Классик армянской музыки

Сегодня исполнилось 156 лет дня рождения Комитаса. 

«Я был всегда и останусь плененным музыкой Комитаса», - писал Арам Хачатурян. Выдающийся композитор, ученый-фольклорист, певец, хоровой дирижер, педагог, музыкально-общественный деятель, Комитас сыграл исключительно важную роль в становлении и развитии национальной композиторской школы. Его опыт претворения традиций европейской профессиональной музыки на национальной почве и в частности, многоголосные обработки одноголосных по своей природе армянских народных песен имели огромное значение для последующих поколений армянских композиторов. Комитас является основоположником армянской музыкальной этнографии, внесшим неоценимый вклад в национальную музыкальную фольклористику - им была собрана богатейшая антология армянской крестьянской и древнегусанской (основанной на искусстве певцов-сказителей) песни . Его деятельность по собиранию армянских народных песен сделала его одним из самых известных армян как внутри армянского сообщества, так и за его пределами. Масштабная и скрупулезная работа в этом направлении сыграла важнейшую роль в сохранении огромных пластов армянской культуры, которым иначе грозило исчезновение. Его музыка впечатляет удивительной чистотой и целомудренностью. Проникновенная мелодика, тонкое преломление ладогармонических особенностей и колорита национального фольклора, изысканная фактура, совершенство формы характерны для его стиля.

Согомон Согомонян (такое имя он получил при рождении) родился 26 сентября 1869 года в селении Кютахьет в западной части тогдашней Османской империи, в музыкальной семье Геворка Согомоняна и Тагуи Ованесян. Родители были одаренными певцами и композиторами, которыми восхищался весь город. Рано став сиротой (мать умерла в 1870, а отец в 1880 году), воспитывался бабушкой со стороны отца.

В 1881 году произошло событие, которое навсегда изменило его жизнь. Местный священник Геворг Дерцакян должен был по просьбе католикоса Геворга IV привезти в Эчмиадзин мальчика-сироту для учёбы в Эчмиадзинской духовной семинарии. Из 20 сирот был выбран Согомон. 1 октября он был представлен Патриарху, который заговорил с ним по-армянски, но мальчик ответил католикосу: «Я не говорю по-армянски, если хотите — спою». Когда Согомон начал петь «Луйс зварт», то заметил, как католикос плачет. Своим красивым дискантом он спел шаракан (армянский духовный гимн). С тех пор католикос часто вызывал Согомона к себе, чтобы тот пел для гостей.

Благодаря исключительным способностям Согомон за короткое время свободно овладел армянским языком. Он поступил в духовную семинарию, где музыкальные таланты юноши сразу были замечены. Еще в годы учебы он начал собирать народные песни в местных деревнях. После окончания учебы Согомон переехал в Тифлис (современный Тбилиси), чтобы продолжить обучение под руководством Маркара Екмаляна. В 1890 году Согомон постригается в монахи. В 1893 он завершает обучение в Духовной академии, затем принимает сан священника. Параллельно с преподаванием он создает хор, оркестр народных инструментов, делает обработки народных песен, пишет первые исследования об армянской церковной музыке.

В 1894 году Согомон был возведен в сан архимандрита и получил имя Комитас в честь Комитаса I Агцеци, армянского католикоса VII века, музыканта и автора духовных гимнов. В 1895 году был рукоположен в духовно-ученую степень вардапета (духовного учителя).

В 1894-95 годах появляются в печати первые комитасовские записи народных песен и статья «Армянские церковные мелодии». Осознавая недостаточность своих музыкально-теоретических познаний, Комитас хочет учиться дальше. Крупнейший армянский нефтяной магнат Александр Манташян оказал Комитасу финансовую поддержку, и после Тифлиса он смог продолжить свое обучение в Германии.

В 1896 году Комитас едет в Берлин, где оканчивает философский факультет Университета Гумбольдта (тогда Королевского университета) и Консерваторию Рихарда Шмидта. Разумеется, в центре внимания - богатая музыкальная жизнь Берлина, где он слушает репетиции и концерты симфонического оркестра, посещает оперные спектакли. Во время пребывания в Берлине Комитас выступает с публичными лекциями, посвященными армянской народной и церковной музыке. Авторитет Комитаса как фольклориста-исследователя столь высок, что Международное музыкальное общество избирает его своим членом и публикует материалы его лекций.

