Все идет по плану. Гражданская оборона.

ПЕРВЫЙ КОНТАКТ

Есть песни, которые слушают. А есть песни, которые с тобой случаются. «Всё идёт по плану» — из вторых.

Впервые я услышал её подростком, в нулевых. На какой-то затертой кассете. И первой реакцией был не восторг. А страх. Три блатных аккорда, сыгранных на расстроенной, злой гитаре так, будто её топчут берцами. И голос! Хриплый, срывающийся, абсолютно безумный. Это был не рок. Это был звук сломанного мира. Звук эпохи, которая закончилась, но забыла умереть. Крик человека, который стоит посреди руин и пытается объяснить себе, что, собственно, произошло. Это было страшно. И до омерзения честно.

ПАМЯТНИК НЕИЗВЕСТНОМУ РОКЕРУ

А потом из этого страшного, неудобного документа сделали... плакат. Глянцевый. Простой.

В народной памяти Егор Летов — это кто? Это же одиозный, патлатый бунтарь в кожаной куртке, который красиво и трагично страдал на сцене. Но если вы откроете его реальные фотки, вы увидите очкарика. Невзрачного, сутулого, в дурацком свитере. Больше похожего на лаборанта из НИИ, чем на рок-звезду.

И с песней сделали то же самое. Из сложного, страшного, шизофренического потока сознания вытащили одну-единственную, самую простую и удобную фразу: «всё идёт по плану». И превратили её в брелок. В саркастическую отмазку на любой п*здец.

Произошла подмена. Вместо сложного, злого интеллектуала нам подсунули простой, понятный образ «рок-героя». Вместо страшной исповеди — веселую кричалку. Мы взяли гранату, вытащили из неё гексоген и стали использовать как погремушку. Обезвредили. Успокоились.

АНАТОМИЯ РАСПАДА

А давайте вернемся к гексогену. Давайте просто прочитаем текст, как будто слышим его впервые.

О чем он? Это не связный рассказ. Это — поток сознания. Калейдоскоп образов из головы человека, у которого поехала крыша.

Границы ключ переломлен пополам

А наш батюшка Ленин совсем усоп

Он разложился на плесень и на липовый мёд

Всё, на чем держался его мир, — сломано. Государство («границы»), идеология («Ленин») — всё сгнило, превратилось в труху.

А моей женой накормили толпу

Мировым кулаком растоптали ей грудь

Личная жизнь — уничтожена. Не просто «ушла», а была публично, ритуально, жестоко растерзана.

И что делает герой в этом тотальном аду? Он пытается найти опору. И находит её... в еще большем безумии.

Один лишь дедушка

Ленин хороший был вождь

А все другие остальные — такое дерьмо

Я купил журнал "Корея" — там тоже хорошо

Его мозг, не в силах принять сложность рухнувшего мира, цепляется за самые простые, самые ублюдские идеологемы. «Этот — хороший, все остальные — враги». «Вот там, в Северной Корее, — порядок». Это сознание, которое ищет спасения от хаоса в тоталитарной тюрьме.

А потом — финальный аккорд. Детская, инфантильная мечта о рае.

А при коммунизме всё будет з*ебись

Там всё будет бесплатно, там всё будет в кайф

И после всей этой каши из гниющего Ленина, растерзанной жены и журнала «Корея», он просыпается ночью и его осеняет.

ВСЁ ИДЁТ ПО ПЛАНУ

ВЕРДИКТ ТОЛЯНА

Это, бл**ь, аутопсия. Вскрытие сознания человека, который живет в эпицентре апокалипсиса, и его мозг распадается вместе с ним. И самый страшный ужас в том, что он не борется. Он принимает этот п*здец. Он настолько сошел с ума, что видит в тотальном крахе... план.

Это гимн стокгольмского синдрома. Национального, с*ка, масштаба. Гимн человека, который полюбил свою тюрьму и решил, что её решетки — это и есть гармония вселенной.