Совет нужен

Делаю новый цикл, он про различных богов и называется, соответственно, «Астраханские боги». Главный герой бог Один, он же Вотан и так далее. Пытаюсь свои исторические познания изложить с юмором в доходчивой форме, приправленной фэнтези. Два смущающих момента.

1. Нет ли в тексте чего, что могло бы оскорбить чувства верующих? Так как, кроме скандинавских богов, будут и из других религий, в том числе из авраамических.

2. Так как пытаюсь впервые в юмор, нормально? Или лучше сохранить стандартное изложение?

Пример:

Овцы. Один усмехнулся, именно из-за них он и попал на берега Волги. Точнее, из-за двух молодых балбесов. Одним был он сам, а вторым — его лепший приятель Абрам. Дело было давно, аж в третьем тысячелетии до Рождества Христова. Жил он тогда в благословенной Месопотамии, в городе Уре, который потом назовут халдейским, а на тот момент самый что ни на есть шумерский.

Был хоть и молод, сороковник ещё не стукнул, но уже в авторитете. Возглавлял свой род, имел бизнес в разных сферах: скот, пшеница, финики. Приторговывал медью, оловом, серебром, тканями, ничего не чурался. Несколько раз сходил в походы, удачно, привёл пару рабов и кое-какое барахлишко. В общем, не бедствовал.

Абрам тоже крутился как мог и вполне успешно. Справил новый дом с красивой резной дверью из ливанского кедра. Хвастался новинкой — туалетом новой системы с канализационными трубами. Купил себе роскошную повозку с двумя сильными ослами. Одним словом, поднялся пацан.

Сидят они, значит, у него, обмывают тачку, пьют пиво через соломинки, отпускают сальные шуточки в адрес прислуживающей рабыни с большой задницей. Конечно, когда рядом не было жены Абрама, с ней не забалуешь. Говорят о разном: о том, какие цены на зерно в этом году, как его повыгоднее сбыть и как с храмами договориться о более выгодной аренде земли. Как доходчивей пороть отпрысков, которые совсем обленились и не хотят постигать грамоту.

Тут, значит, ему Абрам шёпотом и рассказывает, как можно денег по лёгкому срубить. Дело верное, он всё продумал, если всё сделать чётко, то каждому по сотне овец перепадёт. Ну он уши и развесил, сотня овец бы ему не помешала бы. Тоже хотелось и дом обновить, и сортир новой модели, и тачку с ослами. Ну и жена уже устала напоминать, что давно ей серёжки золотые обещал, да всё никак.

Короче, схема заключалась в токенах, которыми учитывали приношения в храм. Тут бы Одину и дать заднюю, да куда там, перед глазами уже и новый дом с туалетом, и колесница, и серёжки как наяву виделись. Дело в изложении Абрама и в правду было верным как обсидиан. У него имелся человечек, который был мастер работать с глиной, не то что храмовый токен, любую табличку так нарисует, что клинопись один в один как у лучших писцов. Токен, если что, это такой жетон из глины, его при учёте использовали. Да, надо было вложиться сначала, но прибыль покроет всё многократно. Для храма лишняя сотня другая овец — пустяк, никто и не заметит. Эти лохи жрецы только и делают, что пиво пьют, жрут в три горла и с рабынями кувыркаются, когда им там с токенами разбираться. Дело верное. Он, Абрам, слово даёт, а мы, шумеры, не обманываем друг друга.

В общем, вписался он в дело. И по началу и правда всё шло хорошо, но схема была рассчитана на лохов, а вот жрецы Энлиля ими точно не были.

Взяли его тёпленьким и отправили в узилище. Абрам, кстати, успел со всей роднёй смыться, понимал, чем грозит. Дом с сортиром бросил, но погрузить на тачку дверь и другое ценное добро успел и отбыл в пустыню. А с пустыни выдачи нет, там свои правила, свои боги. Успел даже Одину записку чиркнуть, что надо сматываться, да замешкался он.

Пришлось ему за двоих отдуваться. В храме люди с холодными глазами и горячими сердцами шумерским по глиняному объяснили, каких людей он кинул, да что людей, богов! Притом высшего ранга. И на какие бабки. Решил, что всё, допрыгался. Его в порошок сотрут, магам на опыты, а весь род пожизненно отправят каналы копать за пайку и побои.

Но ситуация была некрасивая. Подрывала доверие к храмовой отчётности, могли возникнуть нехорошие вопросы у обывателей. И жрецы, а точнее, на небе, инцидент решили замять. Шум подымать не стали. Его же, во искупления грехов, решили приставить к делу, чтоб, значит, искупил потом и кровью.

Вынули из застенка, отмыли, чтоб не вонял. Жрецы провели разъяснительную работу, кто он такой и что с ним будет, если вдруг чего. Потом передали умелым людям, которые отправили его на сеанс связи с богами. Общался он с Энки, но и его коллега Энлиль тоже иногда вставлял своё веское, громовое слово.

Суть была в чём: народному хозяйству Шумера требовалась медь, много меди. И олово.