокировок, заговоров и провокаций этот план удался. Самую грязную часть работы выполнили бывшие соратники Лумумбы. Начальник штаба конголезской армии полковник Мобуту, назначенный на этот пост Лумумбой, выдал того Катанге. А президент Касавубу тайно написал своему заклятому врагу Чомбе: «Приютите в своих тюрьмах нашего премьер-министра, иначе он свергнет нас».

Патрис Лумумба и два его министра были зверски убиты на следующий день после их доставки в Катангу – 18 января 1961 года. В расправе участвовали министры правительства Чомбе, включая его самого. Министр внутренних дел Мунонго снял штык с винтовки солдата и вонзил его в грудь Лумумбы. 

Пожелания Эйзенхауэра сбылись вполне.

ТРИУМФА  НЕ  ПОЛУЧИЛОСЬ

Всё смешалось в многострадальной республике Конго!

Президент Касавубу подписывал указы, которые никто не исполнял. Переливали из пустого в порожнее министры никем не признанного правительства Илео. Собирал под свои знамена наемников всех мастей самозваный диктатор Мобуту. В Катанге правил бал  Чомбе, в Касаи – Калонджи. Сторонники Лумумбы перебрались в провинцию Ориенталь. Они не стремились к расколу, но их не признавали в Леопольдвиле. Повсюду в глубинке бесчинствовали банды.

Формально управление страной находилось в руках представителя и командования ООН в Конго. Здесь стояли лагерем почти 20 тысяч «голубых касок» из 28 стран. Но они удерживали под своим контролем лишь столицу и несколько крупных городов.

Такое положение вполне устраивало Бельгию, Англию и Францию.

Но неожиданно изменилась позиция США, где к власти пришла команда Джона Кеннеди. Американцы, еще недавно покровительствовавшие Чомбе, сделали вывод, что теперь, после убийства Лумумбы, у них есть реальный шанс прибрать к рукам всю страну. А заодно вытеснить из Катанги конкурентов-западноевропейцев. 

При этом всем было ясно, что триумфа из операции в Конго не получилось. Винили в этом одного Хаммаршельда. Ядовитые стрелы критики летели в него со всех сторон. Действия генсека осуждал даже… Касавубу!

Надо было что-то менять кардинальным образом.

ПРОВАЛ  ОПЕРАЦИИ  «МОРТОР»

18 сентября 1961 года в Нью-Йорке должна была открыться очередная сессия Генеральной Ассамблеи ООН. Хаммаршельд понимал, что от него могут потребовать уйти в отставку. Это был бы позор. И тогда генсек принимает важное решение: самому лететь в Конго и добиваться позитивных подвижек.

Утром 13-го сентября самолет Хаммаршельда приземлился в Аккре. После часовой беседы с президентом Ганы миротворец продолжил свой путь.

Между тем, представитель ООН в Конго – решительный ирландец О*Брайен ввел в действие план операции «Мортор» («Разгром»), который предусматривал арест Чомбе и его министров, разоружение жандармерии Катанги, занятие войсками ООН ключевых объектов и т.д.

Но из-за утечки информации операция, похоже, проваливалась.

Войска Чомбе, руководимые опытными наемниками, оказали сопротивление, а в районе Жадовиля даже окружили роту ирландских солдат. Бои продолжались весь день. Реактивный самолет армии Катанги «фуга-магистр», беспрепятственно бомбил позиции «голубых касок» и даже штаб миротворцев, у которых не было ни одного боевого самолета. Чомбе с министрами сбежал в соседнюю Родезию, премьер-министр которой – 

Рой Веленский, пригрозил, что вооруженные силы его страны готовы по просьбе «дружественного правительства» Катанги оказать ей всемерную военную помощь.

За последующие три дня ситуация в Катанге не изменилась. Зато началось неприкрытое давление на Хаммаршельда со стороны англичан и американцев. Демарши в ультимативной форме следовали один за другим. Свою озабоченность выразил Джон Кеннеди. Негодовала вся Африка.

В этой взрывоопасной ситуации Хаммаршельд принимает неожиданное решение встретиться с Чомбе на нейтральной территории.

В посредники тут же начал набиваться лорд Ленсдаун, заместитель министра иностранных дел Великобритании, прибывший накануне из Лондона.

Наконец, договорились, что встреча с сепаратистом состоится в родезийском городе Ндоле.

На предложение Ленсдауна лететь вместе Хаммаршельд ответил категорическим отказом. Иначе весь мир решил бы, что встреча проходит под патронажем Англии. Ленсдаун продолжал грубо настаивать. Хаммаршельд частично уступил, выдвинув условие: лорд вылетит раньше, на другом самолете, подготовит встречу, затем улетит из Ндолы до прибытия Хаммаршельда. 