В 1899 году Комитас возвращается в Эчмиадзин. Начинаются годы его наиболее плодотворной деятельности в различных сферах национальной музыкальной культуры - научной, этнографической, творческой, исполнительской, педагогической. Он работает над капитальным «Этнографическим сборником», записывает около 4000 армянских, курдских, персидских и турецких церковных и светских напевов. Комитас заявлял, что смог расшифровать утерянную армянскую систему музыкальной нотации «хазы». Однако исследователи так и не смогли найти документы, подтверждающие это заявление. В эти же годы он создает отмеченные тонким художественным вкусом обработки песен для хора без сопровождения, которые включались композитором в программы его концертов. Песни эти различны по образно-жанровой принадлежности: любовно-лирические, шуточные, плясовые («Весна», «Шествуй»,«Ходил, сверкал»). Есть среди них трудовые («Лорийский оровел», «Песня гумна»), обрядовые картины («С утренним приветом»), эпико-героические («Храбрецы Сипана»), пейзажные («Луна нежна»), трагические монологи («Песня бездомного, «Журавль»).

Комитас на картине армянского художника Григора Ханджяна «Берлин: Журавль»

Комитас часто собирал музыку тайно.  Его интересовала не только армянская музыка, но и музыка соседних народов для сравнительного изучения. Так, наряду с армянской музыкой в его сборниках появились курдские, ассирийские, арабские, турецкие, грузинские и другие народные песни. Рассказывают, что однажды молодая деревенская девушка работала во дворе и пела. Комитас прятался в дупле дерева, слушал песню девушки, смотрел, что она делает, и переписывал ее песню. Очевидно, она была сиротой, о чем можно было догадаться по содержанию песни. Вдруг из дома вышла пожилая женщина и, окликнув девушку, повела ее в дом. Комитас был очень зол на женщину, так как она нарушила естественную сцену, которую он записывал. Но он не ушел из дупла, а просидел в своем затаенном месте час или больше, надеясь увидеть, как девушка снова будет петь и работать. Он не обманулся: внезапно она вышла и продолжила свою работу и песню с того места, откуда ушла, как будто ничего не произошло. Подобный подход помог Комитасу создать метод сбора культурных слоев, которые в противном случае были бы невидимы.

На картине Егише Тадевосяна  изображен Комитас, занимающийся собирательством. Спрятавшись за деревом, он переписывает то, что поют люди.

В 1905-07 годах  Комитас много концертирует, возглавляя хор, ведет активную музыкально-пропагандистскую деятельность. Вместе с созданным им в Эчмиадзине хоровым коллективом он направляется в тогдашний центр музыкальной культуры Закавказья Тифлис, где с большим успехом проводит концерты и лекции. В декабре 1906 года в Париже своими концертами и лекциями Комитас привлекает внимание известных музыкантов, представителей научного и художественного мира. Выступления имеют большой резонанс. Художественная ценность обработок и оригинальных сочинений Комитаса столь значительна, что дает основание Клоду Дебюсси сказать: «Если бы Комитас написал только "Антуни" ("Песня бездомного"), то и этого было бы достаточно для того, чтобы считать его великим художником». В Париже публикуются статьи Комитаса «Армянская крестьянская музыка » и сборник обработанных им песен «Армянская лира». Позднее состоялись его концерты в Цюрихе, Женеве, Лозанне, Берне, Венеции.

