Латунский? - Нет, Клепаков.
Автор: andrew klepakovЕще рецензия на мою любимую историю про Красную Шапочку. Когда она мне попалась на каком-то лит портале, удержаться от рецки не смог ))
Здесь автор получше, к форме особых претензий нет, но содержание…
К Красной Шапочке из двух частей
Итак, перед нами очередной перепев сказки «Красная Шапочка» по причудливому произволу автора, распадающийся на две истории. Истории связанные по сюжету, но противоположные по смыслу.
Первая история позиционируется как «страшная», вторая как «трагическая».
Что же страшного в первой истории?
Темный лес: она убегает, он догоняет. Она – маленькая девочка в красной шапке, он толстый мужик с родимым пятном на лице.
Вроде бы антураж сказки сохранен, действие разворачивается в лесу: читатель вправе ожидать описание буераков, оврагов, дремучих деревьев тянущих руки-ветви к бегущей девочке, хватающих ее за одежду, срывающих с головы шапочку. Услышать уханье филина, завывание ветра в вершинах деревьев.
Но нет, герои бегут в обычном городском парке лишь притворяющимся лесом. Асфальтированные дорожки, пусть редкие, но электрические фонари, недалекий шум городских улиц. Парк – место выгула домашних собак, детей, стариков, пожилых лиц и беременных женщин.
Так что же страшного в парке? Ничего – вынуждены ответить мы.
С надеждой вглядываемся в персонажей, возможно, что-то страшное скрывается в них?
Девочка в красной шапке.
И снова ничего. Девочка торопится домой, она заигралась с подружкой и боится, что ее за позднее возвращение станет ругать бабушка.
Хотя архетипические герои, казалось бы, дают автору возможность развернуть фантазию. Но увы, мы ничего не узнаем о характере девичьих игр. Автор не дает даже намеков ни на игры в куклы Вуду, ни на моделирование ранне-эротических отношений Барби – Кен, ни на другие элементы столь распространенной молодежной субкультуры ищущей новых и новых ощущений и впечатлений, и подчас вне правового поля.
А бабушка? Образ оставшийся вообще не прописанным автором. Где возможная отсылка к Бабе-Яге или Старухе Изергиль, Шапокляк, или хотя бы старухе – процентщице?
А антигерой? Толстый мужчина с обезображенным гемангиомой лицом, страдающий подагрой и астмой. Не страшен, ибо читатель понимает, что не догонит. Он и не догоняет.
Вот если бы автор позволил ему догнать, повалить, подмять, возможно, сердце особо чувствительного читателя и замерло бы на секунду. А так, остается только рукой махнуть. Не страшно.
Ну, а вторая история? Драматическая?
Мы снова видим бегущих героев. Девочка Маша и Михаил Дмитриевич (лучше бы Потапович, для придания хоть какого-то колорита), и появляется новый персонаж – истинный антигерой - бешеный волк, к сожалению, автор не озаботился дать ему имя. И мы, наконец, узнаем настоящий мотив всей этой беготни. Оказывается, мужик хочет предупредить, стремится, так сказать, «служить и защищать». Драматично? Нет – просто смешно.
Из текста мы узнает, что М.Д. - одинокий мужчина, имеющий единственную привязанность – фокстерьера по кличке «Герц». Очевидно бывший физик, кто бы еще стал называть собаку «единицей частоты периодических процессов (например, колебаний) в Международной системе единиц (СИ)». И он же лирик, ибо романтическое-лирическое чувство неудовлетворенности своей внешностью, может позволить взрослому и даже пожилому человеку обратить внимание на пугающуюся его вида маленькую девочку и называть ее в своих, наверняка, нечистых мыслях «моей Красной Шапочкой», ассоциируя себя, таким образом, с образом «Серого Волка» или «ВолкА позорного» как сказочного героя – хищника и насильника.
Когда же на сцене появляется настоящий волк, то герою не остается ничего другого как вступить с ним в конкурентную борьбу за добычу. В этой борьбе человек побеждает, и мы догадываемся, что автор хотел показать надругание цивилизации над природой и последующую месть природы человечеству (волк-то оказался бешеным).
Пожалуй, это единственный момент в опусе заслуживающий если не похвалы, то хотя бы внимания читателя.
Закономерна гибель героя, психологически сформировавшегося под влиянием отголосков конфликта «физиков и лириков» прошлого века и приобретшего отвратительные, можно сказать, извращениальные черты из-за своего физического уродства, пусть даже в нем и не виновного.
Тем более, смешна попытка автора выжать катарсис у читателя, описывая слезы Маши, узнавшей о бешенстве ее бывшего преследователя.
И мы можем только согласиться с комментарием некой Маши С., и повторить следом: «Маша плакала. Ха-ха!»
Здесь исходный текст сохранился. Публикую, вдруг, читатель захочет оценить мастерство рецензента. ))
Авторство сего шедевра естественно не раскрываю.
Красная Шапочка
История первая
Страшная
Она загадала: если успеет добежать до фонаря, то все будет хорошо, спасется.