ПРЕРВАННЫЙ  ПОЛЕТ

Хаммаршельд планировал вылететь из Леопольдвиля в воскресенье, 17 сентября, в 10 часов утра. Однако Ленсдаун, который должен был лететь первым, повел какую-то странную игру. Он заявил, что его пригласили на ленч в английское посольство, и отказаться от этого приглашения он не может.

Лорд вылетел лишь в 15.04 на самолете Хаммаршельда.

Генсеку предстояло лететь на «Альбертине» - самолете главнокомандующего войсками ООН в Конго генерала Макклюэна.

Экипаж состоял из опытных пилотов, но все они лишь недавно вернулись из полета и не успели еще отдохнуть.

Однако откладывать полет Хаммаршельд не собирался.

Позднее выяснилось, что «Альбертина» простояла на аэродроме четыре часа без всякой охраны. Двери были заперты, но гидравлический отсек открыт. Офицеры службы безопасности ограничились лишь осмотром кабины за 10 минут до вылета.

Самолет взлетел в 16.51. На его борту находились 16 человек. Впереди был ночной перелет по удлиненному маршруту в обход Катанги. Расчетное время прибытия в Ндолу – 00.35.

Хаммаршельд летел, как обычно, налегке, имея при себе лишь небольшой «дипломат». Но на сердце лежал тяжкий груз – недоверие, которое ему выразили в той или иной степени практически все постоянные члены Совета Безопасности ООН. Позицию СССР он еще мог понять, но американцы-то за что?!

В 22.45 поступило радиосообщение, что Ленсдаун благополучно приземлился. Еще немного, и «Альбертина» вступила в прямую связь с диспетчерской вышкой в Ндоле. В 00.10 командир доложил, что видит огни аэродрома, и запросил высоту снижения.

Еще через минуту «Альбертина» прошла над аэродромом, провожаемая взглядами  встречающих. Самолету оставалось сделать один разворот для прямого выхода на посадочную полосу.

А затем начинаются загадки.

«Альбертина» упала в 12-ти километрах от взлетно-посадочной полосы и в 4-х километрах от города, на склоне холма, обращенного к аэродрому. Катастрофу сопровождал сильный пожар, ведь в баках оставалось около пяти тонн горючего. Пламя выжгло полосу размером в два футбольных поля. Джунгли горели до полудня следующего дня.

Но никто из многочисленных встречающих (а это вместе с обслугой и охраной – сотни людей) не заметил языков пламени, не услыхал звуков катастрофы. Между прочим, погода в ту ночь стояла ясная, облачность была нулевой, ветер небольшим, а видимость – до 10 миль. В небе светила луна.

Подождав какое-то время, собравшиеся почему-то решили, что Хаммаршельд передумал и улетел в неизвестном направлении. Люди начали расходиться.

Спустя четверть часа взлетел самолет с лордом. Ленсдаун нарушил все свои обещания, данные Хаммаршельду. ДС-4 пролетел точно над местом катастрофы, но ни пилоты, ни сам лорд не заметили ничего подозрительного.

ЗАПОЗДАЛЫЕ  ПОИСКИ

По правилам полетов, принятым и в Северной Родезии, через 30 минут по истечении предположительного времени приземления самолета, создается спасательный центр по проведению поисковой операции.

Воздушный поиск в районе Ндолы начался лишь в 10 часов утра. Его вели три самолета, перемещаясь по всем направлениям, кроме верного. Пилоты упорно не замечали дымящуюся полосу протяженностью в двести метров. «Обнаружили» место аварии лишь в 15.10. С этого момента и берет отсчет спасательная операция.

Еще одна странность в длинной череде других. С утра полицейские патрули блокировали  все дороги, по которым можно было добраться до места катастрофы, где всё еще горел самолет. Внутрь этого оцепления не пропускали ни одну машину местных жителей. 

Но вот, наконец, спасатели оказались у цели. По пологому склону были разбросаны обломки самолета. Осмотр показал, что из 16 человек, находившихся на борту, 9 получили ранения, несовместимые с жизнью. Три тела полностью обгорели. Два пассажира были найдены вне зоны пожара. Это сам Хаммаршельд и его охранник Джулиан.

Хаммаршельд был мертв, но трупное окоченение еще не наступило. А это означало, что он умер уже после катастрофы. Если бы помощь пришла вовремя, то генсека удалось бы спасти. Его запястье охватывал серебряный браслет с надписью «Даг Хаммаршельд», а в левой руке между пальцев была зажата игральная карта трефовой масти. В правой руке он сжимал пучок травы.

Тело Хаммаршельда увезли в морг на карете скорой помощи в 16.15. Езды там всего 20 минут, но к моргу машина подъехала только через три часа.

Охранник Джулиан в момент обнаружения был жив. У него было раздроблено колено. Джулиана увезли в госпиталь. Там его допрашивал начальник полиции Ндолы. Но пострадавший находился в полузабытьи, не столько от последствий аварии, сколько от ожогов тропического солнца, под лучами которого он пролежал много часов. Рядом с Джулианом поставили магнитофон, приказав медсестрам включать его всякий раз, когда раненый заговорит. Известно, что Джулиан не раз заговаривал с персоналом. Но ни одной записи не сохранилось.

