О парах...

К флэшмобу от Эллы Соловьевой.

Угу, когда поговорить охота, а поделиться тем, от чего болит по-настоящему, неуместно, самое то присоседиться к флэшмобу, к которому ты свое творчество если и притянешь, то за уши -- а оно будет упираться всеми конечностями.

"Любимые пары"? А у меня вообще пар-то много? Ну так-то были времена, когда я и отсиживал пары, и вел их, и получал, и ставил. Только это всё не те пары. :)

А "те"? Ну в творчестве, не в реале, конечно? А я, как говорят в фанфикшне, "дженовик". То есть пишу обычно не о "романтике". Или о романтике, но не о той (о путешествиях, например). А любови -- они получаются либо между второстепенными персонажами (как между Эмлин и Гундульфом), либо без взаимности. Ну не могу я назвать парой, например, Петера и Этайн во "Фрау залигэ", как хотите! И нелепая сцена объяснения Кайла в любви Таньке в начале "Дочери Хранительницы" их парой тоже не сделала. Головную боль Таньке, правда, подарила, но и только (пока, по крайней мере).

Но... Тут у меня главная героиня, похоже, влюбляться начинает. И, похоже, со взаимностью. Вот только не кончится это ничем хорошим. Ибо что может выйти даже в мире прогрессорской АИ, если она -- дочь сиды, обладающей титулом базилиссы Восточного Рима (и притом христианка), а он -- молодой инженер явно не аристократического происхождения, да еще и иудей по вероисповеданию?..

В общем... Пока там, видимо, и до объяснения-то далеко, но прогнозы у меня уже неприятные. В отношении намечающейся пары придется выбирать между драмой и трагедией.

Но пока там всё более или менее безмятежно. И говорят они друг с другом еще о совсем отвлеченных вещах -- только почему-то оба невпопад краснеют и смущаются.

И вот сейчас Танька сидела за столом в трех шагах от одного из этих гениальных самоучек – взволнованного, раскрасневшегося и оттого невероятно милого – и изо всех сил старалась вникнуть по-настоящему в его воодушевленный рассказ. Увы, получалось это неважно: речь Иосифа была полна загадочных словечек, знакомых, должно быть, одним лишь инженерам. Эх, если бы сейчас на месте Таньки была ее мама, действительно разбиравшаяся в машинах и их создании! А самой ей оставалось лишь время от времени глубокомысленно кивать – и безотчетно жевать тем временем морус-шелковицу, поглощая одну приторно-сладкую, с едва заметной кислинкой, ягоду за другой. Но, вынужденно пропуская очень многое в пространных объяснениях Иосифа, Танька не могла не замечать самого важного и, как ей казалось, самого восхитительного – его огромной увлеченности любимым делом. И конечно, теперь она уже не вспоминала ни о его конфузе с демонстрацией осветительной смеси, ни о собственных опаленных волосах.

– Ну вот, – бурно жестикулируя, рассказывал между тем Иосиф. – Оказалось – кто бы мог подумать! – что золотые нити нам тоже не подходили. И тогда...

– А почему не подходили? – вдруг подал голос Олаф. – Они же, по-моему, бывают совсем тонкими. Слишком дорого?

– Нет, что ты! – воскликнул Иосиф, яростно мотнув головой. – Совсем не дорого! Там же золота требовалось всего-то ничего – крупинка с просяное зерно. Я больше скажу! Думаешь, Йосеф бен Шауль, который этими самыми руками... – тут он развернул к Олафу свои небольшие, по-девичьи изящные ладони, – отшлифовал с полтысячи линз и ни одной из них не запорол, – так вот, неужели он не справится с таким пустяком, как вытянуть пару нитей нужной толщины?!

– Нет, что ты... – неуверенно пробормотал Олаф. – Я вовсе ничего такого не думал...

– Вот именно! Вытянул я их, вытянул... – довольно ухмыльнулся Иосиф. И тут же вздохнул, картинно разведя руками. – Ну а толку-то?!

– А что же с ними оказалось не так? – неожиданно для себя вмешалась Танька – и вдруг почувствовала, как щеки у нее вспыхнули. «Только бы он этого не заметил!» – мелькнула в ее голове испуганная мысль.

Иосиф тут же повернулся к ней, натужно улыбнулся.

– Да просто всё, великолепная, – пробормотал он, почему-то пряча глаза. – Ну, золото – оно же блестящее... Вот и сетка получилась такая же. Неудобная, в общем: наблюдать мешала...

– И тогда ты придумал взять вместо золота шелк? – решилась Танька.

– Не я. – Смущенно улыбнувшись, Иосиф покачал головой. – Уфрин. Это он догадался.

И иллюстрация. Сцена другая, но место то же и оба присутствуют.