Сзади слышался топот и тяжелое прерывистое дыхание, впереди маячило, раскачиваясь пятно света.
Невидимая в темноте ветка хлестнула по голове, сорвав шапку.
«Мама заругается», - успела подумать Машка, выскочив на секунду в освещенный круг и снова нырнув в темноту. - «Что же никто с собаками не гуляет? Не поздно же еще».
- Девочка, стой! - раздался хриплый окрик за спиной.
Машка наддала, - «Господи, какая же я дура, что пошла через лес!» - пролетела запоздалая раскаянная мысль.
Кусок леса длинным языком вдавался в спальный район на окраине города.
«И ведь мама говорила, не ходи».
В кармане зазвонил мобильник, Машка выхватила на бегу, споткнулась, не успев ответить, уронила, чуть не упала сама.
- Стой, не беги, здесь опасно, я провожу, не бойся меня, - голос явно стал ближе.
- А –ааааа! – закричала Машка бросаясь вперед к следующему фонарю. «Что же фонари так редко» - подумала она. Мобильный заливался уже далеко позади.
«Кто звонит, мама или Ленка?»
Подружка Лена жила в такой же многоэтажной башне, что и Маша. Только соседнем микрорайоне. Обе башни возвышались над этим чертовым лесом, словно старинные замки. Девочки видели окна друг друга, и если бы жили в до телефонную эпоху, то наверняка перемигивались бы вечерами светом в своих комнатах, разработав тайный мигательный язык.
Топот за спиной на миг остановился, телефон замолчал тоже.
«Подобрал гад, - подумала Маша, - теперь все про меня узнает, дядька этот. Хорошо, что он толстый, должна убежать».
Мужчину, что сейчас гнался за ней, Маша узнала. Он несколько раз попадался ей у школы, однажды она видела его рядом со своим домом. Пару раз замечала в местном супермаркете, видела выгуливающего фокстерьера. Она запомнила его, потому что у него на лице было страшное, фиолетовое родимое пятно, во всю щеку. И вообще, он был каким-то страшным, толстым, с неприятным взглядом, которым как бы ощупывал ее, когда они случайно встречались.
«Выслеживал», - догадалась Маша, когда столкнулась с ним на краю леса, возвращаясь от Ленки. Подружки заигрались, Машка чуть припозднилась, а ее мама очень ругалась, если Маша возвращалась позже десяти. Правда, сегодня родители ушли в гости, дома оставалась только бабушка, а бабушка относилась к дисциплине еще строже. Поэтому Машка и пошла короткой дорогой через лес, а не по светлым улицам вокруг.
Бежать стало жарко, девочка рывком расстегнула молнию на куртке.
«Где же все собачники?» - отчаянно думала она.
- Стой! – снова крикнули сзади.
Лес, конечно, не был настоящим лесом, скорее парком. Вот и дорожку, по которой, выпучив глаза, сейчас неслась Машка, асфальтировали, поставили редкие фонари. Между жителями района и построившей этот район компанией велась борьба. Жители хотели превратить кусок леса в настоящий парк, компания – застроить многоэтажками и заработать денег. Маша и сама вместе с мамой ходила на митинг в защиту леса.
«Лучше бы застроили», - успела подумать она, как вдруг увидела большую собаку.
- Собачечка, спаси меня! – закричала Машка, бросаясь к собаке. Та мигнула горящими в темноте глазами и шарахнулась в сторону. Машка пролетела мимо, - «Где же хозяин?» - поискала она взглядом.
Сзади страшно закричал дядька, в ответ страшно зарычала собака.
«Есть!» - на бегу Машка дернула вниз кулаком.
За спиной слышались крики, звук борьбы, удары, шум повалившегося тела, рык, вдруг перешедший в визг.
Закололо в боку. Впереди уже виднелась фонари возле ее дома.
Выскочив из леса, прихрамывая и прижимая руку к боку, Машка перебежала заставленную автомобилями улицу.
«Успела!» - она оглянулась, на краю леса тяжело дышал толстый дядька в разорванной куртке.
- О, черт! – Машка чуть не заплакала. Посмотрела вдоль улицы направо, налево: пусто, лишь вдалеке горели габариты уезжавшей машины. Возле домов тоже никого не было видно…
История вторая
Трагичная
Михаил Дмитриевич бежал за девочкой по темному лесу. «Стой, дура!» - хотел крикнуть он, но побоялся, что обращение «дура» еще больше ее испугает, поэтому крикнул просто: «Стой!»
Девочка не остановилась, и Михаилу Дмитриевичу пришлось наддать.
Бежать было тяжело – лишний вес. А еще давление, одышка и почки. На бегу Михаил Дмитриевич сунул руку в карман, достал пузырек с лекарством, сыпанул на ладонь, проглотил несколько таблеток.
В свете фонаря заметил валявшуюся рядом с дорожкой половинку кирпича. Остановился, подобрал. - «Оглоушу, если что», - побежал дальше. Девчонка летела впереди, длинные тени от ее ног циркулем мелькали на асфальте.
