"Вебер"

После столь странного и легкого совета купить гитару Виктория задумалась. Зачем ей, не знающей ничего о музыке, уметь играть на гитаре. Казалось, ей просто решили навязать музыку ради ненужных выступлений и тогда это бы было унизительно.

Лишенная заработка, Виктория снова ушла в поиски работы; повсюду у подъездов словно устрицы на корабле весели флаеры с вакансиями и раз их расклеивают по сей день — они выполняют свою функцию.

Поиски работы были не такие долгие, как и в первый раз с первого же звонка Викторию позвали на нужный адрес. Незаинтересованно она вышла из комнаты накидывая на себя легкую куртку. Путь лежал через переулки в зданиях величавых бизнес-центров, растущих словно сорняки из грязных общежитий. В достаточной глубине Вебер впервые встретила сельский домик, неловко прячущийся между построек современности. Сам домик был похож на кукольный. От дождя, что весной здесь были очень частыми, он обветшал, что накренился до невозможности. По левую его сторону стоял огромный бизнес-центр обстроеный стекляными панелями. Эти панели будто зеркало показывали домишке насколько же он уродлив, отчего тот и сгинался с годами.

Виктория продолжила свой путь. Дорога была замощена грязью и на ней было сложно устоять ровно, так что часть времени Вебер потратила на балансировку себя на этой тропе. Адреса висевшие скромными табличками на ребрах титанических зданий показывали, что девушка уже близко. Адрес с нужной табличкой предстал перед Викторией. Девушка увидела тот самый кукольный домик…И он будто переместился с того закутка прижатого небоскребами именно сюда. Он преследовал её. Но это не удивительно, от такой картины она точно не могла быстро скрыться.

Постучавшись об деревянный мокрый забор, Виктория, к своему облегчению, не увидела никого выходящего из входной двери. Ей представлялось, что она будет работать прислугой у старухи, настолько дряхлой, что жизнь в этих руинах казалась ей лучшей участью. Худшие представления проносились у девушки перед глазами и раздражали до дрожи. На лице же у девушки, тем не менее, было невозмутимое пренебрежение. «Хей!» — крикнул он ей. Из-за дома вышел мужичок, немногим ниже девушки. Он шел, осматривая Викторию. —Добрый день! — добродушно отозвался мужчина. —Вы ищете сотрудника? — быстро спросила она. — Всё правильно, звать Ганс. — Виктория, — представилась она, осматривая ветхое строение. — Рассказывайте, что нужно. —Отлично, что вы спросили! Слушайте внимательно. Это дом моей бабушки. Она не так давно скончалась, а мне достался этот дом. Уже давно я долго и, конечно, безуспешно ищу место для бизнеса, — Ганс усмехнулся, — подготовительные дела, разумеется, лежат на мне, но также я должен разобрать дом до основания. Один я не смогу, поэтому за хорошую плату вы можете мне помочь разобрать это строение. Договорились? — Ганс протянул Виктории руку, залитую машинным маслом. Её взгляд чуть дрогнул, когда она услышала о предложении. Настолько неожиданное задание за «хорошую плату» заставило невозмутимое лицо Вебер изменить выражение, и это было хорошо заметно Гансу. Девушка кивнула и пожала руку мужчине. — Могу обращаться на «ты»? Ненавижу общаться будто мы цари. — строго спросила Вебер. — Конечно! Мне неважно официальное общение, вы же не из налоговой. — отозвался Ганс. На лице Виктории выступила гордая улыбка. Ганс открыл скрипящий забор и, положив ладонь на один из колов, сказал: —Думаю, с частокола и начнём. — Он достал пару перчаток и дал девушке. Уже через минуту Виктория с явно посветлевшим видом ломала колья забора, поглядывая на Ганса. Мужчина со своим воодушевлённым лицом таскал что-то тяжёлое, и на его лице не было и следа замученности. У него чувствовались энергия и воодушевление. Такая искренняя энергия мужчины в самом расцвете сил. Каждое его движение было наполнено страстью. Он казался полным жизни и легкости. Его слова выходили без груза и каждое предложение ласкало уши простотой. Это не осталось незамеченным для Виктории, отчего она сама стала ломать пики забора с большим усердием, вызывая на лице Ганса ещё более широкую улыбку.

