О Хэллоуине и плохих переводах

Едва ли не первое упоминание праздника Хэллоуин в отечественной литературе мы встречаем у Корнея Чуковского в его книге «Высокое искусство» (1968), которая посвящена переводческой деятельности. 

Не удержусь и приведу цитату:

"В издательстве «Советская Россия» вышла в 1963 году хорошенькая, нарядная книжка Роберта Бернса «Песни и стихи» в переводе Виктора Федотова.

Раскрываю книжку, где пришлось. Поэма «Святочная ночь»... Но позвольте, неужели она написана Бернсом? Читаю и не верю глазам: шотландские крестьяне, которых Бернс всегда воспевал с такой нежностью, представлены здесь чуть не олухами: в самую суровую зимнюю пору, когда трещат морозы и свирепствуют вьюги, эти чудаки всей оравой отправляются в засыпанные снегом поля и как ни в чем не бывало собирают там свой урожай. С изумлением читаю о них в этой «Святочной ночи»:

Под святки сноп последний ржи

Связали и гуляли

Потом всю ночь.

Но ведь святки — конец декабря, а зимы в Шотландии не такие уж мягкие. Нужно быть лунатиком, чтобы в декабрьскую жестокую стужу — за неделю до Нового года — выйти с серпами в обледенелое поле и жать колосистую рожь.

Но этого мало. В ту же зимнюю ночь безумцы отправляются в огород за капустой:

…Собирается в полях

Народ селений ближних

Калить орехи на углях

И дергать кочерыжки

Под свитки в ночь.

К счастью, я помню это стихотворение в подлиннике. Нужно ли говорить, что оно не имеет никакого отношения к святкам? Озаглавлено оно «Хэллоуин» («Halloween») — так называется в Шотландии один из народных праздников, который празднуют отнюдь не зимой, но осенью — в конце октября. Осенью.

От этого и произошел весь конфуз. Оказывается, переводчик напрасно обидел шотландских крестьян: они совсем не такие глупцы, какими он изобразил их в своем переводе.

Впрочем, можно ли назвать их шотландцами? Судя по этому переводу — едва ли. Раньше всего потому, что они верноподданные русского царя-самодержца и распевают в своей родной Каледонии русский ура-патриотический гимн: «Боже, царя храни!»

Переводчик так и пишет в своей книжке:

Кто не поет: храни царя! –

Того карают строго.

И на следующей странице — опять дважды фигурирует царь. Мало того: когда в стихотворении Бернса появляется кальвинистский священник, переводчик зовет его «батюшка»:

Из ближней церкви батюшка...

И перед нами мигом возникает образ деревенского попа.

Но и этого мало. Свергнув с престола британского короля Георга III и утвердив в протестантской Шотландии православную церковь, переводчик в соответствии с этим заставляет шотландцев выражаться на таком диалекте: «доля-долюшка», «судьбинушка», «ноченька», «парнишка», «тятенька», «девчата» и даже вводит в Шотландию российские наши дензнаки: здесь у него есть и «пятак», и «копейка», и «копеечка», и даже «целковый», так что с удивлением встречаешь (тут же в его переводе) мельника, который берет за помол не русский двугривенный, но английский шиллинг..."

Как говорится, без коментариев. Браво Корнею Ивановичу!  

Хотя, если уж на то пошло, он и сам порой в своих переводах грешил несуразицами. Чего стоят, к примеру, его «кортики» в «Острове сокровищ», в то время как в оригинале у Стивенсона речь идет об абордажных саблях.  

Впрочем, это уже другая история...