- Черт, так ведь, не догоню, - расстроился Михаил Дмитриевич.
Девочку эту он приметил давно, она очень забавно пугалась при каждой случайной встрече. Впрочем, Михаил Дмитриевич не удивлялся, привык, что его внешность вызывала у окружающих неприязнь. Фиолетовое родимое пятно на пол лица не самое лучшее украшение. Встречные, смущенно отводили глаза, дети откровенно боялись. А эта девчонка, просто замирала словно кролик перед удавом. Михаил Дмитриевич внутренне усмехался, правда, довольно грустно.
Еще, девочка носила красную, вязаную шапку. Он ее так мысленно и называл: «Красная шапочка», иногда добавляя «моя». По этой шапке он ее и узнал, когда увидел, спеша от автобусной остановки домой. Михаил Дмитриевич задержался на работе, а дома ждал не гулянный и не кормленный Герц. Девчонка тоже узнала его, вскрикнула и метнулась в лес.
Забыв про Герца, Михаил Дмитриевич бросился за ней.
Среди владельцев собак, выгуливающих своих питомцев в лесочке между домами, прошел слух, что здесь видели следы волка. Кто-то из охотников подтвердил, что да, следы не собачьи. Лесочек выходил к настоящему лесному массиву, уходящему далеко за границу города, в область. Возможно, волк пришел оттуда, возможно, кто-то выбросил подросшего волчонка. Стало модно держать дома детенышей разных хищников, но не всегда это было удобно, когда детки подрастали.
Тем ни менее, вечерами окрестные собачники в лес не совались, кто-то собирался сообщить в милицию, кто-то в охотхозяйство, оповестить население. Но инициативная группа пока так и не образовалась, и теперь Михаил Дмитриевич гнался за дурой девчонкой, предупредить.
С Красной Шапочки слетела шапка, Михаил Дмитриевич не остановился, он и дышал уже с трудом. У девчонки зазвонил мобильный, доставая, она его уронила. Подбирать не стала, припустила дальше.
- Стой, не беги, здесь опасно, я провожу, не бойся меня, - хрипло крикнул Михаил Дмитриевич, добавив – Маша растеряша.
Девчонка заорала не остановившись.
На краю дорожки, в прошлогодней листве светил экраном дребезжащий мобильник. Михаил Дмитриевич тормознул, перевел дыхание, не выпуская обломка кирпича, подобрал, сунул в карман, побежал дальше, крича: «Стой!»
Девчонка впереди тоже что-то закричала, в бок метнулась какая-то тень. Михаил Дмитриевич успел сделать пару шагов, тень превратилась в волка, Михаил Дмитриевич заорал, волк зарычал и прыгнул. Михаил Дмитриевич инстинктивно закрылся левой рукой, волк вцепился в руку, прокусил куртку, Михаил Дмитриевич закричал от страха больше чем от боли и изо всех сил ударил волка кирпичом по голове, раз, другой, третий. Послышался хруст кости, а кирпич раскрошился в руке Михаила Дмитриевича, волк завизжал и отпустил руку, Михаил Дмитриевич поскользнулся и упал. Но мгновенно вскочил и бросился бежать дальше.
Лес кончился буквально через минуту. Михаил Дмитриевич с облегчением остановился. Успокоительно горели фонари вдоль улицы, в их свете блестели припаркованные автомобили. Девочка оглядывалась с противоположной стороны улицы.
Снова зазвонил ее мобильник. Михаил Дмитриевич отвечать не стал, он смотрел, как девочка забежала за угол.
…У дядьки зазвонил мобильный.
«Мой», - Маша узнала звонок.
Она завернула за угол, остановилась у подъезда, трясущимися руками достала ключи.
«Скорее, скорее», - колотилось сердце. Наконец, попала «таблеткой» в домофон, потянула тяжелую дверь на себя, влетела в освещенный подъезд. Дверь захлопнулась спасительным щелчком. Машка перевела дух и заплакала.
Отдышавшись, Михаил Дмитриевич достал свой телефон и вызвал такси. Соваться в лес у него не было не малейшего желания. Машина пришла через пару минут.
Когда поздно вечером Михаил Дмитриевич выгуливал Герца, тот жался к ногам и от подъезда не отходил.
На следующий день, Михаил Дмитриевич позвонил родителям девочки, рассказал историю, передал мобильник.
Его благодарили, приглашали в гости, спрашивали, не покусал ли его волк. Михаил Дмитриевич от приглашения отказался, а про волка отвечал, что тот лишь чуть поцарапал, но вот куртку пришлось выбросить.
О том, что волк оказался бешеным, Михаил Дмитриевич узнал слишком поздно, когда уже ничего нельзя было сделать. Родители девочки согласились взять Герца. Собака от него не заразилась, слава богу. А больше пристроить Герца Михаилу Дмитриевичу было некому. Забирая собаку, ему сказали, что Маша плакала.