Чтобы помнили...

В этой статье хочу рассказать, с чего или из-за чего я начал писать свою первую книгу, а дальше уже продолжил и написал чуть побольше, пока 45 произведений в разных жанрах но в основном с уклоном в историю. Многие читатели знают и читают мои книги, так что хобби (чтение исторической и прочей литературы) стало моим основным занятием, теперь уже на другом уровне - литераторском или авторском. Ну и просто читая книги и интересуясь историей, я полагал, что достаточно хорошо знаю историю Великой Отечественной - оказалось, что это даже не верхушка айсберга, а самая её вершина. Так что пришлось копать глубже, копаться в архивах и снимать большие пласты, заполнять пробелы. Результаты раскопок выложены на этом сайте, как в моих произведениях, так и в статьях моего блога. Так что ещё и археологией пришлось заниматься.

Но это была только присказка, а началось всё с того, что я нашёл архив своего деда. Немного, буквально с десяток тетрадных листов, плюс письма и ответы на рассылаемые запросы. Вот из этого небольшого архива я и узнал, где и в каких воинских частях и соединениях воевал мой дед в разный период ВОВ. Наиболее полно дед написал про боевые действия под Москвой, где в районе Наро-Фоминска насмерть стояла 110-я стрелковая дивизия. Эти бои и легли в основу четвёртой книги цикла "Противотанкист". А так как книга художественная, да ещё про военные приключения, то и автору пришлось напрягать фантазию и домысливать кое-что, а то без приключалова будет неинтересно читать...

Ну а чтобы не быть пустословным, несколько отрывков из нашей с соавтором книги...

П.С. Соавтор - ветеран Великой Отечественной войны - Доможиров Николай Никанорович (мой дед). Ушёл в вечность 30 марта 2000 года. Чтобы помнили...

Подчистка тылов отразилась и на нас. Людей и оружие у нас не отняли, но нарезали боевую задачу по охране штаба полка. И теперь из нашей роты каждую ночь в двухстах метрах от штаба полка выставлялся передовой дозор. Народу в одном взводе, хватало только для своего караула, поэтому эта почётная обязанность возлагалась на другой. Видимо за мою инициативу с самолётом, лейтенант Огурцов поставил в ночной дозор меня, так что проводив начальство до штабной землянки, заступаю на пост. Вместе с морозом-воеводой, обходим свои владенья. Я топчу дорожку возле шлагбаума, всё глубже и глубже зарываясь в снег, который начавшись вечером, повалил всё гуще и гуще. Дождавшись смены к полуночи, я насилу добрёл до огневой, проваливаясь по колено в снегу. Хорошо, что идти можно было по дороге, и ветер дул в спину, а то бы я точно заблудился в темноте, несмотря на то, что расстояние не превышало полкилометра. Благополучно добравшись до блиндажа, я разгрёб снег у входа, вошёл и наконец-то смог отдохнуть лёжа. Правда, заснуть удалось не сразу, но усталость взяла своё, и я всё же уснул.

Страница 1

Страница 2

Но хорошо выспаться этой ночью, мне было не суждено, общий подъём сыграли немцы. Задолго до рассвета противник открыл по нашей обороне такой шквальный огонь, что не проснулся бы только мёртвый. Оставаться в блиндаже, не очень-то хотелось, поэтому разбегаемся по ровикам, заняв места у миномётов. Если бы стреляли фрицевские самовары, или хотя бы трёхдюймовки, то ещё можно было испытать судьбу, но вокруг рвались снаряды гораздо более крупного калибра, стопять и больше. Редко, но очень громко, взрывались чушки стапятидесятимиллиметровых снарядов. Чтобы не оглохнуть, пришлось периодически открывать рот, а то барабанные перепонки могли не выдержать. Вокруг всё перемешалось, снег, вой ветра, свист и разрывы мин и снарядов. Сколько длилась эта какофония, хрен знает, но примерно через полчаса немцы стали переносить огонь в наш тыл, и народ начал очухиваться. Как ни странно, после такой артподготовки, потерь у нас не было. Снаряды в овраге, конечно, разрывались, но редкие, скорее от перелётов, или недолётов. Со связью правда не заладилось с самого начала. Рации у нас не было, а проводную порвало в клочья.

