Эта история будет Легендарррррной!

В своё время было участие во флешмобе с легендами (https://author.today/post/522236), а тут оказалось ещё два появились на неделе (у Яна Лика https://author.today/post/721531 и у Егора Большакова https://author.today/post/718608), и там в комментариях ещё один такой припомнили. В общем, почему бы и нет?

Два в одном, все стулья разом и никто не уйдёт обиженный.)

А потому в флешмоб Большакова завернём рыбу  то есть встроим условно авторский миф о косвенно участвующем в происходящем могущественном персонаже; напрямую персонаж появится на короткий миг несколько дальше в Университете.

— Говорят, в степи есть нечто могущественное и странное, людей сторонящееся. Но это неведомое, хоть и кочует повсюду, где стелется трава и земля ровна, чутко прислушивается ко всем живущим. И если случается почему-то так, что выжить тяжело, а жить и вовсе невозможно, но люди продолжают бороться, потому что не могут признать своё поражение, не могут смириться перед неумолимостью природы ― тогда это нечто впускает степь себе в плоть и кости, делает воды своей кровью, а ветер ― дыханием, размыкает уста и начинает Долгое Лето. В Долгое Лето нет ни засухи, ни огненных валов, ни сырости, ни слякоти, погода ласкова по меркам этого могучего создания, но не слишком приятна для людей. Однако пока оно, это Долгое Лето, длится, всё возвращается на круги своя… если может. А ещё говорят, что Долгое Лето ― это и есть суть самой степи, которая хочет быть не яркой красавицей после снежных одеяний, но взрослой и зрелой женщиной, которая идёт с гордо поднятой головой… Ну что? Что ты меня за руку дёргаешь?

― Так это Неназываемая, Хозяйка Диких Тварей! ― воскликнула Алина. ― Мне наш шаман рассказывал. Глаза у неё, говорил, тёмно-синие. И внешние уголки глаз у неё высоко подняты, а внутренние ― низко-низко! Ездит она на самых диких зверях верхом и никого в степи не боится. Встретиться с ней ― великая удача. Увидит она тебя, глаз прикроет да и спросит, хороша ли твоя тень. И если сказать ей как есть, как сам считаешь, одарит она тебя этим… артефактом! Кому, говорят, лук дала, и с тех пор его хозяин бил любую птицу без промаха, хоть какую стрелу брал! А кому ― лозу заколдованную, которая всегда-всегда путь домой показывала! А ещё… ой. Извините…

Для Яна Лика есть большой искус просто дать книгу, где сами легенды звучат за кадром, а в фокусе "как оно было на самом деле", однако это немножко нечестно. Поэтому достану легенду из многочисленных запасов:

…Говорят, есть в холодных и синих просторах морей Лохланна затерянный островок на границе между водами варулверов и фомори. Голы его пляжи и жестоки, покрыт он камнями и мёртвыми мрачными деревьями, и горе тому, кого вынесут волны на этот берег, потому что живым оттуда не возвращаются.

Говорят, мёртвый лес только кажется мёртвым, а на самом деле есть у деревьев незримые листья, и пляшут среди ветвей блуждающие огоньки — души, которых выплюнула Прародительница, потому что слишком они грязны и нет места им в её морях; говорят, идти по тому лесу можно годами и не найти места, где он заканчивается, поскольку уходит он в бесконечность — и даже повернуть обратно путник не сможет, потому что тропа стелется только вперёд, а остальное скрывает серый туман. Так и будет скитаться, пока не найдут его — и хорошо, если найдут тело, каким бы они ни было, потому что можно его будет предать морю, или земле, или огню, как говорят обычаи двух не любящих друг друга народов.

Потому что если найдут его семеро сестёр, сгинет он, и имени его никто помнить не будет. Только филиды или скальды услышат в священных рощах, как поют птицы о мертвецах, которые пошли от голых солёных камней и рокочущего прибоя в мёртвый лес, в руки Дочерей Ши, всемером отдыхающих на запретной земле.

Потому что нет никого ужаснее и прекраснее среди чудовищ, что живут на просторах Киенгира.

 

Говорят, Семь Сестёр — последние дочери Прародительницы. Раньше их было так много, что их перелёт застилал небеса надолго, а от хлопанья крыльев поднимались бури. Теперь же их осталось лишь семь, но только одну изредка видят на землях Лохланна, о других остались лишь предания и легенды.

