Анимa 2010

Достала я из сундука не только стихи, но и парочку старых рассказов, один из которых был написал в лохматом 2010 году, это была одна из первых проб пера и сейчас он выглядит местами наивно, местами топорно, а ещё напоминает калейдоскоп, кажется он вместил в себя все, что я на тот момент читала - по моим ощущениям особо перевешивает Кинг и Лукьяненко. "Анимa"- рассказ- подросток, которому только-только случилось пятнадцать, и хотя главный герой по сюжету значительно старше, но процесс взросления у каждого свой и не всегда связан с цифрами, чаще всего это выбор взять на себя ответственность.

Немного подредактирую и выложу, и хотя говорят на АТ рассказов не читают, но пусть будет... )

****

Гас опрокидывает шахматную доску и валится на пол в судорогах.

Санитар у двери бросается к нему, на ходу нажимая красную кнопку. 

Взвивается сигнал тревоги — все бросаются врассыпную.

Гас рычит, плюётся и бьётся головой об пол. 

На его лице, руках и шее вздуваются вены, из носа течёт кровь.

В комнату вбегают еще трое санитаров, они пытаются вколоть Гасу инъекцию. 

От воя сирены у меня раскалывается голова и рот наполняется слюной. Я затыкаю уши, вжимаюсь в тёплый пластик пола и считаю до ста. Счёт успокаивает

Молчаливый Ронни, забившийся под стол, смотрит на меня и растягивает покусанные губы в ухмылке. Потом он вскакивает, хватает с пола шахматную доску и обрушивает её на голову санитара. 

С диким хохотом он бросается на другого

Резкий удар дубинки сбивает его с ног, разряд электрошока заставляет взвыть от боли и Ронни падает на пол.

Сирена продолжает сотрясать воздух. По периметру набирают силу кристаллы, от напряжения внешнего контура в окнах дребезжат стекла. Импланты под кожей срабатывают — теперь меня будто жгут раскалёнными иглами.

Я слышу полный боли крик Фабио, вижу, как рядом с ним Аарон бьётся головой об стол. Боль, нарастающая внутри меня, почти невыносима. Тело извивается, сердце скачет в груди, немеют пальцы, каждый вздох даётся с трудом. Горло сжимает спазм, кашляю, в глазах темно, из носа льётся кровь. 

Вой сирены внезапно смолкает, гаснет ядовитый свет предохранителей — и боль отпускает. Я прислоняюсь лбом к холодной ножке стула и пытаюсь отдышаться. Остатки боли смывает беспамятство.