8 октября

Автор: Добромуд Бродбент/DOBROmood Broadbent

дᴇнь 8: ты нᴇ один, но, возможно, должᴇн ҕыл ҕыть

В себя я пришёл резко. Моё тело сотрясала дрожь, голые руки и босые ноги оледенели. Я огляделся, совсем не понимая, как оказался в лесу. Всё вокруг медленно погружалось в сумрак. Тени деревьев удлинялись, сливаясь друг с другом, по земле стелился свет — тонкий, серебристый, похожий на дым. Сердце пронзило отчаянное понимание того, что со мной произошло: я допустил слабость, разозлился на этого мелкого поганца, поддался эмоциям… Мать прокляла меня.

Я вмиг перестал чувствовать холод, поймав себя на мысли, что прислушиваюсь к своему нутру: а не дышит ли кто-то внутри меня вместе со мной? Потому что тело больше не моё. Всё было тихо. Я снова принадлежал себе. Чтобы не овладело мной, оно вернётся, обязательно вернётся, всегда возвращается. И тут меня осенило: мне нельзя обратно в деревню!

Не помня себя, я побежал сначала в одну сторону, потом в другую. В лесу с каждой минутой становилось всё мрачнее и мрачнее. Где-то надо мной ухнула сова, я дёрнулся с перепуга, запнулся о корень дерева и упал на землю, больно сдирая кожу с локтя. Безумие, безумие… Всю жизнь прожив в деревне, я никак не мог понять, куда мне идти. Я не выдержал и вскричал в темнеющие небеса, выплёвывая слова:

— Почему?! Почему я? Мать, почему ты так поступаешь со мной? — я знал, она слышит. Она всегда слышит. Она везде и всюду, смотрит, следит. — Почему ты позволила этому случиться со мной? Потому что я постарел и не могу больше приносить пользу? Я всегда делал всё как надо…

Где-то рядом хрустнула ветка, я быстро сел и увидел его. Все в деревне считали его новеньким, но я помнил его ещё мальчишкой. Мне он всегда казался каким-то отстраненным, погружённым в свои мысли. Неудивительно, что другие практически его не запомнили, он никогда ни с кем не общался, кроме бабки. Не сомневаюсь, Вера учила его своим колдовским штучкам, но внял ли он хоть чему-то?

— Ты можешь отвести меня в деревню? Кажется, я заблудился, — сказал я.

Пусть выведет к знакомым тропам, а там я разберусь, — думал я.

На его тонких губах мелькнула улыбка:

— Нет, я не могу тебе помочь. Я искал тебя с другой целью. Ты повредился умом и это напрягает.

Меня кольнула странная догадка:

— Я что-то сделал?

— Да, твоей утренней выходки хватило, чтобы решить, что избавиться от тебя будет лучшим решением.

— Что? — не совсем понимая, спросил я. Мой взгляд скользнул по топору в его руке: — Ты можешь просто отвести меня в деревню? Я не виноват в том, что произошло. Это всё она ма…

— Кто? Мать? — устало вздохнул он.

Дурак! Он так свободно произнёс это. Я быстро оглянулся, опасаясь снова потерять над собой контроль:

— Не говори! Солнце уже практически село.

— Только и слышу: мать, мать! Достали, честное слово. У вас что тут культ какой-то?

— Неважно веришь ты в неё или нет, но она настоящая. Она богиня.

— Так значит, это она тебя сделала утром таким бесстрашным? Или потому, что я был безоружен?

Я вскочил на ноги, и резкое движение болью отдалось во всём теле:

— Я понятия не имею! Я ничего не помню! — вскричал я.

— О! Я смотрю, ты зашевелился и ожил. Это хорошо, а то иначе мне было бы скучно, — он сделал шаг в мою сторону, перекинул топор в правую руку.

Я почему-то не мог отвести взгляд от его тёмных, практически чёрных глаз, меня словно парализовало, как кролика. Всеми фибрами души я чувствовал исходившие от него вовсе не добрые намерения, но ничего не мог сделать. Бабка точно его учила, она сделала его зверем. И как только я об этом подумал, он замахнулся топором. Но даже тогда меня не отпустило оцепенение, не мелькнуло ни тени желания сорваться с места. Топор вошёл в плечо, обжигая болью, и врезался в кость, я заорал дурниной, но не двинулся с места.