        Вебер стала таскать мебель из дома: обветшалые кресла, закрытые тканью, скрывавшей ужасные разрывы и трещины. Пыльные шкафы, которые можно было небрежно бросать на землю, раскалывая их на пластины мокрого дерева. С треском бились стёкла и расшатанные стулья, залитые лаком; хрустели дверные проёмы, разбивать которые было поручено Вебер, пока Ганс умывался. Это действо радовало обоих и Ганса, в частности; его блестящие глаза пересекались с глазами девушки, и они вместе чувствовали общность того, чем занимались, и затем продолжали ломать части дома ещё усерднее. В процессе разгрома пришло время сдирать ламинатные полы распухшие от влаги, и тогда уже оживившаяся Виктория поинтересовалась у Ганса о его бизнесе. Она давно не испытывала такого энтузиазма. —Что это у тебя за бизнес, что требует сноса целого дома? — Непримечательная мойка для машин. —Спокойно ответил Ганс. —Это того стоит? — продолжила Вебер. — С дорогами, что ведут к этому кварталу, я тебе скажу, что оно стоит всех этих гнилых домиков. Я сейчас первый, кто догадался догадался до такой услуги. Здесь сотни машин застревают и хозяева прямо на грязной дороге скребут грязь пока не проедут. А эти домики стоят тут десятилетиями. — И почему? Жадные старики не могут их просто бросить? —Поинтересовалась Вебер отдирая часть ламината. —Бывают, и такие —Ответил Ганс—, а бывает, что и купить другое жилье не получается. Моя бабушка тут жила, ища себе возможность уехать в пригород. Часто дома никто не сносит до самой смерти владельца. А почему? Потому что скупые старики или наследники выценивают эти домишки дороже чем замки. — рассказал Ганс. —Скупые гады. Хотят получить выгоды из чего угодно, даже если это кусок грязи с досками. —Ответила Вебер.

      К концу дня, когда солнце закрыли многоэтажки над их головами, они присели на раскладную кровать Ганса. Он вытащил керосинку и пакет, от которого несло мясом и зеленью. Запах бил в ноздри будто бы в дорогом ресторане. Ганс принялся кипятить воду и быстро есть мясо, накалывая к нему стручки зелени. Чавкая и мирно улыбаясь он сказал: -Слушай, сможешь завтра прийти добить этот дом? От него только стены да черепица остались — я тебе доплачу. Если уж нет, давай дам тебе твою долю. Спасибо что помогла. —Ганс устроил пакет с мясом рядом с Викторией и потянулся в карман. Вебер смотрела на него. В её мыслях она даже не предполагала расставаться с Гансом пока они не разрушат дом до основания. Его доброта и очередное предложение заставило Викторию толкнуть того плечом. -Завтра приду, если доплатишь, хоть два дома разобью. Договорились? -Предложила Виктория. Глаза Ганса засеяли и голова поднялась выше. Он будто услышал невероятные новости: лучший факт, или прекрасную правду, о которой и не думал. Он быстро уронил глаза на руку Виктории, та вытянула ему её для договора. -Ах, конечно! Договорились. -Он пожал ей руку и затем отвернулся смотря на пустой дом.

