Как Ницше, Ленин и Джим Моррисон пытались перезагрузить матрицу (и что из этого вышло)

....и почему они снова оказались на "Обитаемом острове" Стругацких.

Есть мысли, которые не просто приходят в голову. Они приходят, как вирус, чтобы переформатировать всё нутро. Они заставляют смотреть на мир сквозь трещины в реальности и задавать один и тот же вопрос: а что, если всё не так? Что если «Я» — не хозяин в доме, а всего лишь арендатор, который платит аренду чужими смыслами?

Этим вирусом в разное время заразились трое: философ, революционер и поэт-шаман. Ницше, Ленин и Джим Моррисон. Казалось бы, что общего? Но всех их свела одна навязчивая идея — вычислить сознание. Именно об этом определении я бы говорил, когда дело касается поиска себя.

Они чувствовали, что человек живёт не своей жизнью. Что его «хорошо» и «плохо», его цели и страхи — это навязанный код, коллективный гипноз. Ницше называл это «старыми скрижалями», Ленин — «классовым сознанием», Моррисон — и вовсе не называл, а выл об этом в микрофон, доводя зал до исступления.

Их проект был грандиозен: декодировать прошивку человечества и записать новую. Сделать апгрейд. Перезагрузить систему.

Ницше: философ с молотком

Он первым запустил антивирусную программу. Его метод — генеалогия. Он не отрицал мораль, он искал её источник. И обнаружил, что «добро» и «зло» — не божественные данности, а продукты исторической борьбы, воли к власти. Он предложил величайший апгрейд — Сверхчеловека, того, кто сможет сам творить свои ценности. Но его инструментом был всё тот же бинарный код: «Да» - жизни против системы «Нет» - старой религии и морали. Он хотел признания для своей идеи, а значит, оставался внутри системы оценок.

Ленин: инженер душ

Он взял диагноз Ницше и превратил его в инженерный проект. Если сознание — продукт условий, значит, нужно сменить условия — и сознание перепрошиется само. Его метод — насильственная пересборка реальности. Революция, террор, пропаганда были для него инструментами «инженерии душ». Он вычислял сознание через бинарный код классовой борьбы: «пролетарий» / «буржуй», «наш» / «не наш». Он хотел власти, чтобы навязать свою версию истины, и стал самым эффективным «излучателем» новой реальности, описанной Стругацкими.

Моррисон: шаман на сцене

Он не вычислял сознание логически. Он взламывал его. Его инструментами были ритм, поэзия, экстаз и саморазрушение. Он не предлагал новой системы. Он устраивал её краш-тест прямо на сцене, показывая, как хрупки все эти коды перед лицом древних, дионисийских сил. Он пел о том, что они все чувствовали: о тщетности попыток вырваться, используя инструменты тюрьмы. «I been down so goddam long...» — это гимн тому, кто так долго был в системе, что уже не видит выхода. Моррисон хотел не славы или власти, а прорыва — и как любой излучатель работающий от сети, сгорел, пытаясь его совершить.

Обитаемый остров как итог

Что общего у всех троих? Они пытались лечить болезнь, оставаясь внутри её логики. Они меняли содержание «излучателей», но не ломали сам принцип вещания. Ницшевский Сверхчеловек обернулся культом силы, ленинская утопия — тоталитарным кошмаром, моррисоновский прорыв — коммерцией и мифом.

Они доказали, что вычислить сознание, оставаясь внутри коллективного «Я», невозможно. Ты лишь создашь новую секту, новую идеологию, новый модный культ — ещё один корпус на том же Обитаемом острове.

Куда двигаться? Вывод, который я не хотел писать, но обязан.

Здесь мог бы быть пафосный призыв. Но он будет банален. Единственный вывод, который имеет право на существование после всего сказанного — молчание.

Не новое учение, а отказ от старого. Не новый код, а выход из сети. Не вычисление, а прямое переживание.

И здесь мы вспоминаем о буддистах (будь они неладны),  которые давно нашли этот выход. Их метод — не перепрошивка, а полное отключение от коллективного «Я». Которое и конструирует наше якобы индивидуальное квалиа.  Не замена одних паттернов на другие, а прекращение паттернов. Медитация — это не про «думать о хорошем», это про перестать отождествляться с любыми мыслями системы. Обрести тишину за шумом.

Смысла в пересборке старых паттернов действительно нет. Как нет смысла переставлять стулья на «Титанике», который мы все зовём реальностью.

Возможно, единственный акт настоящего бунта — это не писать новый манифест, а выдернуть штепсель из розетки коллективного «Я». И услышать, наконец, не голос Моррисона, Ницше или Ленина, а тишину. Ту самую, из которой всё возникает и в которую всё уходит. Всё, чем мы живем, всего лишь шум машин, несущихся по общественной автостраде, не дающий нам покоя. Отвлекающий нас от самих себя. Отключайтесь от него хоть ненадолго, и начнете обретать свое Я.

И да, как сказал бы А. Жид, буддист 10 дана с чёрным поясом: это и есть единственная настоящая свобода. Не быть ничьим.

P.S. Статья — тест. Поймайте себя на мысли: сможете ли вы это читать вне бинарного кода навязанной морали: «хорошо — плохо», «умный — дурак», «добрый — злой»? Сможете ли вы усложнить свой код с помощью «интересно, а почему это так может быть, и какие факты дают автору право утверждать, что это истина, хотя истины быть не может»?