Возвратившись в 1907 году в Эчмиадзин, Комитас в течение трех лет продолжает свою интенсивную многогранную деятельность. Зреет план создания оперы «Ануш». Вместе с тем взаимоотношения между Комитасом и его церковным окружением все более ухудшаются. Открытая вражда со стороны реакционного духовенства, полное непонимание ими исторического значения его деятельности заставляют композитора покинуть Эчмиадзин и обосноваться в Константинополе, чтобы продолжить свою деятельность там, где проживало многочисленное армянское население, в надежде создать там армянскую консерваторию. Хотя реализовать этот план ему не удается, Комитас с прежней энергией занимается педагогической и исполнительской деятельностью - в городах Турции и Египта он проводит концерты, выступая в качестве руководителя организуемых им хоров и солиста-певца. Созданный им хор «Гусан» состоял из 300 певцов и имел интенсивный концертный график.Граммофонные записи пения Комитаса, осуществленные в эти годы, дают представление о его голосе мягкого баритонального тембра, манере пения, исключительно тонко передающей стиль исполняемой песни. По существу он явился создателем национальной школы пения. Тем временем Комитас не переставал собирать, исследовать и сочинять музыку. В Константинополе он приобрел большую популярность: обучал музыке не только армян, но и высокопоставленных турок, которые поручали Комитасу музыкальное воспитание своих семей. Иностранные послы и чиновники высокого ранга вплоть до министров посещали его концерты и бывали в его доме в Константинополе. По-прежнему Комитаса приглашают для чтения лекций и докладов в крупнейшие музыкальные центры Европы - Берлин, Лейпциг, Париж. Доклады об армянской народной музыке, состоявшиеся в июне 1914 года в Париже на конгрессе Международного музыкального общества, произвели  громадное впечатление на участников форума. Участники конгресса посетили парижскую армянскую церковь и приняли участие в богослужении.

Ничто не предвещало грозы. Но вскоре произошло событие, которое навсегда переломало жизнь и искалечило душу Комитаса.

Когда в ночь на 24 апреля 1915 года османская правительственная полиция арестовала Комитаса в его доме, никто не верил, что он будет сослан или пострадает. Подозревали, что при аресте Комитаса произошло недоразумение. Но никакого недоразумения не было: он был намеренно выбран в качестве одного из восьмисот представителей армянской интеллигенции, включая членов парламента, писателей и поэтов, учителей и профессоров, врачей и юристов, священнослужителей и художников, которые были арестованы и в ту же ночь отправлены в ссылку в глубь Турции. Мрачные казармы в провинции Чанкыры стали местом пристанища изгнанников. Все были разбиты и подавлены, и все взгляды с ожиданием были устремлены на Комитаса -  не только как на священника, но и как на лидера, кому можно безоговорочно доверять. Комитас начал петь «Господи, помилуй», на армянском Ter Voghormea. Люди слушали его как окаменевшие. Через мгновение тишину нарушил крик, за которым последовал общий всхлип. Офицеры-турки были в замешательстве от происходящего, не могли понять, что происходит. 

Комитаса должны были казнить, однако благодаря вмешательству посла США Генри Моргентау и ряда друзей-турок он был спасен — но лишь физически. Пережитое, мысли о том, что многие из его современников были убиты, навсегда изменили Комитаса. Он практически перестал работать, перестал общаться с людьми. Первые несколько месяцев он пытался вернуться к прежней жизни. Он работал над своими фортепианными произведениями, но они веселили только его друзей. Он писал стихи, и в них можно проследить тень оптимизма. Он написал новое произведение под названием «Молитва Господня», но, в отличие от многочисленных вариантов переложений «Отче наш», это была не традиционная, а оригинальная композиция, в которой композитор молился о спасении и защите голосом детей. Ни одна из его попыток вернуться к работе не увенчалась успехом. Комитас написал последнее разочарованное повествование о своей реальности, которое он закончил коротким предложением: «Мое сердце разбито».

В 1916  Комитас оказывается в больнице для душевнобольных. Через три года Комитаса перевозят в Париж, где он умирает. Останки композитора погребены в Ереванском пантеоне деятелей науки и искусства.

Сложно переоценить влияние Комитаса на последовавшее после Геноцида возрождение армянской музыки и армянской культуры в целом. Творчество Комитаса вошло в золотой фонд армянского музыкального искусства. Именно благодаря ему мир узнал и оценил армянскую музыкальную культуру. О его кровной связи со своим народом прекрасно сказал выдающийся армянский поэт Егише Чаренц:

Певец, народом ты вскормлён,
воспринял песню от него ты,
о радости мечтал, как он,
его страданья и заботы
ты разделял в своей судьбе -
за то, как мудрость человечья,
с младенчества далось тебе
народа чистое наречье.