Самая старшая из них имени своего не имеет — или же произносят его шёпотом те, кто искушён в колдовстве, под охраной оберегов и родных стен. Носит она оперение цвета ночной синевы с искрами далёких звёзд и покровительствует долгим ночам, когда Киенгир завершает свой ход вокруг солнца и вступает на новый круг вечного своего пути. Не просят её ни о чём, не вспоминают никогда — лишь по обычаю выльют из кубка недопитый мёд на землю в холодном молчании. Перебирает она на маленьком островке шерстяные струны, которые издают не звук, но тишь могилы, и ждёт своих сестёр в канун семи праздников.

Следом за ней приходит в канун Гвинфаэ тихая и с жестокой улыбкой ловящего лунный свет ножа сестра по имени Иммоб. У одеяний её длинные рукава, похожие на едва зазеленевшие поля — и спрячет она под ними доверчивых детей, которых обманет ласковым словом и сладкими яблоками; если же не удастся ей никого увести обманом, будет вторая сестра плести из трав кукол, которыми одарит всех детей, и будет удача сопутствовать им во всех начинаниях, где нужна храбрость и острый ум. Потому и берегут её дары, потому что нет зла в Иммоб, лишь её природа — а та идёт от самой Прародительницы, не разделяющей зло и добро. Потому и учат одарённые дети законы и обычаи, чтобы миром решать вопросы между кланами.

Третья сестра незаметна и безмолвна. Остой зовут её фомори и приносят ей безмолвную жертву — срезанный старым серпом пучок диких трав, выплеснутый на голые камни отвар, отводящий дурные сны и дарующий ночной покой раненым и больным. Бесшумно придёт Оста, похожая на туманную дымку, возьмёт свои дары и будет такова. Никто не знает, что в её власти, однако гневить её храбрецов нет; шёпотом в сумерках воин рассказывает воину, как забытый ныне Дом отказал в такой малости одной из Дочерей Ши, или Семи Сестёр — и после того, как развеялось накрывшее их земли море тумана, не нашли никого. Сами же дома выглядели покинутыми поколения назад…

Следом за ними шла загадочная и улыбчивая Белтайна. Единственное, что говорили о ней варулверы: любит она тварей живых, есть у них разум или нет, но ушла блуждать по землям фомори и ледяным полям, куда никому хода нет. Фомори же не называют её никак, потому что для них хитроумная Белтайна сливается с Остой, и некому сказать, сколько в том правды, а сколько — ограниченности памяти людской. Говорят ещё, что есть в глубинах древнего острова Ла Фаил заброшенный город сидхе, и там на стенах описана история двух сестёр-близнецов. Но узнать, правда ли это, не дано никому. Так и не знает никто, близнецы ли Оста и Белтайна.

После того, как Гриан минет середину своего пути, в цветущие земли спускается пятая сестра — Лунаса. Похожа она на свет дня, но таит в себе опасность, как и прочие Дочери Ши. Ведь ясный день может иссушить всё живое. А ещё Лунаса снисходит к празднествам в её честь и блуждает неузнанной среди варулверов, и благословен тот, кого заденет хоть край её одеяний! Будет ему открыты тайны до самого заката, а после золотыми станут его глаза — и до самой длинной ночи невозможно будет ему ни жить, ни умереть.

Шестую зовут Мабо и стараются не поминать её имя не в дни, когда шум дождя заглушает рокот прибоя, а листья не горят под ногами. Зла Мабо на весь мир, смурна и криклива. Вместо рук у неё — медные когти и железные, а одета она и вовсе в разбитое стекло. Летает она над пустынными морями и спускается на земли фомори и варулверов только тогда, когда шагов её не слышит Прародительница. Лишь в эти сумрачные дни скитается она и смотрит издали на каменные круги, где приносят ей в жертву смертельно больных. Может, и зла она потому, что страшны её жертвы и обречены скитаться огоньками на сестринском острове.

Младшая же и последняя — Самахайна, Вранова Дева фомори. Нет ей нужды приходить к людям и брать жертвы, потому что имени её не упоминают люди, обходясь иносказаниями. Живёт она дальше всех и редко покидает свою священную рощу. Нет ей дела до людей, но счастлив тот, кому удалось растрогать её сердце, отлитое из огня и камня. Научит она его менять обличье и избегать опасностей самой длинной ночи, когда Семь Сестёр играют на своём острове, а потом заставит забыть, кто обучил его и как.

 

Говорят ещё, что можно спастись от Семи Сестёр, если заручиться поддержкой одной из них; защитит она такого и вернёт домой невредимым. Чаще всего склоняют сердца к людям Лунаса и Белтайна, но и Оста прислушивается к мольбам. У обитателей Епу блуждает сказание, как обманом получил помощь один варулвер у Мабо, чем озлобил её ещё больше, а гнев Прародительницы настиг его в родном доме — там, где сейчас кипит и бурлит дикая вода Куасах…