Новая интерлюдия от Волхва в "Чести Воина" - про положение дел в Тагандоле

Я всё-таки решила вставить ещё одну интерлюдию от Волхва и нашла вещи про Тагандол и про происходящее, которые я не смогла бы рассказать от других лиц. А некоторые и рассказала, но немного натужно, можно будет исключить из основных повествований, когда дело дойдёт. А ещё вдруг всплыли подробности, которых раньше даже я не знала =))

Хотя основной мыслью было кратко показать дивов и элементалей ИРЛ до главы "Западная граница". Там сейчас интерлюдия Мары, возможно я их слегка перемещу по главам. 

И ещё, до самих дивов я пока не дошла, точнее как раз дошла, но сил нет дописать сегодня, поэтому представляю первую часть, которая про дела Княжеств:

Санат неспешно продвигался на запад Тагандола, попутно наблюдая за общей обстановкой среди людей, чтобы обнаружить влияние Проклятых и, если нужно, нейтрализовать. Но в самих Княжествах, похоже, прямое воздействие сосредоточилось на Ордене Смерти. Только в Приграничной полосе за повальным стремлением баронов уничтожить или подсидеть соседей угадывались те самые прямые инвольтации Мары, усилившие алчность и агрессивность, которые Волхв видел ещё в трансе на болотах.

Причём, помогал баронам в тёмных замыслах, по большей части, один и тот же атаман кочевников. Тот самый, что забрал Стражницу из её родового гнезда. Которое сам же и разорил. Гнездо разорил, а птенчика спас. Наверняка, опять кармические связи.

Парадоксальная ситуация: этот воин не отличался особой жадностью. Действовал словно бы вынужденно, под давлением обстоятельств. Ещё бы — кому попало Меч Керуна не поднять.

Опосредованное влияние? Значит, и тут каким-то образом постаралась Мара. Например, её воплощение разожгло жажду наживы в нартской массе, баронские предложения встретились с повышенным спросом кочевников на добычу, а идти против собственной Своры ни один атаман не станет.

Почему же именно он? Пришлось провести какое-то время в соседней с Кастердомом уцелевшей провинции, пока не представился случай втереться в доверие к барону ал да Пангордом и потерпеть его общество, чтобы выяснить. Не всё вербально, конечно, но для прочтения помыслов требовалось коснуться ума человека и нужной темы в разговоре.

Всё оказалось очень просто. Было несколько неудачных нападений на замки с участием других Свор. А у этого атамана ни одной осечки. Вот и сложилась у него репутация успешного исполнителя. Хотя он всего лишь как следует продумывал операцию и требовал от заказчика какого-то подспорья для проникновения в замок: чтобы кто-то изнутри открыл ворота, подпилил засов или опоил стражу. Что вполне разумно — для осады крепостей кочевники не приспособлены, даже для штурма со скрипом.

В общем, рыльце у этого барона было, конечно, в пушку. Он пытался заказать соседей. Как водится — на весеннем пути нартов к западу, с исполнением на обратном. Но не получилось выполнить условия — не был он вхож во внутренний круг осторожных Лоринденов. А кочевники всё равно напали. Значит, точно — Барама шла за Мечом. Ещё и делиться добычей не пришлось.

У хозяина Пангордома, с одной стороны, остался осадочек, что пирог, на который он разевал рот сам, достался другим. А с другой, теперь он и главный приз получить не смог бы — землю. Нашлась в Совете Княжеств какая-то светлая голова, усмотревшая корыстный интерес, и теперь с кандидатов в новые хозяева требовали «доказательств чести и достоинства», выражавшихся в кругленькой сумме на содержание хозяйства и трёх годах общественной службы.

При этом преимущественное право всё равно сохранялось за кровной роднёй. То есть, у Клареда был шанс вернуть владения, хотя знать о том, что он выжил, соседи не могли.

И всё же, подобные меры охладили пыл большинства любителей поживиться за чужой счёт. Хотя и не всех. Хорошо, что тот атаман проходил этим путём только раз в три года. Иначе от северной линии баронств уже ничего не осталось бы.

В разорённых провинциях, по большому счёту, правили магистраты крупнейших городов — как правило, хоть один такой на территории имелся. Но поскольку справлялись они по-разному, наблюдался некоторый отток населения за Княжеский тракт, куда кочевники не совались, потому что уж свои-то границы князья хорошо охраняли и дороги патрулировали.

В целом это несколько повышало нервозность таганцев даже в самих Княжествах, но они непреложно верили, что вот де Орден Смерти отразит угрозу на Западной Границе и прогонит кочевников насовсем, а то и уничтожит.

Да, было в этой вере нечто истеричное — люди убеждали себя, что у власть имущих всё под контролем, чтобы не пугаться грозящих им бед слишком сильно. Но всё же нагнетание обстановки получалось не прямым, как и в случае Обителей, которые просто висели над душой мрачной тучей неосознаваемо для большинства.

Почему у Ордена была такая свобода в выборе целей, оставалось только гадать.

В Агабру Волхв заглянул, конечно — как не посмотреть на прекрасную столицу, которой сам помог возникнуть? К сожалению, там тоже наблюдались признаки упадка, по крайней мере, в бедных районах: ни дома, ни мостовые давно никто всерьёз не ремонтировал, повредившуюся отделку общественных колодцев восстанавливали как могли — грубо, без изысков, подручными материалами.

Однако сунуться в среду советников Санат не рискнул. Даже не потому что платья подходящего не было, это ограничение при большой нужде можно было обойти. Он опасался, что в таком случае кто-то из наследников старой элиты опознает его по портрету. При всём доверии старого короля, Волхв не рискнул открывать тому свой истинный возраст. И не смог отказать в запечатлении себя рядом с монархом на одной из стен тронного зала, который теперь служил Залом Совета Княжеств. А пока он в хламиде странника, никому и в голову не придёт заметить сходство.

Нет, Санат, конечно, не преступник и ни стыдиться, ни бояться ему нечего. Но люди не любят непонятного. А поднимать шумиху вокруг своей персоны ни к чему. Это может помешать выполнению текущих задач. Волхв-то тогда полагал, что долго ещё не появится в Тагандоле, так что стены успеют перекрасить, а то и вовсе снести. Но вышло так, как вышло. Дела на подопечном материке снова требовали его присутствия здесь.

Так что пришлось ограничиться недолгим стоянием под окнами одной из элитных харчевен. Извлечено из этого было лишь то, что правительство и правда погрязло в мелком поиске личных выгод. А ещё, что советники тоже надеялись на Орден Смерти. Его глава был недавно введён в Совет и уверял, что с беспорядками на Западной границе будет вот-вот покончено. И тогда Орден сразу же начнёт подготовку к большой войне на уничтожение обнаглевших кочевников. Главу боялись, но уважали. И верили ему.