Строгий регламент Неудержимой Страсти

Сентябрь.

По словам Венерии-Стеллы де Ла Туны, работа в архиве помогала покрываться пылью и обрастать плесенью. Это общепринято и ожидаемо для типичной серой мышки. Когда она вышла из здания и пошла по тротуару вдоль дороги, Трюфле Д'Оминаторрэ вылетел из-за угла. С яростным визгом шин и скрипом зубов жителей ближайших зданий, он припарковал собственное Эго прямо рядом с ней. Оно выглядело, как специально изменённый для кольцевых гонок танк, покрытый красной глянцевой краской и украшенный стразами.

Из выхлопных труб в лицо ей выстрелил дым. Он пах дорогим одеколоном с нотами кожи, нарциссизма и неправильной игрой в бдсм.

Ноги Венерии-Стеллы слегка подкосились. Она почувствовала, как какая-то жидкость потекла по внутренней поверхности правого бедра. Сунула руку в карман. Течь усилилась. Пакет, в который она слила остатки ухи с обеда, похоже, дал течь.

Трюфле Д'Оминаторрэ подошёл к ней настолько близко, что зажал между собой и собственным самолюбием.

— Идём со мной, — прошептал он низким томным голосом.

Мартовскую песню запела кошка, пробегавшая мимо. Несколько голубок упали с карниза и с наслаждением задёргались в конвульсиях. Они намертво приковали к себе взгляд Стеллы. На их месте ей причудился сосед-алкаш Петр Вортанкович.

— Я... Я не могу. Мне нужно покормить отсутствие планов на вечер, — сказала она так, будто просила взять её, взять прямо здесь и сейчас за руку и отвести на новогодний утренник, где будут раздавать обманутые ожидания.

Губы Трюфле, напоминавшие двух соблазнительно поджарых дождевых червяков, собрались в ухмылку.

— Твой отказ — лишь задержка на пути к моему наслаждению, — их игривые шлепки друг по другу напоминали прелюдию.

— Задержка может обернуться проклятием, — парировала Венерия. Она смотрела на его губы, как телеканал Animal Planet в недетское время.

— У меня есть оберег от проклятия, — без промедления ответил он. — Со вкусом салями.

— Подонок... — прошептала она, отгоняя сумочкой грязную голодную собаку, прибежавшую на запах колбасы.

— Или тебе больше по вкусу отбивная? Я могу это устроить.

— У меня есть условие, — сдалась та часть её, которая Стелла. Она облизывала взглядом его сильные руки, напоминавшие биты для крикета. В животе заурчало.

— Какое? — томно произнёс он, словно это, последнее препятствие, он мог расстегнуть лишь одной рукой с завязанными глазами. Или наоборот. 

— Там должен быть туалет, — её голос звучал, как медленно прорывающаяся плотина недержания.

Трюфле подозрительно улыбнулся, схватил за руку и потянул за собой.

Перед Венерией-Стеллой распахнулись двери его королевства. Внутреннее убранство создавало впечатление гротескной мышеловки с туалетом. Она пошла на запах, которому не могла сказать "нет".

Когда вернулась, отбивная уже была подана. Венерия посмотрела на неё с ревностью. Та была горячей и заливалась румянцем, как будто уже получила то, что должно было пренадлежать только Стелле. Она в ярости и злобе схватила бутылку с кетчупом. С трудом открыла крышку, ловко перевернула, прицелилась горлышком в знойное мясо и ударила по донышку, желая полностью залить смесью наказания, отомщения и унижения. Но ничего не произошло. Привычными движениями она потрясла банку и заколотила по донышку с утроенной силой, но результат не изменился.

— Что не так с этим кетчупом? Ним слишком часто пользовались? Почему он не выливается?

— Это мой ресторан, — раскинулся на сидении Трюфле. От звука его голоса отбивная довольно зашкварчала. Он продолжил:

— Здесь всё в моей власти. Я просто не разрешал ему.

Венерия посмотрела на него с недоверием, перевернула банку и заглянула внутрь.

— Может, он слишком стар и присох немного?

— Разрешаю! — громко сказал он и щёлкнул пальцами.

Кетчуп с облегчением, будто после долгого ожидания, выстрелил ей в лицо, запачкав даже стену позади.