Старшим на батарее оставался младший лейтенант Пучков, который после напрасных попыток связаться со штабом, кинул трубку телефонисту и послал в полк связного для уточнения обстановки. Засланец долго не возвращался, а между тем на переднем крае раздавалась уже ружейно-пулемётная стрельба, и слышались звуки от работы моторов немецких танков. Телефонист делал всё возможное, чтобы наладить связь. Крутил ручку, дул в трубку, вызывал «гвоздику», но никак не хотел вылезать из своего окопчика, чтобы пройти по линии. В конце концов, мне это надоело, я поднёс к его носу кулак, и он заткнулся. Неподалёку раздалось частое тявканье «сорокапяток», несколько выстрелов из танковых пушек, а потом в том месте всё стихло. Походу Мишка со своими накрылся. Ружейная перестрелка продолжалась ещё минут пять, за это время успели по очереди сбегать в блиндаж, забрать свои вещи, вытащить всё оружие и разобрать боеприпасы.

А потом меня пробрал холодный пот. Цепи немецкой пехоты выныривали из тумана снежной бури, и проходили буквально метрах в десяти-пятнадцати от нас, с той и другой стороны оврага. Немцы в кустах нас не видят, как огневые, так и всю маскировку замело снегом по самое не могу. Они-то не видят, а вот мы. Пучков сделался белее снега, у остальных состояние не лучше. Из миномётов стрелять не можем, у нас минимальный радиус поражения - семьдесят метров. Стрелять из карабинов? Мы в яме, окружат, закидают гранатами, и всё, писец котёнку. Была бы одна пехота, можно было бы и пободаться, а потом уйти огородами, а тут ещё танки рядом рычат, а вот против них у нас ничего нет. Да и смысл. Оборона впереди прорвана. Пехота частью разбежалась, частью отступила, а кто и остался навечно, в своём последнем окопе. Хотя я тут не главный, приказывать не могу.

Страница 3

Отбив атаку, удаётся оглядеться по сторонам и обратить внимание на окружающих. Слева от меня в цепи лежал Федя, и с азартом куда-то стрелял. Правда целился, значит кого-то там засёк. Мишка лежал справа, сжимая пистолет в руке. Причём просто лежал, уронив голову, как и руку с ТТ на снег. Затвор оставался в крайнем заднем положении, видимо расстрелял весь магазин и потерял сознание. Крови я не видел, поэтому в худшее верить не хотел. Убедившись, что он живой, оттащил друга за ствол ближайшего дерева и вернулся на позицию. Угроза ещё не миновала, так что каждый стрелок на счету. Федя стрелять перестал, перезаряжал карабин. Я вставил в свой новую обойму, и начал заряжать барабанный магазин к автомату. Бойцы также зря патронов не жгли и, не наблюдая целей, только изредка постреливали перед собой. Вот в это время ко мне и подполз какой-то «офицер» в зелёном генеральском бушлате.

- Командир где? – Спросил он, когда залёг рядом со мной.

- Я за него, - в рифму отвечаю я.

- А, сержант. А мне сказали, тут кто-то из пистолета стрелял?

- А это лейтенант, командир взвода сорокапяток, - почему-то вру я. – Контузило его сильно, в санбат бы надо.

- Откуда знаешь, сержант? Твой что ли командир? Вижу ты тоже артиллерист.

- Я миномётчик. Просто выходили вместе.

- Миномётчик? Один? А где остальная рота?

- Роту окружили. Прорывались с боем. Мы прикрывали отход, вот и отстали. Потом лейтенанта встретили. Дальше отходили вместе.

- А миномёты где?

- На позициях остались.

- Очень хорошо, - начинает вслух рассуждать командир, знаков различия на куртке нет, а он мне не представился. – Вот что сержант, я минуту назад разговаривал с одним из бойцов, он сказал, что недавно пробегал возле позиций миномётов, и немцев там нет. Надо любой ценой доставить хотя бы один миномёт и несколько мин, сам видишь, другого тяжёлого вооружения нет.

