Башня. Немного правочек и вопрос

По сути, всё просто. Решил добавить несколько абзацев в самом начале первой главы, чтоб описать начальные условия сюжета. Но насколько оно будет уместно, не готов сказать. По мне, так нормально. А что вы скажете?
----------------

Что может случиться в дальнем захолустном гарнизоне в далёком Забайкалье?

Ничего. Летом всегда жара, от которой с непривычки может слезть семь шкур и сойти семь потов. Зимой всегда холодно и малоснежно, минус пятьдесят не редкость. Осенью ветер такой, что поднимает не только пыль, но и мелкую гальку, как те снежинки.

Но зато после полуденного июльского зноя, высушивающего редкие кустарники и жёсткие травы до состояния колючей проволоки, вечера тёплые, часто безветренные.

Вот и сейчас над субботней караулкой, где я нёс службу начальником караула, на чистом, как вымытая тарелка из чёрного стекла, висел месяц. Висел не один, а в окружении звёзд, сверкающих, словно начищенная пастой ГОИ солдатская бляха.

Ночь разыгрывалась треском целой дивизии сверчков.

Я стоял на крыльце караулки и глядел в небо, где на горизонте виднелись жёлтые искорки далёких фонарей расположения части. Я недавно отправил разводящего со сменой на посты, ожидая их возвращения, а проверяющий штабной офицер недавно уехал, и новый появится только через полтора часа.

Тишина. Лепота. Благодать. А в караулке на столе меня ждёт кружка горячего крепкого кофе.

Вздохнув, я отвернулся и занёс руку, чтобы постучать в железную дверь. Боец спросит пароль, откроет, всё как всегда. Всё по уставу.

Но постучаться не успел. Потому как по воздуху прокатилась упругая волна, от которой я даже пошатнулся, как от порыва ветра. И вместе с волной огороженный бетонным забором двор караулки буквально на секунду осветился тусклым и зеленоватым, как северное сияние, светом.

— Что за… — начал я, но когда обернулся, мой риторический вопрос оборвался и повис в воздухе.

Башня. Её только что не было, да и не могло быть. И вот она возникла из воздуха беззвучным призрачным айсбергом.

Сознание отказывалось воспринимать происходящее, а по спине пробежал неприятный холодок. Несколько секунд я стоял в ступоре, глядя на бетонно-серую громадину, верх которой терялся где-то в ночном небе. Фонарь караулки не мог его нащупать. Лишь в свете серпа молодой луны едва угадывались грандиозные очертания. Высота сооружения казалась нереальной — не менее километра даже по примерным прикидкам.

— Да ну на, — проронил я, задрав голову. 

Башня несколько секунд повисела в воздухе, не касаясь земли. Затем опустилась и начала оседать в грунт под своим неимоверным весом. С громким треском, как яичная скорлупа, лопнул асфальт. По ушам противно царапнул скрежет и треск дробящейся гальки, сдобренный низким утробным гулом, исходящим откуда-то из земли...