К дню рождения Шёнберга
Автор: Игорь Резников
Сегодня, отмечая вместе с мировой музыкальной общественностью 151-ю годовщину со дня рождения Арнольда Шёнберга, я хочу вместе с вами, друзья, послушать одно из его замечательнейших творений. Это первое произведение, привлекшее широкое внимание к имени Арнольда Шёнберга как композитора - струнный секстет «Просветлённая ночь» (он чаще звучит в авторском переложении для струнного оркестра). Это то сочинение, огромные художественные достоинства которого примиряют искренних поклонников великого австрийца с его ярыми ненавистниками. Показательно, что знаменитый немецкий дирижер Вильгельм Фуртвенглер, ставивший под сомнение значительность таланта Шёнберга и не проявлявший большого рвения в пропаганде его симфонических произведений (к неудовольствию их автора), только «Просветлённой ночи» не отказывал в гениальности. И по сей день она принадлежит к числу популярнейших, наиболее часто исполняемых сочинений Шёнберга.
Шёнберг писал это произведение осенью 1899 года во время отпуска со своим учителем композиции Александром фон Цемлинским и его сестрой Матильдой (в которую был влюблен и на которой женился в 1901 году) на нижне-австрийском курорте Пайербах. Согласно автографу, сочинение было завершено зимой 1899/1900 года. Это также показательно: на стыке веков Шёнберг прощается в нем с романтизмом. В «Просветлённой ночи» прозвучал прекрасный «заключительный аккорд» немецкой музыки XIX века. В произведениях Шёнберга, непосредственно следующих за этим опусом, с очевидностью проглядывают экспрессионистские черты, резко возрастает напряженность музыкального языка, которая отражает предгрозовую атмосферу лет, предшествовавших Первой мировой войне.
Программой «Просветленной ночи» (точный перевод «Преображённая ночь») послужило одноименное стихотворение немецкого поэта Рихарда Демеля. Шёнберг уже положил на музыку стихи Демеля в еще более ранних «Фортепианных песнях».
Содержание пятистрофного стихотворения, помещённого в начале партитуры, описывает прогулку пары в холодную лунную ночь под лунным светом. Женщина признаётся своему возлюбленному, что ждёт ребёнка от другого мужчины. Она встречает великодушное понимание со стороны мужчины который отвечает, что их взаимная любовь преображает всё, и ее плод становится его ребенком. Он говорит слова утешения; души обоих сливаются в пантеистическом переживании зимнего пейзажа.
| Verklärte Nacht. Zwei Menschen gehn durch kahlen, kalten Hain; der Mond läuft mit, sie schaun hinein. Der Mond läuft über hohe Eichen, kein Wölkchen trübt das Himmelslicht, in das die schwarzen Zacken reichen. Die Stimme eines Weibes spricht: Ich trag ein Kind, und nit von dir, ich geh in Sünde neben dir. Ich hab mich schwer an mir vergangen; ich glaubte nicht mehr an ein Glück und hatte doch ein schwer Verlangen nach Lebensfrucht, nach Mutterglück und Pflicht – da hab ich mich erfrecht, da ließ ich schaudernd mein Geschlecht von einem fremden Mann umfangen und hab mich noch dafür gesegnet. Nun hat das Leben sich gerächt, nun bin ich dir, o dir begegnet. Sie geht mit ungelenkem Schritt, sie schaut empor, der Mond läuft mit; ihr dunkler Blick ertrinkt in Licht. Die Stimme eines Mannes spricht: Das Kind, das du empfangen hast, sei deiner Seele keine Last, o sieh, wie klar das Weltall schimmert! Es ist ein Glanz um Alles her, du treibst mit mir auf kaltem Meer, doch eine eigne Wärme flimmert von dir in mich, von mir in dich; die wird das fremde Kind verklären, du wirst es mir, von mir gebären, du hast den Glanz in mich gebracht, du hast mich selbst zum Kind gemacht. Er faßt sie um die starken Hüften, ihr Atem mischt sich in den Lüften, zwei Menschen gehn durch hohe, helle Nacht. | Преображённая ночь Она и он идут чрез голый лес. Луны холодный яркий блеск плывёт над вечными дубами. Ни облачка на небе нет, макушки крон торчат зубцами. Вдруг выдаёт она секрет: «Я жду ребенка, он не твой, я виновата пред тобой. Какой я грех взяла на душу! Не знала в жизни счастья я, но жажда материнства всё же лишила разума меня. И долг — тогда я без стыда пошла на близость, не любя, с чужим мужчиной мне негожим. На то себя благословила. Теперь карает жизнь меня, С тобой мне встречу подарила». Неровный слышен её шаг. Луна горит, как жёлтый мак. Её тревожный взгляд поник. В ответ мужчина говорит: «Дитя, что носишь ты в себе — уже не грех твоей душе. Смотри, вселенная блистает! Сияет ярко всё кругом. В холодном море мы плывём, тепло внутри нас согревает, твоё во мне, моё в тебе. Любовь преобразит дитя, родишь его ты от меня. Ты так зажгла меня огнём, что сам я стал теперь дитём». Её он обнимает нежно, она вздыхает безмятежно. Она и он ночью идут, как днём. |
Сочинение Шёнберга, несомненно, задумано как программное. Оно переносит идею симфонической поэмы в сферу камерной музыки. «Просветлённая ночь» одночастна, но состоит из пяти непрерывно развивающихся разделов - по числу строф в стихотворении, за которыми буквально следует музыка. В поздние годы композитор прямо указывал на соответствие конкретных музыкальных фраз строкам текста – диалога женщины и мужчины в ночном лесу.