- Можно конечно, только нас двое всего, а принести миномёт и хотя бы несколько лотков с минами, нужно четверо.

- Дам тебе ещё двоих, потом прикроем огнём. А вы, проскочите вон в ту лощину слева, и уже по ней доберётесь ближе к огневой, а дальше разберётесь сами.

- Понял, - а как же лейтенант?

- Разберёмся с твоим лейтенантом. Кусков! – Зовёт он своего ординарца или связного. – Быстро сюда двух разведчиков и санитаров.

- Товарищ полковник, красноармеец Черкасов по вашему приказанию прибыл. – Рапортует Генка, упав рядом с командиром.

- Помню тебя Черкасов. Поступаешь в распоряжение сержанта, нужно доставить сюда миномёт. Поможешь ему.

- Понял, знаю где это.

- Раз знаешь, выполняй.

- Вот, товарищ полковник, с этого прикрывать сподручней. - Отдаю я свой ППД и сумку с патронами. Вещмешки и шинели, также оставляем на месте. Груз тащить не маленький, так что каждый лишний килограмм, как при запуске ракеты.

Поздоровкавшись с Генкой, ползём вдоль цепи налево, а комдив со своим ординарцем снаряжают магазины. Добравшись до места и накоротке поговорив с Черкасовым, подаю знак комдиву, а дальше уже командует он.

Наши открывают беглый огонь по противнику. Кроме винтовок и карабинов стреляют ещё и изделия товарища Дегтярёва. Пара автоматов и пулемёт. Под прикрытием этого огня перебегаем просеку, забиваемся в ложбину и сначала по-пластунски, потом согнувшись, короткими перебежками пробираемся вперёд. У нас с Фёдором карабины, у разведки трофейные автоматы. Ложок вывел нас вглубь леса, а там уже пошли знакомые места, и до батареи мы добрались без происшествий, только по пути я прихватил вещмешок с «мылом», выкопав его из сугроба. Разбираем свой миномёт и помогаем разведке собрать вьюки. Осталось только закинуть всё за спину и вперёд, точнее назад.

По ходу сообщения бежим в сторону КПП. Там овраг пересекает дорога, или наоборот. Мы в кустах, да ещё и снег, так что проскочили, противник нас не заметил, но это пока мы не выскочили на дорогу. Справа чисто, а вот слева. Ещё одно отделение бежит по дороге. Открываем огонь из всех стволов, и ныряем в овраг уже с другой стороны. За спиной раздаётся два взрыва, но прикрывают нас разведчики, а гранаты у них я видел. Торю тропу дальше, овраг постепенно сужается и мелеет. Слева вижу просвет, вроде его там раньше не было. Ага, то наша запасная позиция, на которой мы установили макеты миномётов. Была аккуратная вырубка, стал лунный пейзаж, с обломками деревьев вокруг. Обернувшись, киваю Феде, показав рукой на такое непотребство. Впечатлился. На рубеж обороны, теперь выходим слева, и обороняются там наши правофланговые подразделения. Причём шли мы гораздо меньше по времени, тем более овраг вывел почти к самому огневому рубежу, но тут же и закончился небольшой промоиной, или скорее начался с неё. Наши не в курсе, что мы должны тут выйти, и стреляют в белый свет как в копеечку. Пули так и свистят над нами. Немцы с двух сторон, а ещё могут подпереть сзади, поэтому долго не телепаемся, а открываем огонь по флангам, и после разрыва гранат, выскакиваем из лога и с криком «полундра» несёмся вперёд. Оказалось, тут нас тоже ждали, и отход наш прикрыли. Не повезло только найдёнышу. Он хоть и выскочил первым, но от пули не убежал. Поэтому закинув карабины через голову, подхватываем тело вместе с лотками и волоком тащим вперёд. Разведка кроет с флангов и тыла. С рубежа подскочил боец и помог донести боеприпасы. Немцы стреляли вдогон, но особо прицелиться им не давал довольно плотный винтовочный огонь. Проскочив за линию нашей обороны, спускаемся в ложбину и только тут имеем возможность отдышаться.

