Александр Дюма "Заяц моего деда"

Впервые повесть "Заяц моего деда" я прочла вот в той красивой книжке, суперобложка от которой украшает шапку заметки. Правда, на суперобложке изображены герои другого произведения Дюма — "Юность Пьеро", но и героя "Зайца" тоже можно увидеть. Он изображен на синем фоне форзаца. Видите охотника в наряде XVIII века? Это он.

Книжка была очень красивой (ее у меня зачитали), и наверняка, глядя на обложку, вам представляются принцессы, придворные, король, но как раз в "Зайце моего деда" ничего этого нет.

Главный герой охотник — это верно, но вообще-то он простой аптекарь. А сама повесть — ужастик на тему богохульства (и не только). Такие истории только и рассказывать в ноябре.

Скажете: "Да вы опоздали, такие вещи надо было рассказывать 31 октября!"

А вот и нет! Потому что для персонажей, в том числе для Александра Дюма (он тоже персонаж), значимыми были как раз ноябрьские дни.

Начинается все очень неспешно — в Брюсселе, где с декабря 1851 года по январь 1854 жил Дюма. К нему часто заходили его друзья, среди которых были Виктор Гюго и господин де Шервиль (вообще-то, маркиз Гаспар де Шервиль — писатель, который писал об охоте, рыбалке, животных, редактировал журналы по охоте и даже сотрудничал с Дюма).

Правда, рассказывая о своем житье-бытие в Брабанте, Дюма не смог не съязвить, что, по мнению биографов, он не написал ни одну из своих книг — видимо, крепко его допекли критики.

И вот однажды друзья заговорили с Дюма об охоте:

— Сегодня 1 ноября.

— Допускаю.

— Послезавтра будет 3 ноября.

— Скорее всего.

— 3 ноября — день святого Губерта!... А это значит, что мы вас совращаем, увозим и — хотите вы этого или нет! — заставляем охотиться.

Когда мне говорят об охоте, в душе моей вдруг возникает некий огонек, словно таившийся под слоем золы.

Дело в том, что до того, как я приговорил себя к литературной каторге, охота была моим основным, я бы даже сказал, единственным развлечением.

Идея была прекрасна, но... Дюма получил телеграмму:

Париж, пятница. Уважаемый Дюма, если я не получу "Совесть" пятого числа, то, как предупреждают Рауе и Ваез, шестого состоится репетиция неизвестно какой трагедии неизвестно какого автора. Ясно? Лаферрьер.

Пришлось Дюма отказаться от охоты — надо работать. Но друзья-то вполне могут поохотиться, а потом рассказать ему, как все прошло. Но том и расстались.

5 ноября Дюма отправил полный текст пьесы в Париж.

6 ноября (заметьте, сегодня тоже шестое ноября) друзья прислали Дюма ногу косули и записку Шервиля, в которой тот обещал охотничий рассказ.

И когда друзья пришли...

Этцель взял колокольчик, которым я вызываю Жозефа, и позвонил.

— Слово де Шервилю, — объявил он.

— Дорогой Дюма, я привез вам чрезвычайно занятную историю, — начал тот.

— Гонорар пополам.

— Идет... А теперь слушайте.

— То, о чем вы собираетесь рассказать, произошло с вами?

— Нет. С дедом Дени Палана, хозяина постоялого двора "Три короля" в Сен-Юбере.

— А сколько лет вашему Дени Палану?

— Сорок пять-пятьдесят.

— Стало быть, история относится к концу восемнадцатого века?

— Да.

— Слушаем.

И вот Шервиль, как самый молодой, начал рассказывать историю. О том, как им пришлось остановиться в убогом постоялом дворе — несмотря на название, на редкость бедном и неудобном, словно из других веков. И там они обнаружили странную гравюру — ту, что ниже. Точнее, это лишь фрагмент гравюры, а так на ней был еще и святой Губерт. Но охотников поразило, что на гравюре охотник удирает от огромного зайца!

Как такое может быть?!

"А это, — сообщил владелец постоялого двора, — мой дед".

Дальше по просьбе постояльцев начинается рассказ...

Надо сказать, повесть напоминает матрешку — Дюма рассказывает о своих друзьях, друзья рассказывают об охоте, а владелец постоялого двора, где остановились друзья-охотники, рассказывает о своем деде и страшном зайце.

Обычно, нечисть мы видим в образе волков, черных кошек, сов, а вот здесь нечистая сила предстает в виде дьявольского зайца!

Как уверяет рассказчик, у его деда было два недостатка — он был ученым и охотником.

Сама по себе охота дело неплохое, но больше подходит тем, кому нечем заняться — так считает владелец постоялого двора. А уж если любовь к охоте переходит в страсть — тут и до беды недалеко. И она приходит...

Строго говоря, дед владельца постоялого двора ученым не был — он был вольнодумцем. Не молился, не ходил в церковь, не разрешал жене ходить в церковь — это во владениях-то епископа!...

А еще охота очень быстро превратилась для него в страсть, ради чего можно и законы нарушить. Нарушение же законов карается тюрьмой, а штрафы... В общем, если внук некогда состоятельного человека вынужден управляться с убогим постоялым двором, представьте, как разорили семью увлечение деда рассказчика.

А ведь были не только штрафы. Было еще преступление. И возможность искупить его. И кара.

Я не буду пересказывать сюжет повести — вы прочтете ее сами, могу только заметить, что Дюма, как он уверял, услышав рассказ, не мог заснуть три ночи, и только через два с половиной года набрался храбрости изложить историю на бумаге.

Увлекательного вам чтения в эти ноябрьские дни.