Вселенные М и Вселенные Ж. Сказки и математика

Марика затронула шикарную тему для размышлений в своем блоге: https://author.today/post/725851

Учитывая, что эту тему мы с ней обсуждали в переписке, хочу вынести на свет и свою точку зрения по этому поводу. И буду смешивать научное с гуманитарным рассуждать о связи воспитательной роли сказки в свете теории игр.

Сначала о математике. В теории игр есть понятия об играх с нулевой и ненулевой суммой. Они служат обозначением того, как могут быть распределены проигрыш и выигрыш между участниками игры.

Игра с нулевой суммой подразумевает, что если мы суммируем проигрыш с выигрышем, то получим ноль. Проще говоря, выигрыш одного участника обязательно означает проигрыш для другого, и наоборот. Пример такого типа игры — шахматы.

В игре с ненулевой суммой оба игрока могут как выиграть вместе, так и проиграть, то есть итоговая сумма не всегда и не обязательно равна нулю. Сюда можно отнести соревнование по рыбной ловле: если для выигрыша нужно поймать 10 рыб, но никто не поймал 10, никто не выигрывает. Если же два и более человека поймали по 10 рыб, выиграют все, кто поймал десяточку.

Народные сказки в их первозданном виде — игра с ненулевой суммой. Мне хочется думать, что таким образом племя подготавливало детей к тому, что сама жизнь — это игра с ненулевой суммой, где не всегда нужно утопить другого, чтобы выплыть самому, и наоборот, утопление другого вовсе не гарантирует твоего спасения. Особенно если речь идет о семейных взаимоотношениях.

Попытки «стандартизировать» сказки и привести их к нулю начались еще с братьев Гримм и Перро, но достигли расцвета в эпоху Диснея и великой депрессии, которая требовала стабильности от всего и всех, тем более от бизнеса, ориентированного на семьи. Так в сказках появилась и укрепилась поляризация на добрых и злых персонажей, а проигрыш одного персонажа всегда означал выигрыш другого, и хоть об стену убейся, но миру подай вселенское равновесие и некую высшую спаведливость, которая опускает одну чашу весов, если поднимается вторая.

Редкие исключения вроде «Покахонтас» только подчеркивали общее диснеевское правило.

В итоге изменилась вся модель западного воспитания. Детскому сознанию, взращенному на таких сказках, стало крайне сложно адаптироваться к реальности при взрослении. Ему стало казаться, что «нулевая» сказка — единственно возможный вариант достижения счастья. Что достаточно родиться бедной сиротой и постоянно страдать, чтобы вселенское равновесие привело тебя на бал к принцу в шикарном платье от Диор. А весь тот непредсказуемый, неравновесный, ненулевой хаос, который творится вокруг (и который и есть жизнь) — это такой переходный этап к хеппи энду. Нужно только искать свой путь. Или — ну, не знаю, страдать усерднее. И не прекращать попыток превратить работу, брак и даже воспитание детей в игру с нулевой суммой (а когда воспитание детей превращается в игру с нулевой суммой, это значит, что в выигрыше от процесса может быть ИЛИ родитель, ИЛИ ребенок. Но никак не оба. Еще веселее в отношениях: если я права, значит, ты не прав, и цыц!!!).

В эту благодатную нишу сразу направились психоаналитики, которые так или иначе говорили взрослым дядям и тетям, стремящимся в мир «нулевых» сказкок, что, мол, таки да, мы все идем по дороге сказочного персонажа. И только я знаю, как идти правильно, и за каким поворотом вас будет ждать фея-крестная.

Но советы психоаналитиков чаще всего снова больно стукались о ненулевую реальность. И сознанию, стремящемуся к диснеевскому счастью, оставалось три варианта решения дилеммы: депрессия, революция или эмиграция.

Депрессия сознания в те времена была страшно табуированной темой, революция сознания — наоборот, чересчур распиаренной и клишированной, а вот эмиграция (то есть побег сознания из этой реальности в другую) породила новый сказочный жанр: фэнтези.

Казалось бы — вот она, отдушина! Твори такой мир, какой вздумается. Но тут выясняется, что Дисней все-таки гений и раскопал золотую жилу. Потому что игра с нулевой суммой — это какой-то подсознательный долбанный фетиш человечества, предел любых мечтаний, когда просто потому что ты бедный или некрасивый, или несчастный, или не дай бог и то, и другое, и третье, тебе обязательно воздастся по справедливости. Но чтобы это произошло, изволь соблюдать сказочные правила: если ты мальчик, отправляйся в путешествие на поиски счастья. А если девочка — сиди и жди, пока тебя найдут. Мальчики активные, девочки пассивные, классическая игра в Hide and Seek, вроде пока все понятно.

И тут появляется жирное «НО».

В сказках с нулевой суммой всегда есть антагонист. Ну, это тот товарищ, которому непременно станет плохо, когда вам станет хорошо. По закону подлости, в сказках для девочек антагонист тоже девочка. А в сказках для мальчиков — мальчик. И как же жизни разобраться, кто хороший, кто плохой? А вдруг она все перепутает и не того наградит по заслугам?!

Сликшом большой, ужасный риск! Поэтому девочка должна постоянно заниматься самокопанием и меняться под среду, которая рано или поздно приведет к ней принца. Прошло двадцать лет, а принца все нет? Значит, недостаточно страдала и менялась, марш дострадывать!

А мальчик должен бросить все и отправиться на поиски, потому что пока он сидит на жопе ровно, другие более активные мальчики победят его чудовище и найдут его сокровище. Отправился на поиски, сносил сорок сапог и сбил сорок посохов, но сокровища не нашел? Неостаточно долго искал. Или искал не там, где нужно. Или не то чудовище победил.

И вообще, мало вас родители вдавливали в ноль, где-то в ваших мозгах наверняка еще осталась одна несказочная извилина, которая не верит в перманентное счастье в жизни.

Вот так и выходит, что иногда сказки, которые мальчики и девочки, вырастая, сочиняют сами для себя, это эхо стремления их родителей привести для них ненулевую, непредсказуемую жизнь в нулевую сумму. Попытки такие осмыслить, возможно ли это вообще. И если да, то какими способами? И если бы я действительно на такое решилась/решился, что бы в итоге было? Наверняка совсем не то, что представляли родители…

Причем для девочек это обычно что-то очень страшное.