Вот здесь нас и находит комдив – полковник Матусевич, как я успел выяснить у Генки. Вместе с ним был и наш командир полка.

- Вижу, доставили. Ничего по дороге не потеряли? Стрелять сможете?

- Сможем товарищ полковник, – отвечаю я.

- Ну, тогда всыпьте германцам.

Вот мы и всыпали. Времени не было, поэтому убитого найдёныша оставляем на месте, стянув с него только вещмешок с толом, и ищем, где бы занять огневую. Место для стрельбы нашли неподалёку, где в просвете между деревьями установили миномёт, и кинули всего три мины, практически на максимальном угле возвышения, которые разорвались метрах в ста пятидесяти от миномёта. Всего три, восьмидесятидвухмиллиметровые мины - а паники и шуму в стане врага, было как на «Титанике».

- Вот это молодец сержант. Вот уважил. Этого миномётчика майор, представить к ордену. Всех остальных кто с ним был, к отваге. Так что держитесь майор, в землю зубами вцепитесь, и держитесь, я пока в штаб, узнаю, чем ещё можно помочь и распоряжусь о доставке боеприпасов. 

Второй случай.

Страница 1

Страница 2

В ночь на 26-е предприняли очередную попытку пробиться к окружённому полку, доставить боеприпасы и продовольствие. Операцию проводили на нашем участке обороны, так что мы стали невольными свидетелями, а ответственным сделали нашего ротного. В сани-дровни запрягли пару лошадей цугом, загрузили продуктами, и старшина с двумя автоматчиками отправился прокладывать новый маршрут опять же между Атепцево и Елагино. Удачно галопом проскочив через дорогу, а потом перелеском ещё метров двести, они выехали в чистое поле. До спасительного леса оставалось ещё метров двести, но на этом удача и кончилась. Одна из лошадей заржала, в небо взвились осветительные ракеты, ударили пулемёты, и через четверть часа наступила тревожная тишина. Лишь только ракеты взлетали на месте короткого боя. Посылаем Макара с Гусём выяснить, в чём дело, и ждём результатов проверки. Разведчики вернулись через час и доложили, что старшина не проскочил. О чём и рассказал нам пермяк.

- Пока дровни ехали по лесу, было всё нормально, но как только выскочили на открытое место, попали на глубокий рыхлый снег, лошади завязли, перешли на шаг. Тут их и стеганули фланговым пулемётным огнём. Все убиты, и люди, и кони.

- Ты точно знаешь, что убиты? Может ранен кто? – спросил ротный.

- Точно убиты. Мы потому и задержались так долго, что наблюдали, не ползёт ли кто. Ни один даже не пошевельнулся, и звука не издал. Им бы не выскакивать сразу на открытое место, остановиться в перелеске, выслать вперёд разведчика, дать роздых коням, может тогда бы и проскочили, а так… - Макар только махнул рукой и замолк на полуслове.

История имела продолжение, и на следующий день, собрав в тылах нашего полка всех, кого нашли, командование организовало очередной прорыв обороны противника. Пехотных лейтенантов не осталось, поэтому руководить сборным отрядом ополченцев из тридцати человек назначили нашего командира. Из миномётной роты лейтенант Огурцов взял только двоих, меня и Кешку Задорина. Задача была поставлена «простая» - прорвать оборону противника и соединиться с окружённым полком. А то, что подобную задачу не смог выполнить 1287-й полк нашей же дивизии, а потом и соседняя 201-я стрелковая, так это никого не волнует. Людей собрали, приказ отдали, вперёд и с песней, там всего один пулемёт, так что проскочите, тем более в темноте. Ох, и не лежала у меня душа выполнять подобные задачи! Но делать нечего, приказ есть приказ. Да и лейтенанта жалко, погибнет не за грош, а ведь молодой совсем.