Следующий день они повстречались на улице ведущей к полому домишке. Повседневное раздраженное и строгое лицо Виктории повстречало лицо Ганса. Оно тут же изменило свое выражение размягчаясь и сгибаясь в мирной улыбке. Уже через несколько минут они продолжали рушить дом, разбивая тому стены каменой кувалдой. Она с легкостью проходила сквозь деревянные обмокшие стены шалаша и ласково звенела от ударов по железным крепежам. В один из перерывов Виктория и Ганс заговорили о городе, их полемика разгоралась так страстно, что на момент Вебер вспомнила мирно слушающего Эллоя, с его ниспадающим серьёзным лицом внимающим её словам и так искренне проникающимся ей. Ганс парировал множество аргументов и утверждений собеседницы подкрепляя каждое парирование рассказом из своей жизни. Оказалось Ганс увлекался механикой с ранних лет, ещё в десять лет он с отцом пытались разобрать батарею машины, чтобы её поменять, отец тогда спутал обе батареи и старая, отжившая свой срок, поплавилась прямо под капотом. И ещё Виктория узнала, что его капитал на свой бизнес он копил с тринадцати лет, работая на складах и автомойках, порой он сменял деятельность чиня в родном селе скутера у себя в домашней мастерской. Вебер же поведала о себе не слишком много, что могло бы рассказать о её светской жизни, лишь одну историю с работы комендантом, которую она презренно называла «каторгой». Девушка отшучивалась на более подробные вопросы о её жизни, но зато хорошо растолковала Гансу своё мировоззрение. По середине рассказов Виктории Он спросил: —Вика, слушай, я даже не думал, что есть такие девушки. Я рассчитывал на скромную девочку, что придет один раз и то пол работы бы делал Я сам. Твоё трудолюбие и искренность, оно уникально. И Я подумал, не хочешь ли ты потом устроиться ко мне, залогом? —Воодушевленно сказал Ганс. —Ну, то беж ко мне потом на мойку? Здесь явно рыбное место и платить Я смогу не хуже чем сейчас. Ну что думаешь? —Улыбнулся ей он. Лицо Вебер смутилось, казалось её брови нависли над глазами. Верхняя часть уголка губы оскалила неровный ряд зубов и в ней, казалось, горело разочарование от такой идеи. —Моя искренность, о которой ты говоришь - это чушь. За всю свою жизнь я слышала этот комплимент множество раз и он будто оскорбляет меня.—Неожиданно проворчала она—, Я не такая как ты себе представляешь. В первый же день нашей работы, даже при твоём бизнесе, ты захочешь забыть меня. И мне этого не надо. Наслаждайся, что я здесь сейчас и радуйся, что Я проявилась перед тобой с лучшей стороны. А это твое предложение… найди какого-нибудь калеку, что давит улыбку шире чем Я или молодого парня ищущего всюду деньги; только не меня. Иначе это будет твоё разочарование. Поверь, тебе будет лучше без меня. —Проговорила Виктория хмурясь. —Вика, ты…Не шутишь? —Ганс быстро смерил её взглядом. —Конечно тебе кажется, что я шучу, а Я лишь показываю тебе какая Я на самом деле. Ну и как Я? —Громко пригрозила она. —Почему ты так резко отказываешься от чего-то чем ты наслаждалась? Вика, Я же видел блеск в твоих глазах, в них была искренняя радость… —Недоумевающие произнес он. —Не живи в мире иллюзий, Ганс, такие твари как Я притворяются кем угодно ради собственного заработка. Будь проклят этот капитализм заставляющий меня и всех вокруг носить слои из идиотских масок! —Крикнула Виктория вскакивая с койки. Ганс не успел ничего предпринять и лишь поднял глаза на лицо Виктории, теперь пылающие гневом и отчаяньем. Она стиснула челюсти и выкинула перчатки Гансу на койку, манерно уходя от него далеко в переулок. —Бывай. —Отбросила она.

Он продолжал сидеть на койке. Его взгляд был пустым как стекло. Глаза почти не двигались и лишь смотрели вниз на вытоптанную землю. Его взгляд медленно скользнул в сторону перчаток выброшенных его бывшей помощницей. Задержавшись на них, в свете блёклого солнца, ему вспомнились прошлые часы работы с ней. Подняв голову, а вместе с ней взгляд, он увидел фундамент дома и одинокую стену с вырезом под окно. Оставалось снести лишь её и работа бы была закончена. «Спасибо за помощь, Вика», сказал Ганс опуская голову вниз и видя следы Виктории на сырой земле. Почти разрушенный домик все ещё жил, но не энтузиазм вложенный в его снос.