Позднее одна из медсестер всё же призналась, что Джулиан говорил о взрыве, о том, что «все попали в ловушку».

Джулиан умер через пять дней. Его коллеги по секретариату ООН  были убеждены, что в английском госпитале в Ндоле охранника не лечили. Ему «помогли» умереть. Странным кажется и то, что американцы не предпринимали никаких попыток перевезти его, своего соотечественника, в американский госпиталь или хотя бы выставить около него охрану. А ведь это был очень важный свидетель.

РАССЛЕДОВАНИЯ,ВЕРСИИ  И  ДОГАДКИ

Расследованием катастрофы сначала занималась ведомственная комиссия, созданная департаментом гражданской авиации Родезии. То есть, расследование поручили той службе, которая, по сути, должна была отвечать за безопасность полета. Искала ли она истину либо же пыталась спрятать концы в воду, сегодня можно только гадать.

Комиссия опросила 120 свидетелей, разделив их на «надежных» и «ненадежных».

К «надежным» отнесли тех, кто в ночь аварии ничего не видел и не слышал. Такие составляли большинство.

Но были и «ненадежные» свидетели. Как выяснилось, буквально в километре от места падения самолета находился поселок углежогов. Некоторые из них работали в ту ночь. Немало женщин сидело на пороге своих хижин. Аварию видели очень многие, но лишь некоторые из них согласились выступить перед комиссией. Всего таких смельчаков набралось с десяток. Восемь из них утверждали, что видели в небе два самолета. Один – большой – летел с огнями. Маленький, что нагонял его, - без огней. Затем из большого вырвался столб пламени. Он упал и загорелся, а маленький самолет умчался прочь.

Два углежога признались, что, спрятавшись за термитником, они рассматривали горевший самолет. Через двадцать минут к месту аварии подъехали две машины. Из них вышли какие-то белые. Наклоняясь, они ходили среди обломков. Затем уехали. После этого обломки вспыхнули с новой силой.

(Не для того ли приезжали неизвестные, чтобы убедиться в гибели всех пассажиров? И не оттого ли затягивался поиск, что несколько пострадавших всё еще были живы?)

Комиссия провела также техническую экспертизу обломков. Для этого обломки перевезли в ангар. Искали следы взрыва или обстрела. Но ничего не нашли. Однако обследовали лишь пятую часть обломков. Куда же девалось остальное? Якобы сгорело при пожаре.

А вот местные жители говорили позднее, что при перевозке обломков лишь один из пяти грузовиков достигал ангара. Остальные везли искореженный металл к плавильным печам медного пояса Ндолы.

Хватало и других несуразностей.

Тем не менее, родезийская комиссия пришла к выводу, что катастрофа произошла по вине пилотов, которые допустили ошибку при снижении. В результате самолет задел левым крылом деревья и развалился в воздухе.

Рассматривалась и вероятность того, что пилоты спутали Ндолу в Родезии с Ндоло в Конго, взяв с собой не те карты.

Поскольку в выводах комиссии было слишком много «белых пятен», то родезийцы, чтобы успокоить общественное мнение, создали вторую – правительственную комиссию. В целом она подтвердила предыдущие заключения.

Была и третья комиссия - комиссия ООН. Но в Ндолу она попала лишь 8 февраля следующего года, когда место падения самолета заросло буйной тропической травой. Комиссия установила некоторые новые факты, но к единому заключению так и не пришла. 

При этом остались непроверенными многие слухи.

Представитель Ганы, например, говорил, что в Африке многие убеждены, будто «Альбертина» всё же приземлялась в Ндоле, и Хаммаршельд вел переговоры с Чомбе. Но сепаратист не принял условий миротворца. Когда же самолет ООН снова взлетел, то на него напали воздушные пираты Чомбе. С молчаливого согласия англичан и родезийцев.

Высказывалась и такая точка зрения: Хаммаршельд понял, что его историческая миссия провалилась, и совершил акт необычного самоубийства, подстроив катастрофу «Альбертины» и забрав с собой в могилу всех своих спутников.

Много позднее, уже в 1998 году, юаровская «Комиссия примирения и правды» случайно обнаружила документы, связанные с операцией «Селеста». Из них следует, что в шасси «Альбертины» была заложена взрывчатка, которая и взорвалась при их выпуске.

Наконец, вот о чем рассказал норвежский генерал в 2005 году. Когда Хаммаршельда нашли, то во лбу у него зияло пулевое отверстие. Но на последующих снимках этой раны уже не было. Не потому ли машина скорой помощи так долго добиралась до морга? Не обошлось ли здесь без «косметической» операции? И кто выпустил эту пулю? Один из спутников Хаммаршельда?  Или один из тех белых, кто подъехал к месту падения самолета вскоре после аварии? 

Загадки остаются.