«Просветлённая ночь» — произведение первого, тонального периода творчества Шёнберга. В сочинении легко обнаруживаются позднеромантические влияния – вплоть до Листа, Малера, Рихарда Штрауса и даже Чайковского. В гармоническом плане «Просветлённая ночь» во многом следует усложненному гармоническому языку Рихарда Вагнера. В композиционном отношении Шёнберг опирается на приём, часто используемый Иоганнесом Брамсом, заменяя тематическое развитие непрерывным развитием более мелких мотивов; сам Шёнберг позже называл этот брамсовской принцип «развивающейся вариацией». Тех элементов стиля, которые позже определят творческое лицо самого Шёнберга, еще почти не видно. Однако не будем торопиться с упреками в эклектичности, несамостоятельности. На самом деле перед нами уникальное явление: в музыкальном языке «Просветленной ночи» Шёнберг удивительным образом осуществляет органичное слияние великих романтических стилей второй половины XIX века, но при этом произведение отнюдь не превращается в дивертисмент разных композиторских почерков. К тому же в «Просветлённой ночи» Шёнберг уже выступает во всеоружии мастерства.
Создавая произведение, где преображение совершается в поздне-романтическом стиле, композитор создает новаторское сочинение, которое предвещает и прямо подготавливает атональное будущее музыки XX века.
После того, как правление Венского общества музыкантов-исполнителей первоначально отклонило исполнение произведения, предложенное Цемлинским (как сообщается, один из членов прокомментировал: «Звучит так, будто кто-то протёр ещё непросохшую партитуру „Тристана“) премьера «Преображённой ночи» состоялась лишь спустя два года после его завершения - 18 марта 1902 года - в Малом зале венского Музикферайна в исполнении «Розе – квартета» (Арнольд Розе и Альберт Бахрих (скрипки), Антон Ружицки (альт) и Фридрих Буксбаум (виолончель), а также Франца Елинека (второй альт) и Франца Шмидта (вторая виолончель).
Премьера вызвала всеобщее непонимание и стала первым скандалом в истории исполнения произведений Шёнберга в Вене. Отрицательное отношение было вызвано не только необычным музыкальным языком, но и откровенно эротическим содержанием поэмы, которая была сочтена неподходящей для музыкального воплощения, хотя композитор, по крайней мере, был признан обладающим определённым талантом. В фельетоне венской газеты «Neue Freie Presse» говорилось:
«Программная музыка, не раз начинавшая фальшивую жизнь и ныне переживающая временное возрождение, теперь, похоже, стремится распространиться и на камерную музыку. А. Шёнберг, познакомил нас с этой старо-новой темой. То, что и на этот раз он остался так же далек от цели, как и многие другие, пытавшиеся сделать невозможное возможным, поймёт всякий, кто следил за развитием этого замечательного произведения [...] Наряду с намеренно запутанными и уродливыми элементами, есть много проникновенного и трогательного, много того, что покоряет слушателя с непреодолимой силой, вторгаясь в его сердце и разум. Только серьёзная, глубокая натура способна найти такие тона; только незаурядный талант может так озарить собой столь тёмный путь. Восприятие этой новинки было неоднозначным. Многие молчали, некоторые шикали, другие аплодировали, в то время как несколько молодых людей рычали, как львы»
В 1942 году Шёнберг дал согласие хореографу Энтони Тюдору на использование музыки «Преображённой ночи» в своём балете «Огненный столп». Тюдор адаптировал сюжетную структуру Демеля и вывел на сцену Метрополитен-опера целый балетный ансамбль. Эта постановка до сих пор входит в классический репертуар Американского театра балета. Среди многочисленных более поздних адаптаций – постановка Иржи Килиана в 1986 году в Гамбургской государственной опере и Анны Терезы де Кеерсмакер в 2014 году на Фестивале «Руртриеналле». Сегодня «Просветлённая ночь» — одно из самых часто исполняемых произведений Шёнберга, записанное множество раз, как в формате секстета, так и в более поздней аранжировке для струнного оркестра. Сочинение отличается совершенством формы, романтической одухотворенностью, которая сочетается с психологической глубиной. Оно демонстрирует необычайную щедрость фантазии: в бесконечном мелодическом развертывании проходят чередой темы лирико-декламационного склада, одна лучше другой.