Тостер

Тостер меня ненавидел. Не то чтобы он мне это говорил — для этого у него не было голосового помощника, и на том спасибо. Его ненависть была деятельной. Он не просто поджаривал хлеб, он выносил ему приговор. Обычный тост превращался в обугленный манифест о тщетности бытия. А если выставить таймер на минимум, он возвращал хлеб бледным, как совесть чиновника, лишь слегка согретым теплом своего презрения.

Я, Аркадий, человек простой. От техники жду предсказуемости. И вот, глядя в окно на соседа-галериста, который с серьезным видом расставлял на газоне три ржавых ведра, я думал: у него своя предсказуемость, у меня — своя. Но мой тостер с искусственным интеллектом, но естественной глупостью, нарушал все законы мироздания.

Решено. Возврат.

Захожу на сайт «ОмниЛавки». Раздел «Мои заказы». Кнопка «Вернуть товар». Улыбаюсь. Сейчас нажму, и... система запросила причину возврата. Я честно написал: «Тостер сжигает хлеб, проявляя признаки разумной враждебности».

Ответ: «Укажите причину из списка». Варианта «Тостер — социопат» не было. Выбрал «Брак». И тут же передо мной разверзлась анкета. «Ваш любимый цвет?», «Как вы относитесь к творчеству позднего Кандинского?». Чтобы доказать, что мой тостер плохой, я должен был доказать, что я хороший. Отвечал вдумчиво. Кандинскому — уважение, но на стену — нет. Утро добрым быть не обязано.

Наконец, система выдала QR-код и адрес: «Пункт приема „SmartВозврат“, промзона „Северный тупик“, строение 47, секция 14-бис». Я упаковал тостер в сумку, заодно кинув туда старый пауэрбанк — вдруг телефон сядет.

Промзона «Северный тупик» встретила меня ржавчиной и молчанием. Строение 47 было ангаром, где, судя по звукам, пытали железо. Охранник, похожий на философа-стоика, на мой вопрос о секции 14-бис пожевал губами:
— Четырнадцать-бис? Это, мил человек, как совесть. Все знают, что она должна быть, но никто не видел. Говорят, она виртуальная. У тебя код есть?
— QR-код.
— А, «Куда-то Рыпаться-код»… Ну, ищи. Мне вчера один такой же с кофемолкой приходил. До сих пор ищет. Говорят, если обойти ангар против часовой стрелки три раза во время новолуния, она материализуется. Но это не точно.

Я обошел ангар. Наткнулся на дверь с надписью «Секция 13». Из-под нее торчал край коврика с надписью «Welcome». За дверью слышался смех. Я постучал. Смех затих. Дверь приоткрылась, оттуда пахнуло кофе.
— Вам чего? — спросил усатый мужчина.
— Секцию 14-бис ищу.
— А мы тут плюшками балуемся, — сказал мужчина и закрыл дверь.

В этот момент сумка на моем плече ощутимо потеплела. Я заглянул внутрь. От соприкосновения с пауэрбанком тостер самовольно включился и методично поджигал мой носовой платок. Я выдернул его, дымящийся, и понял: это война. Отчаяние толкнуло меня в последнее прибежище — чат поддержки. Меня встретила «Елена-Помощница».

«Здравствуйте, Аркадий! Чем могу помочь?»

Я описал ситуацию: тостер-пироман, охранник-философ, несуществующая секция.

«Я вас поняла, — ответила Елена. — Чтобы решить вашу проблему с приготовлением тостов, попробуйте наш новый рецепт „Тосты с авокадо“. Он очень популярен!»

«Елена, — пишу я, дрожащими пальцами, — мне нужно вернуть тостер, который пытается устроить пожар в моей сумке!»

«Для вашей безопасности не рекомендуется использовать электроприборы в сумках. Вы пробовали выставлять меньшее время приготовления? Напоминаю, что для идеальной корочки важен хлеб правильной толщины».

«Я все пробовал! Вашего пункта возврата НЕТ!»

«Наши данные показывают, что пункт возврата существует. Аркадий, наша система зафиксировала несколько неуспешных попыток возврата. Возможно, вы пытаетесь совершить мошеннические действия. Пожалуйста, оставайтесь на линии, ваш диалог будет передан в службу безопасности».

И тут я понял. Не то чтобы понял, а скорее ощутил. Система не просто глупа. Она подозревает тебя. Она издевается. Она предлагает тебе рецепт, а потом сдает в службу безопасности. Ты для нее — не клиент, а потенциальный преступник, который пытается обмануть ее на один бракованный тостер.

Я вернулся домой. Вытащил из сумки теплого, как живого, злодея. Поставил на пол. Взял молоток. И без всякой пролетарской ненависти, а с холодным любопытством исследователя, нанес несколько точных ударов. Пружины, пластик, микросхемы. Из него выпал последний, идеально обугленный тост, как черная метка.

Через два дня сосед-галерист зашел за солью. Увидел мое творение. Замер.

— Аркадий... Это что?

— Объект, — говорю я, вспомнив его ведра. — На стыке бытового и экзистенциального.

Он обошел тостер кругом. Его глаза горели.

— Гениально! Это же... «Апофеоз клиентского сервиса, 2025»! Я забираю его на биеннале! Это крик души маленького человека, раздавленного цифровой бездной! Сколько?

В общем, тостер я продал. За сумму, на которую можно купить десять тостеров. И еще на курсы по управлению гневом останется. А мораль? Чтобы система тебя не победила, нужно начать говорить с ней на ее же языке. На языке абсурда. И желательно с молотком.