Мимолётность улиц

Трудолюбивые армяне месяца два восстанавливали и пристраивали павильон, выкладывали плитку потротуару к дороге, отделывали внутри и ставили большущий тандыр для лаваша, назвав красоту «Хлеб да соль», открывшись весной. Сейчас там уже пункт выдачи Озона.

Кинотеатр имени Ленинского комсомола по улице Первомайской нашего крохотного Отрадного любили, ценили, пользовали и пользовались. В буфете разливали газировку с сиропом, продавали корзиночки с кремом и, наверное, там имелся «Белый аист». Сие мне ребёнку казалось неважным, неинтересным и ваще. Интересное пряталось в большом зале на тридцать, если не больше, рядов так себе сидушек. Важнее оказывалось на экране, там крутили «Смерть среди айсбергов», «Мио, мой Мио», «Крокодила Данди», кинцо про гигантскую обезьяну по имени Кинг-Конг, Хон Гиль Дона и, конечно, «Ну, погоди!».

Сперва туда заехал «Фанат» с молодым Серебряковым, пафосно-жестоко накидывавшим всем подряд и, одновременно, напротив входа в зал вдруг заработал видеосалон. Именно там, после обязательных самоубийственных погонь Томаса за Джерри, нам явили Робокопа, «Вспомнить всё» и все-превсе фильмы про ниндзей, включая «Американский ниндзя», «Месть ниндзя» и ещё кучу прочего трэшака с Сё Косуги. Чуть позже кинотеатр, вливаясь в демократический капитализм девяностых, вовсю закрутил настоящих Терминатора, Рэмбо, Фредди Крюгера и прочее крайне важное, включая «Сканеров» и, конечно, «Армию тьмы».

Ближе к концу святых-лихих именно он, наплевав на недавнее наше пионерское прошлое, познакомил с Тинто Брассом, красоткой Катариной Василиссой, расчёсывающей массажкой светлые волосы вовсе не на голове, любовью маэстро к женским пятым точкам и круглым зеркалам. Когда кинотеатр закончился? Не в курсе, тогда Отрадный перестал быть моим городом, и даже нашим, раскидав свою молодёжь кого куда. Сейчас там какие-то молодёжные организации, сборы гуманитарки и дни рождения, проводимые к кастрированном кинозале.

«Остров сокровищ», книгу про пиратов, написал когда-то Роберт Льюис Стивенсон. Когда-то давно, лет двадцать назад, напротив красавца костёла, протыкающего готическими краснокирпичным башенками самарское небо, в двухэтажном доме дореволюционной постройки пират, копирующий злодеев Черкасского и Сахалтуева зазывал всех в магазин, названный в честь острова, укравшего покой и человеколюбие у Джима Хокинса. Но магазин делал всё ровно наоборот. 

Тучные богатые нулевые рождали любовь к не имевшемуся в детстве СССР и он не простаивал, даря детскую радость детям, родителям и промежуточным человекам, ещё не готовым стать мамами-папами и нет-нет да хотевшими милую мягкую игрушку, Мегатрона или ещё какой Лего. «Остров сокровищ» убил кризис ипотеки в США и крах мировой экономики 2008-го года, а добила сетка «Самарская игрушка», оперативно захватившая умы чад с родителями мгновенным предложением китайского эрзаца за пока небольшие деньги. Саму сетку уничтожили маркетплейсы ещё в десятых и «Остров сокровищ» остался лишь в памяти и на нечастых фотографиях Самары времён клуба «Аура», Книжки на Антошке, тракторно-подошвенных гриндеров в «Шпале» с работавшим первые пятилетки «Подвалом» и живым «Сквозом» у ещё живой старой-доброй «Звезды». 

