Три раза – достаточно для ЛыРа?

Есть у меня книга, которую назвали ЛыРом. Вообще, было бы очень здорово, если бы я действительно умела писать ЛыРы: вот эти вот эмоции ключом; жуткое психологическое напряжение — чтобы читателя аж трясло от вопроса, чья же там тройня и вернётся ли изменщик к героине; обоснования (логичные на первый взгляд) для совершенно несуразных «жизненных» поступков; предающие пупки и пронзающие душу страдания о том, любит ли она его или ей просто нравится, как он посуду моет. Ну вот, я даже трендов не знаю! А так могла бы денюжку зарабатывать.

Но нет же! На заре выкладки, ещё у розовых, на меня наехали за то, что моя героиня — бревно бесчувственное. Попала на другую планету (куда и летела) — стали глаза в темноте светиться. А она… вот зараза, даже не удивляется! Правда, почему-то упустили то, что героиня, во-первых, шастает по разным планетам и активно промывает мозги аборигенам (то есть прошла жёсткую подготовку, видела всякое — и светящимися глазами её не удивить), а во-вторых, она только что погибла при посадке. И это её тревожит как бы намного сильнее, чем всякая флюорисценция.

Увы-увы. Большинство моих героев и героинь максимум — бесятся, иногда, в самые тяжёлые минуты — изливают душу, но в остальное время плохо показывают свои эмоции. Только действиями, жестами, поступками. Вот такое у меня окружение всю жизнь, так и меня учили — держать себя в руках. Куда уж тут про страсти писать… А так как я в детстве отдавала предпочтение фильмам типа «Индианы Джонса» или «Звёздных войн» (и немного «Чужим»))), то для меня привычнее любовная модель «поцелуй под занавес», когда герои осознают свою симпатию только, пережив вместе множество смертельных опасностей. Можно, конечно, и вообще без симпатии. Но критические ситуации вызывают выброс адреналина и весьма способствуют возникновению хороших отношений, особенно, если оба персонажа давно одиноки.

И вот в «Призраках бункера» у меня герои целуются три раза: в первый раз, когда они заперлись в комнате, окруженные непобедимыми монстрами. Бежать некуда, помощь не придет, понятно, что тут герои и погибнут. Это всё уже ближе к финалу. Полная безнадёга, раскрытие всех мотивов и личных тайн, настроение «да катись оно всё, что уж тут скрывать!». В нынешних фильмах герои в таких ситуациях зажигают не по-детски, мои обошлись поцелуем. Второй раз — прощальный поцелуй, когда героиня-таки померла. Так, лёгкое прикосновение. Третий — когда умирающий, истекающий кровью герой остаётся, чтобы спасти героиню. Тоже напоследок, второпях и безрадостно. (Если вы думаете, что теперь знаете финал — вы ошибаетесь)).

Всё остальное время герои:

— лазали по переходам и тоннелям;

— сражались с монстрами-переростками;

— дважды тонули;

— пытались сбежать с алтаря и потерять как можно меньше крови;

— откачивали друг друга по очереди;

— пытались понять, куда они попали, куда делись все люди, как отсюда выбраться;

— делали шокирующие открытия, используя свои знания;

— первую половину книги героиня намеревалась убить героя, вторую половину — он от неё активно морозился;

— говорили о своих семейных потерях;

— спорили о профессии, помощи, доверии и посылали друг друга к чёрту;

— устраивали гонки на больничных каталках, отбиваясь штативами от неубиваемых монстров (я так хочу этот момент на обложку, но увы).

Я вот сижу и думаю теперь: а может, и не важно, что книга-то о приключениях и опасностях, об изменении взгляда на мир, о таинственном древнем городе под бункером и без того переживших конец света людей — и о милых гигантских мокрицах. И не нужна даже эта пресловутая любовная линия, смещение акцента на чувства и прочие признаки жанра? Может, пора брать новый псевдоним ("Малиновая Зефирка", как вам?) — и бежать пополнять ряды авторов любовных романов? Ведь у меня в книге есть целых три поцелуя!  

Смотрите, какая "горячая сцена":

— Это значит — мир? Больше не будешь огрызаться и тыкать в меня ножом?

— Пока не врешь мне и не распускаешь руки — ножа можешь не бояться, — холодно отозвалась Крис. Она не собиралась ничего обещать. Она верила поступкам, а не словам, и один подобный разговор не способен был ничего кардинально изменить. Порой люди даже помогают и спасают жизнь, преследуя какие-то свои, низкие цели. — Ну что, идём? Пока нас не сожрали.

Дерек кивнул и тихо зашагал по коридору. Он не услышал прямого ответа на свой вопрос, но последняя фраза ясно дала понять: Крис предавали те, кому она доверяла, и лезли те, кого она не хотела. Достаточно, чтобы испортился характер. А главное, он наконец-то получил подтверждение того, что необычное сходство ему вовсе не чудилось.

Долго идти не пришлось: туннели вскоре кончились, впереди забрезжил тусклый дневной свет. Странно, они вроде всё время двигались вниз, под уклон, да и путь свой начали с основания бункера… Неужели, впереди глубокий каньон?

Последние шаги эхом раздались под низкими сводами, и Крис остановилась рядом с Дереком, изумленно оглядывая необычный пейзаж. Тихо, но вполне отчетливо пробормотала проклятье.

— Хорошее название для этого места, — хмыкнул Дерек. — Это ведь первооткрыватели дают имена?

Крис не ответила. Широкие ступени, на которых еще лениво трепыхались засыхающие угри, спускались в огромную подземную пещеру. И встретили гостей совсем не монстры.

Читать с самого начала и разобраться лично