С наступлением темноты после ужина выдвигаемся на исходную. Удачно перебегаем шоссе, по редколесью идём уже в колонну по одному по тропе, я замыкающий (чтобы никто не потерялся), Кешка страхует лейтенанта. Договорились с ним «на берегу», что когда начнётся бой, держаться поблизости, чтобы в случае чего, помочь друг другу. На опушке, перед полем разворачиваемся в цепь. Этот участок нужно проскочить как можно быстрее, а лучше обойти или переползти. Что справа от деревни Елагино, что слева от Атепцево, всё пространство простреливается перекрёстным пулемётным огнём. Да и миномётными батареями противника пристреляны все подступы к населённым пунктам. Единственный вариант проскочить между ними, с полукилометра авось ночью не заметят. Ракеты в основном взлетают с флангов от нас. Зато на поле тихо, темно, и мёртвые лежат. Чуйка вещует недоброе, но не я здесь командую, да и обозники, которые нам достались, если залягут, то хрен их поднимешь, а будут ползти, потеряются, или уползут не в ту степь. Неплохо бы выслать разведку, чтобы не нарваться на возможную засаду, только время нам тоже ограничили, приказ начать атаку в 20-00, а мы и так замешкались, пока собирали всех в кучу, формировали подобие взвода и выдвигались на исходные.

Ротный машет рукой, отдавая приказ – вперёд, и вся цепь выходит на открытое место, ускоряя шаг. Я иду правее лейтенанта, шагах в десяти, Кешка между нами, приотстав метров на пять. Немец молчал, ракет тоже не было. Когда поравнялись с повозкой старшины, раздалось шипение взлетающей осветительной ракеты, и почти сразу же застрочили пулемёты, причём не один, а целых три. Услышав посторонний шум, и ещё не осознав, что это такое, инстинктивно падаю в снег и ору что есть мочи. – Ложись!!!

Страница 3

Не знаю, кто упал сам, а кого скосило кинжальным огнём, только на поле начался форменный ад. К пулемётным очередям добавился ещё свист и разрывы мин, как ротных, так и батальонных миномётов противника, а люстры на парашютах не затухали в небе над нами. Сквозь грохот разрывов послышались стоны раненых и хрипы умирающих. Вскрикнул и стал звать на помощь лейтенант Огурцов. Когда миномётный обстрел немного ослаб, осматриваюсь по сторонам. Потом, разгребая снег руками, ползу к ротному, стараясь не попасть под фонтанчики от пуль, приближающиеся ко мне, и крутясь как уж на сковородке. Когда я добрался до лейтенанта, он был белый как полотно, видимо потерял много крови и не мог двигаться самостоятельно. Сняв с ноги валенок и размотав портянку, разорвал её на две части, и прямо через одежду перетягиваю ногу и руку раненому. Такой вот своеобразный жгут. Потом, взвалив Алексея на плащ-палатку, начинаем играть в орлянку со смертью. Если бы он не стонал, мне было бы проще, а так пришлось повозиться, сначала расчищая рыхлый снег руками до самой земли, а потом по этой траншее вытягивая лейтенанта, причём зигзагами. Немцы – суки, периодически устраивали минуты тишины и стреляли на звук, добивая стонущих раненых. Ротный тоже не мог сдержать стонов, хоть я и просил его не стонать. Поэтому когда в нашу сторону начинал стрелять пулемёт, приходилось резко менять направление движения, вправо или влево. Вот так галсами я и тащил лейтенанта, приближаясь к заветному перелеску. Вроде и не велико расстояние, всего сто метров, а ползти пришлось несколько часов, пока я в клочья не изорвал все меховые рукавицы с тыльной и ладонной стороны. Руки стали коченеть, но к тому времени фрицы перестали стрелять, а ракеты пускали уже без парашютов. Алексей тоже замолк, потеряв сознание от потери крови, так что дальше тащу его на четвереньках, залегая при каждой новой ракете. И только дотащив лейтенанта до шоссе и укрыв в кювете от пуль и осколков, побежал искать санитаров. Машину с медиками нашёл неподалёку, взял у них лодку-волокушу для перевозки раненых и доставил ротного на передовой медицинский пункт. Дождался, когда фельдшер осмотрит командира, обработает раны, и, обнадёженный известием, что лейтенант будет жить, возвратился в роту.

Страница 4

Как-то так. Подробности в книге: https://author.today/reader/61900/493770