Близнецы старой доброй Ам…

Почти четверть века с падения башен-близнецов. Двух эпичных стеклянных башен, олицетворяющих Нью-Йорк в частности и старую-добрую Америку в целом. Она, само собой, почти всегда была врагом или так себе другом, но казалось странным её не любить.

- Гуд бай, Америка, о-о-о, где я не буду никогда, прощай навсегда

Джинсы, красно-белые пачки и ковбои на рекламе, Майкл Джексон с лунной походкой и Майкл Джордан над корзиной с мячом в ручище, тёплые джинсовки с бело-ненастоящей овчиной отворотов, девчонки месяца и девчонки ваще без одежды да всё наружу, кока-кола и пепси, машины с плавниками

рок-н-ролл, Голливуд, демон-терминатор и его добрая версия, карате с Чаком и кунфу с Брюсом, it’s a Miller time, где имелся и Реджи и удобные маленькие батлы лёгонького лагера, дико непонятная американская лапта бейсбол и не менее невнятная дикая версия регби американского футбола, негры с афро, в золоте, бейсболках и широченных штанах, Вьетнам киношный со стариком Рэмбо и настоящий, звучащий Run to the Jungle, золотые арки Макдональдса и сопливо-стекающе-нарисованная неведомая пицца от черепах-ниндзя, Один дома и Смертельное оружие, саксофон, сизый дым, прищур Майка Хаммера и нуар типа крутых детективов, переписанные по несколько раз видеокассеты с надписями ручкой или фломастерами, недоступные «Звёздные войны», Кинг-Конг и до кучи всего остального, казавшегося чудом, Эльдорадо, кисельными берегами и царством на холме, то есть, конечно, за бугром.

- Мне стали слишком малы твои тёртые джинсы, нас так долго учили…

Двоешник Мишка Хрипунов, как-то под Новый Год, в вестибюле ДК «Россия», между Шахматными королями, мушкетёрами и кем-то ещё, желая внимания и прочих ништяков, очень убежденно заблажил о вещи, крайне важной последним советским пионерам:

- Ещё есть «Сын Кинг-Конга» и «Кинг-Конг в космосе»! Да есть, я видел!

Мы все понимающе кивали, все по чуть-чуть обладая опытом видофильмов. Кому-то повезло иметь родственников с привозным грюндигом, кто через родителькие закрома владел «Электроникой», а всем вместе и немножко по отдельности уже ходилось по видеосалонам, где рубль Шварц или ниндзя, а за полтора вечером шестнадцать плюс, вали отсюда, шкет, уши надеру. Мой личный видеобагаж вмещал целых «Охотников за привидениями», «Конана» и чудовищно жёсткого «Пако – стальные руки». Мы были профи в кино, чо.

Михана подняли на смех, потом случилась ёлка, последний советский новогодний шоколадный набор и даже сам НГ – последний в СССР. А Америка тогда стала как никогда близка. И, да, у Кинг-Конга точняк имелся сын и он даже побывал в космосе, в каких-то адовых поделках непонятных шельмецов, что в эру DVD и Интернета породили Asylum.

- Любить твои запретные плоды!

Американщина хавалась всеми вокруг в три горла минимум две пятилетки, частенько обманывая кичливой надписью про мейд ин… У нас не прижились большие капотные американские грузовики, прятавшие в кабинах минимум дачный домик по габаритам, удобству и комфорту. Мы не полюбили арахисовую масло-пасту с виноградным желе и сендвичи, а растворимый Кул-Эйд из книг Кинга с Кунцем пропал вместе с родными Юпи и Инвайтом. Здесь оказались ненужны готовые замороженные блюда, требующие только микроволновки, хотя дело приниципа и населённого пункта. Тут, у нас с вами, абсолютно кондово оказались вредны как-бы текущие общечеловеческие ценности, вдруг потеснившие из старой-доброй Техасчины белых ковбоев, чёрных копов-ветеранов, красоток с вырезом до пупа сверху и разрезом до подвздошной понизу, стейк и рёбра на углях, смит-и-вессон в кобуре, вольный ветер куска прерий в много гектар, флаги Конфедерации и добрый кентуккийский бурбон. 

И, как ни странно, спустя тридцать лет с того приближения Оклахомщин с Аризонщинами к нашему Среднему Поволжью с Центрально-Черноземным, несколько военных конфликтов поменьше без прямого столкновения и конкретного конфликта где-то на носу, как ни странно – именно сейчас старая-добрая Америка и посконно-лыковая глубинная Русь-матушка опять близки друг другу по настрою. Жаль, конечно, опять не выйдет.

Башни-близнецы, рухнувшие двадцать четыре года назад, стали для Америки своим жутким Будённовском, после них жажду крови оказалось не унять и джи-ай отправились ровно туда, где их хотели видеть дяди да тёти с большими звёздами и счетами в банках. А старая-добрая Америка, край национальных парков, снежных вершин, глубоких рек, прерии, пустынь, заливов и океанских побережий, стекла небоскрёбов и камня с кирпичом классицизма времён Гражданской войны, неуловимых отражений прошлого в зеркалах, где серо-зеленеет вьетнамский китель Рэмбо, пестреет куртка Харли, блестит хром харлеев и пылят мустанги ковбойцев с индейцами – эта старая-добрая Америка осталась где-то в памяти. Как и стихи Кормильцева и рок-н-ролл и много остального.