Что хотел сказать автор? Обоснуй!

Немного очевидного и невероятного. Почему? Да потому, что очевидно, что чем больше площадь поверхности, тем быстрее испарение жидкости, но для тех, кто рефлекторно размазывает лужу на полу ногой, это не так очевидно. 

Для тех, кто любит почитать со словарем, и для тех, кто задается вопросом: «Я знаю, что хотел сказать автор, но не могу объяснить — почему».

Как понять, что хотел сказать автор и натравить на других страшного зверя Обоснуя? 

Как человек с филологическим анамнезом, я могу сказать, что с пустого места никаких выводов о тексте в ключе того самого запрещенного вопроса (да-да, нам запрещали задавать его детям в школе), «Что хотел сказать автор?», - не возникает. На этот вопрос литературоведы и прочие критики всегда отвечают с высоты конкретной доказательной базы. 

Любой автор, если у вас есть некоторый массив его текстов и некоторые знания о том, где он родился и живет, может быть прочитан, проанализирован и вскрыт хотя бы частично. Его героев, их скрытые мотивы и переживания мы можем разгадать и объяснить.

Обоснуй!

Да легко!

Любой большой текст отражает своего создателя. Особенно, когда создатель не пытается нас обмануть, и пишет классическую прозу, в которой автор-повествователь смотрит на мир как бы сверху, наблюдая за героями.

Создатель этот, хочет он того, или нет, погружен в культурную и языковую среду местности, социальной страты и семьи, в которой вырос. И он через язык транслирует нам ценности своего окружения и символы своей культуры. 

Так делаем мы все. 

Мы отражаем свой внутренний мир в словах и языке. А наш внутренний мир формируется нашей средой в том числе. И мир автора. И даже мир героя. 

Поэтому, для понимания образов конкретной сцены или книги «в целом», нам нужно знать, к какой эпохе и среде принадлежит автор. 

И обратиться к опыту общей для этой эпохи и культуры и языковой действительности (язык тут в широком понимании слова, вместе со всеми знаками, символами и "иконами"). 

И иногда даже — к собственному опыту языковой действительности и понимания культуры.

Мы же не задумываемся о том, что хотел нам сказать приятель, когда сообщил, что его работа «накрылась» (тазом или уже чем-то еще — не важно, мы понимаем, что случилось нечто неконтролируемое и все ему сломало). 

Не задумываемся о том, что если «солнце жарило», то было жарко, а «дождь как из ведра» - что в мире автора сильный ливень. 

Это ясные нам метафоры, и никто их не оспаривает, и мы не говорим: «Может быть, дождь как из ведра, это цвет воды, а не интенсивность дождя!»

Так вот, с символическими ключами, не важно, действия это, цвета или предметы, есть такая же закономерность.

В коробочке в форме сердца лежит подарок для любимой/любимого. Не для друга, не для сестры или матери — стилизованное сердечко у нас довольно четко маркировано. 

Но - следует понимать, что, даже если в нашей культуре, например, череп — символ смерти, то герой, одетый в футболку с черепом, не маркирован как герой, который непременно умрет. Зато - если он очень часто на обычной улице замечает изображения черепа на поверхностях или в том, как отражается в луже сам, то это может быть маркером чего-то страшного, непонятного и опасного. 

Если только это не Мексика и не национальный праздник чествования мертвых. 

Есть же символы и знаки менее очевидные внешне, но расшифровываемые нами бездумно - бабочки в животе, перехваченное дыхание, дрожащий голос, дернувшееся веко, изменение в дыхании, восприятии, навязчивый цвет, который ассоциируется с опасностью, или, наоборот - с безопасностью и покоем. 

Иной вопрос — авторская картина мира и его личные особенности. Вот здесь нужно применять немного другой подход. 

Способ анализа достаточно прост, но энергозатратен. И опирается он на анализ массива текстов (если не удается взять автора за нежное подбрюшье и заглянуть в глаза). 

Для каждого автора, конструирующего мир и героев, будет верно утверждение о том, что он принимает устоявшуюся картину мира, которая живет в его культуре и выражается через язык.

Так же верно будет и то, что у каждого автора есть своя система представлений, слов и концепций, которую он проецирует в тексте.

Весь массив его текстов и героев — некий мир, который можно анализировать автономно. 

И если в этом массиве текста выделить ключевые слова, опорные и важные для героев, ключевые цвета, которые с ними связаны, и проанализировать, как и в какой ситуации эти герои и слова «встречаются» и что происходит, то можно увидеть некоторые закономерности. Или не увидеть. Главное — не увидеть их там, где их нет. 

И когда закономерность появляется, и когда ее уже невозможно отрицать, то тогда следует говорить о некотором ключе, которым можно открыть и другие двери в других текстах через синонимичные образы. 

Условно: если герой не любит солнца и пыли, то пыльный и солнечный день за окном будет его угнетать, а девушка. Одетая в пыльно-желтое платье — нервировать, напоминая о жаре и пыли.

Если уходить от примитива, то мы можем ожидать, что если на всех пиковых моментах тревоги героя сопровождает желтый цвет, то этот цвет и будет маркером тревоги. И даже там, где внешних тревожащих обстоятельств нет, автор может обратить наше внимание на скрытую тревожность через цвет. 

Если для героя тяжелым символом является символ замкнутого круга, то любые замкнутые окружности могут говорить нам о грядущем неприятном или переломном моменте. Если для него опасным кажется треугольник "с хищными углами" и эти треугольники появляются из раза в раз, то нам есть, о чем говорить, когда мы говорим о внутренних символах автора. 

Так что, в общем и целом, любой автор погружен в свою "собственную культуру" и в культуру, в которой живет, и не очевидные, но повторяющиеся в его текстах вещи можно понять через призму культуры или «его собственной культуры».

Особенно ценно помнить это, когда читаешь авторов из совершенно другой среды, например, латиноамериканцев или японцев.

И каждый читатель может составить для каждого своего любимого автора словарь символов, опираясь на анализ нескольких текстов этого автора, разобрав, какие тот выбирает символы и в каких ситуациях.

И тогда ваше: «Мне кажется, что сейчас герой встревожен, хотя автор про это не пишет», - может быть доказан через имеющиеся у вас ключи — общие для культуры и закономерные для автора. 

И так вы сможете рассказать тому, с кем обсуждаете текст, о том, почему вы интерпретируете какой-то момент так, а не иначе. А то и рассказать ему что-то интересное. 

И опираясь на это простое и очевидное утверждение, которое я тут привела, привести своего Обоснуя и спустить его на тех, кто задает много вопросов. И наслаждаться эффектом. 

А с вами было литературное оборзение на радио "Морок". радио "Морок" - а ты думал, ты проснулся?