Домовой и заброшка для субботнего флешмоба

Хехей, присоединяюсь к юбилейному выпуску субботнего флешмоба! Соточка , сто выпусков! Восхищаюсь Марикой Вайд — не каждый осилит регулярно флешмобы делать.

Ну а я выбрала для этого отрывок из рассказа "Приручить домового", который получился на диво милым и светлым. Сама не ожидала, для меня это не характерно Тэг "ужасы" тут неслучайно стоит самым последним; по-хорошему, его стоит вообще убрать, да руки не дошли. Вдохновение для рассказа я черпала... да вот прямо из вида за окном: я живу в конце улицы, дальше только заброшенные старые дома, которые до сих пор не снесли. Когда задумала рассказ, даже специально ходила поглядеть, что там внутри — для достоверности. Ну и вот... 

Они жили в соседних домах на Сталелитейной, учились в одном 5Б классе и были друзьями. Мальчика в зелёной куртке звали Артём. Высокий рост и худощавое телосложение он унаследовал от папы, зато красивое сочетание тёмных волос и светлых глаз — от мамы. Артёму только что исполнилось 11 лет, а его друг Дима был на три месяца младше, и этот факт был источником бесчисленных дружеских шуток.

— Тёма, а давай в заброшку сгоняем? Посмотрим, что там.

— Да ну! Егор с братом были, говорят, ничего интересного.

— А мы сами посмотрим! Вдруг они соврали?

Артём пожал плечами, но всё-таки посмотрел на заброшенный дом с любопытством.

— Пошли! Пошли, пока светло! — затеребил его Дима, и Артём сдался.

Улица заканчивалась пустырём, на котором всё ещё стояли развалины жёлтой двухэтажки. Именно туда и направились мальчики.

Издалека заброшенный дом выглядел маняще-таинственным. Но вблизи его зияющие окна и дырявая крыша нагоняли жуть и уныние.

— Пошли? — стараясь придать голосу бодрость, сказал Дима.

Артём кивнул и включил камеру на смартфоне. Потом можно выложить видос, пусть заценят!

Мальчики пошли осматривать руины. Первый этаж их разочаровал. Ничего интересного, пол завален кусками обвалившейся штукатурки и мусором: пакетами, бумажками, остатками еды, осколками стекла…

— Фу, как по помойке идёшь, — скривился Артём.

Кое-где на стенах виднелись надписи, вроде трёхбуквенного слова или уродливых тэгов.

В глубине одной из комнат мальчики увидели большую кучу тряпья. Дима даже разглядел в ней среди прочего детскую шубку “под леопарда”. Но подходить ближе и выяснять, кто или что скрывается в куче, друзья не стали.

От лестницы на второй этаж остались только наклонные металлические опоры, на которых раньше лежали ступеньки. Самих ступеней не было.

Артём и Дима, подначивая друг друга и скрывая страх за бравадой, полезли наверх по опорам. Те чуть затряслись, но лёгких мальчишек выдержали без проблем.

Друзья пошли обследовать второй этаж. Здесь было заметно чище — из-за отсутствия лестницы сюда реже добирались собаки и маргинальные граждане. На многих стенах сохранились обои, кое-где в проёмах висели остатки деревянных дверей. А в угловой квартире мальчики нашли кресло без ножки, и там же уцелела чугунная гармошка батареи отопления.

— У нас на даче такой диван был, — сказал Артём, разглядывая потемневший от времени и пыли рисунок на мебельной обивке.

— Там что-то есть!

Дима пошарил рукой за креслом и достал бумажную папку.

— Ого! Вот это круто. Покажи поближе, в камеру.

Мальчики оживились. Заброшенный дом перестал казаться свалкой и приобрёл ауру тайны. Вдруг в папке окажутся шпионские планы или секретные карты?..

Но в папке были только пожелтевшие письма. От времени и влаги чернила расплылись, и разобрать текст было сложно.

Среди писем нашлось фото, явно сделанное в студии. В центре сидела пожилая, седая женщина и строго смотрела в объектив. Слева и справа от неё расположились более молодые мужчина и женщина. На коленях у взрослых сидели дети, девочка и мальчик.

— У девчонки бант почти как голова! — улыбнулся Дима. — У моей мамы есть похожая фотка из детства.

— И у моей. Интересно, а кто это? Бывшие хозяева этой квартиры?

— По-любому они. Интересно, где они сейчас? Живы ли вообще? Фотка-то старая.

— Посмотри сзади. У моей бабушки все фотки из альбома были подписаны.

Артём перевернул фотографию. На обороте мелким убористым почерком было написано: “Семья Ильиных — Галочка, дочь Лена с мужем Геной и Пашенька с Дашенькой. На долгую память родне, сентябрь 1988 года”.

Мальчикам стало неловко, будто они заглянули в чужое окно и увидели что-то очень личное. Они ясно почувствовали, что этот дом ещё недавно был чьим-то уютным гнёздышком. Здесь жили люди, о чём-то думали, мечтали, что-то делали. Эта пожилая женщина с фото, наверное, пекла пирожки, а внуки хватали их горячими прямо с тарелки — так вкуснее…

А потом что-то случилось. Уехали люди, не стало тепла и уюта. Остались только стены, слепые проёмы окон и мусор на полу…

А что было дальше, узнаете из рассказа У него, кстати, есть отличная озвучка на ютуб-канале "Призрачный автобус".

P.S. И ещё интересное наблюдение. Как мне кажется, домовой — единственный из фольклорных существ, чей культ скорее жив, чем нет. Домового видят люди и даже в городе кладут ему еду. А вот русалки, лешие, банники, водяные и прочие стали уже исключительно фольклором.