Когда я замолк, Тимур произнес всё с той же едва уловимой улыбкой:

— Испугался? Такое мне нравится больше.

Я силился что-то сказать, но в горле враз пересохло, мысли спутались.

— Ну не стой же столбом, — усмехнулся он и наклонившись вплотную ко мне шепнул прямо в ухо: — Беги!

Он отшатнулся, вырывая топор из моего тела и причиняя очередную адскую боль, и я, наконец, смог отскочить в сторону, хватаясь за повреждённую руку:

— Ты порождения леса! Зачем ты это делаешь?

— Так уж случилось, что мне нравится это делать, — развёл руками Тимур и посмотрел на меня исподлобья: — Ты сегодня убегать собираешься?

Он кинулся ко мне. Я и правда развернулся, но не успел сделать и несколько шагов, как он настиг меня, нанося удар в спину. Я взвыл от боли, но он зажал мне рот рукой:

— Не ори ты так, — его необычайно спокойны голос без злобы и гнева пугал ещё больше. — Сейчас я вытащу его и, если ты не издашь ни звука я подумаю, чтобы тебя пощадить. Кивни, если понял.

Я кивнул. Боль, раздирающая тело, была неописуемой, казалось, меня полностью охватило обжигающее пламя.

— Мужик! — произнёс он. — Сдержался. А теперь попробуй снова убежать, обещаю, я дам тебе фору.

В этот раз я побежал, не задумываясь, только получалось у меня неважно. В глазах всё мигало, к горлу подступала тошнота. Даже не понял, в какой момент мой затылок обдало жаром, и я ничком упал на влажную, мшистую землю.

— Мама, мама… помоги мне, — тихо зашептал я.

— Опять несёшь какую-то чушь, — раздался надо мной голос моего мучителя.

Моё тело горело в огне, я перестал ощущать, куда он наносит удары. В глазах потемнело. Я перестал мыслить…

Ночь окончательно вступила в свои права, поглотив лес целиком. Старик умер быстро, я бы даже сказал, что он особо не мучился. Боковым зрением я заметил мелькнувший свет фонаря среди деревьев. Чёрт! Мне нужно было избавиться от тела, но времени не оставалось. Чуть поразмыслив, я отступил вглубь чащи, решив затаиться, пока непрошенные свидетели уйдут дальше.

С самого детства я на удивление хорошо видел в темноте, и это сейчас мне хорошо помогало. К моему разочарованию кто бы сейчас не прогуливался по лесу, он двигался именно в мою сторону. Мои предположения о том, что это кто-то из деревни, кого старуха отправила на поиски Андрейки, как она его называла, оказалось верными. К телу вышли двое: тот здоровяк Иван и Гриша.

— Он чё мёртв?

Вместо ответа Иван вздохнул:

— Так и знал, что этим закончится после того, как он начал размахивать ножом, — вздохнул Иван.

Пока я размышлял, насколько проблемно будет избавиться от этих двоих прямо сейчас, Иван достал из кармана мобильный телефон и набрал номер:

— Мы нашли его. Он мёртв. Но, кажется, его убили, — Он умолк, видимо, слушая, что говорят в ответ. — Да. Я понял. Мы сделаем, как вы сказали.

Поразительная исполнительность этого громилы удивляла. Нетрудно было догадаться, кому он звонил. Оказывается, старуха споро управлялась с сотовым.

Договорив, Иван убрал телефон в карман.

— Что она сказала? — поинтересовался Гриша.

— Она приказала сжечь тело, чтобы его упокоить. И никому не говорить, что мы его нашли. Пусть остальные думают, как и его жена, что он испугался проклятия и сбежал из деревни.

Я едва не усмехнулся вслух. Поразительная деревня! Помогают избавиться от улик. И, кажись, для них такое в порядке вещей.

Поддержать автора тут: https://author.today/work/495531