Мансы старого еврея. Продолжаем разговор.

ПРОДОЛЖАЕМ РАЗГОВОР.

Я слышу, как дедушка идет в прихожую к телефону, и продолжаю притворяться спящим.

Бабушка мельком заглядывает в спальню, убеждается, что я сплю, и занимает стратегичекое положение в столовой. Так, чтобы одним ухом слышать деда, а вторым глазом видеть меня.

Слышу, как трещит наборный диск телефона. Этот мастодонт из черного эбонита помнит Сталина. Без всякого преувеличения! Именно по этому аппарату дедушка 5 марта 1952 года, ровно за год до смерти вождя всех физкультурников и лучшего друга детей, разговаривал с ним из своего кабинета. Тогда шла подготовка к XIXсъезду партии, и деда, как главного инженера Харьковского завода "Авторучка", назначили ответственным за подготовку подарков делегатам съезда. Нужно было сделать авторучки с золотыми перьями, в подарочном исполнении. И не хуже Паркера! Дед тогда мотался по всему Союзу: Ленинград  Москва, Ярославль. Но задание выполнил. А, когда телефонный аппарат в его кабинете решили поменять на новый, честно выкупил его по остаточной стоимости 1 рубль 37 копеек. Дореформенных.

А теперь этот раритет должен внести свой вклад и в мою судьбу!

- Шалом Мендл! - слышу голос дедушки, - Это Эрлих! Шо значит который? А, да! Нас же трое! (Еще был брат дедушки, деда Шуня, и его сын дядя Вэля). Это Нюма!

И дальше молчание. Минут десять. Вижу, как бабушка чуть не подпрыгивает от нетерпения, но пока не вмешивается.

- Договорились, - наконец, произносит дедушка, - Зай гезунд!

Дед кладет трубку и входит в столовую, где бабушка уже, буквально, кипит от возмущения.

- И, шо? - мягко интересуется бабушка.

- Шо, и шо? Ты же слышала - договорились!

- И шо я слышала? Как ты десять минут молча открывал рот, как рыба без море?

- Или ты не знаешь за Мендла! У него же не рот, а швейная машинка. Он же строчит слова, не давая сказать в поперек! А, еще, этот Шерлок Холмс с Левады в юбке, которую он называет хвартух, все понял еще до "здрасьте"! И выдал мне весь расклад, не заглядывая в карты. И за зунеле, и за костюм, и за быстро. Короче, мы договорились и в после обеда он нас ожидает. Токо у него два условия!

Увидев нахмурившуюся бабушку,  дед быстро сдал назад и пояснил:

- Не-не-не, Нюся! Не условия, а просьбы. Во-первых, он просил чтобы Лесик больше не обижал Толика. Ты же ж знаешь, этот рыжий шмендрик имел мазл (счастье) родиться 29 февраля. Да, еще и рыжим! Нет, его дедушка  почтенный Соломон Гершевич, тоже был рыжим. Но Толик далеко не Соломон. У него травма, а Лесик же ж не может держать язык за зубы. У него же ж там не язык, а мессер (нож). Он же ж режет правду прямо на глазах, а потом имеет жаль за то, шо сказал. Ну, за  это я сам с ним поговорю!

Необходимое объяснение: Толик Райзман, сын дяди Мендла, таки да, имел мазл родиться 29 февраля 1956 года. И, хотя, формально, он был старше меня на два года, я, справедливо, считал себя старшим. Ведь мне уже скоро 17 лет, а Толику нету еще и пяти.

- Нюма, ты уже раз с ним поговорил! Помнишь, перед бар-мицва (церемония совершеннолетия у еврейских мальчиков, наступает в 13 лет), када вы репетировали дарш (благодарственная речь)? Ты зачем ему сказал не перепутать нахес (счастье) и тухес (задница)? А он, шо потом сказал? Это тухес для меня стать взрослым! Нет, все промолчали. Но задумались - а, может, таки да, он сказал правильно!

- Нюся! Но я ведь еще тогда признался, шо это  мой теус (вина)!

- Ладно! А, вторая х...м... просьба?

- Он просил, шобы ты ему на первую примерку приготовила свою гефилте-фиш. Тока не надо на меня кидаться! Это же ж не я, а он просил!

- Не, ну ты посмотри, какой кугелягер (шарикоподшипник, идиш, переносное верченный)! А, шо Фирочкина риба ему не по зубам? Я же ж сама ее учила! Девке уже скоро пятьдесят, а она не может рибу приготовить? Зачем мне этот цорес (болячка)? - сначала возмутилась бабушка, но потом смягчилась, - Хорошо! Пусть Фира приходит к нам, буду опять учить! Пора зунеле будить! Вам же ж скоро собираться.

Ингеле! (Ангелочек, идиш) Лесик! Просыпайся, я уже завтрак приготовила. Ты с чем будешь гречку? Мит мильх одер мит катлетка (с молоком или с котлеткой)?

- Зай гезунд, бабунюшка! С молоком!

Быстро встал, поцеловал самых дорогих мне людей и побежал процедуриться в ванную.

Позже за столом.

С удовольствием ем бабушкину гречку с молоком. Дед тоже. Хотя, я по глазам вижу  что он предпочел бы с котлеткой.

- Зунеле, - продолжает давать ЦУ бабушка, - вы сегодня, с этим шлемазлом, который называет себя твоим дедом, поедете к Мендлу. Строить костюм. Нюма, возьми тот отрэз, который китайский габардин. Там резали на тебя, а зунеле, пока шо, помельче, так ему будет ещё и жилётка. А ты ему ещё на школу подаришь те серебряные часы. Которые карманные, с цепочкой.

- Так я ж их с немецкого генерала снял!

- И шо, тот генерерал перед зунеле? Я ж не отбираю у тебя твоего Буре! А те, шо? Долго они у тебя сиднем будут в столе лежать?

- Как скажешь, Нюся, - покорно соглашается дед.

Бабушка, вообще, в нашей семье старшая. До войны у нее был, довольно, покладистый характер. Но, когда в 1942 году она получила из Сталинграда похоронку на деда  и полгода считала себя вдовой, пока дед после тяжелой контузии лежал в коме, ее характер превратился в булатную сталь. С тех пор командует она.

Мы начинаем собираться. Я одеваюсь быстро, а дед тщательно. Белая рубашка, галстук, пиждак с тремя рядами орденских планок, пальто с каракулевым воротником. Наконец, мы готовы.

Бабушка насмешливо оглядывает деда:

- Нюра, а ты так и пойдешь?

- А, шо не так?

- Ты, наверное, решил  два раза не ходить. Там с ателье Менделя цирк рядом. Так ты шо, решил там клоуном подработать? Будешь в перерывах между номерами зрителям рассказывать, как настраивать колонну Лаваля?

- Так, шо не так? - начинает заводиться дед.

- Вниз посмотри! Бруки где? - уже давится от смеха бабушка.

Про себя уже не говорю!

Дед смотрит вниз - брюк нету! Зато, есть теплые кальсоны. Ядовито-салатового цвета! И носки! На подвязках!

Пока дед надевал бруки, квартира, буквально, трялась от нашего хохота.

Наконец, бабушка подала деду завернутый в коричневую бумагу отрез габардина, я безнадежно вздохнул и пошел строить костюм.

PS. Продолжение следует или как?