Киоск «Союзпечать» стоял на липовой аллеи, городской площади и отрадненского технаря сколько себя помню. Шли годы, менялась бумага периодических изданий, продавцы, названия на козырьке и, конечно же, ассортимент. Казавшееся незыблемым осыпалось ровно краска с ледяных фигур у городской ёлки после новогодних каникул. «Труд», «Известия», «Волжская коммуна», «Правда», «Пионерская правда» и «Работница» с «Крестьянкой» пропали чуть ли не по щелчку, сменившись на калейдоскоп караванов историй, тайн звезд, Желтых экспресс-газет и всё помершим монстром СПИД-Инфо, трагичными буквами ведавшим про всяких волчиц СС с разгулом половой жизни коммунистических бонз, секретных страшных тайн Кая Метова с Любой Успенской и прочей важной информацией. 

Появились и пропадали вот-вот дефицитные и уже никому из детей ненужные объёмные солдатики, бакуганы, спинеры, разноцветные лопалки пальцами и, наверняка, ещё что-то трендовое из нужного до ора с соплями подрастающих потребителей. 

Несколько лет назад, здорово смахивая на неожиданно удалённый, ой-ой-ой тут ничего не спасти и срочно к хирургу, зуб, на месте киоска вдруг оказалась пустота. Крохотный пятачок земли у забора техникума, тротуара и успевших постареть лип засыпался листвой, мусором, пылью и даже снегом. Земляки с землячками, особенно не имеющие отношения к зумерам, заметно непонимающе рассматривали пустоту и, каждый раз натыкаясь взглядом, точно спотыкались. 

Свято место пусто не бывает, тренды рулят, родаки зумеров рады спонсировать юность и сейчас там снова торчит небольшой сарай, вроде как разливающий кофе. Наверное, даже неплохой, стоит попробовать.

«Колизей» строили неподалёку от самого большущего кинотеатра «Самара». Начали в СССР, открыли ближе к концу девяностых, разом показав Кирычу как стоит бороться за кошельки. Уже через десяток лет мало кого привлекал ширпотреб внутри кирпично-двухэтажного круга, на Дыбенко грохотала стройка Космопорта, в Московском открыли первый мультиплекс и, так уж вышло, что один из первых торговых центров бывшего Куйбышева, что второй заработавший заново кинотеатр вдруг резко оказались не нужны. И сейчас хорошо, что остались дубы, росшие рядом, пусть и не все. 

Улицы меняются вместе с временем, растворяясь в нём, сдаваясь разным обстоятельствам, радуя и огорчая происходящим. Растут и пропадают дома, срубаются, высаживаются и тянутся вверх, раскидываясь в стороны, деревья. Реновации, реставрации, застройка, аварийные сносы, аварийные работы, обычные и подстроенные пожары, чего только не случается. Пропадает дряхлый частный сектор с крохотным, казалось бы, участком, банькой, так себе гаражом и обязательным сараюшкой. И вдруг, поражая дуростью габаритов, вырастает угловатая башня этажей в тридцать, никак не вписывающаяся в окружающий район, порой вырвиглазно-аляповатой расцветки, порой косящая под что-то конструктивное, с лепниной, колоннами и портиками, на деле оказывающимися дешёвой подделкой под классицизм, модерн или ещё что красиво-концептуальное. 

Иногда улица спасается то ли по воле случая, то ли из-за нужной конъюнктуры, то ли из-за нежданно-негаданного чемпионата по туристически-привлекательному виду спорта. Иногда ничего не остаётся на месте старых, обжитых, невысоких и уютных домов, глядящих пустыми окнами во дворы, быстро зарастающими бурьяном, американским клёном и прочей дурно-быстро растущей зеленью. Иногда на разваливающейся двухэтажке вдруг замечаешь облупленную штукатурку гипсового круга под чердачным оконцем и вспоминаешь, как бригадир каменщиков на пенсии, живший напротив твоего деда, гордясь своей работой в молодости со зрелостью рассказывал о таком круге как метке, личном знаке, оставленном в будущее от них, строивших города посреди степей. 

Улицы уходят в прошлое точь-в-точь по-людски, часто не оставаясь на память даже на снимках. Время вещь такая, жёстче жёсткого, не щадящее никого и ничего. Это точно.