Дописалоси...))

Как-то полгода назад накатило вдохновение, но дописать не успела. Забросила в черновик. Сейчас вынула и дописала, потому что снова накатило вдохновение. Не воспринимайте всерьез, оно шуточное, утрированное. А навеял мне тему вылизанный плакат с Роговым, висевший тогда же, полгода назад, на одном из местных торговых центров...

Дочь сказала, что вторая часть -- про ее свекра

Седой холостяк лощёный-ухоженный

Выходит из барбершопа.

Бородка с усами усердно уложены —

Как будто под микроскопом.

Глядит он, неспешно шагая по улице,

В айфон, что автó дороже.

В витрину, как в зеркало, смотрит-любуется —

Цены себе он не сложит.

А дома на полках — мужская косметика.

И дом — в дизайнерском стиле.

Большой гардероб. Чистота и эстетика.

Квартиры, автомобили…

Топорщет карманы, деньгами набитые —

Ему бы остановиться!

Таких называют сегодня «элитою».

Охотятся светские львицы:

Завидный жених для магнатской дочурочки…

Но тут: «…в отношениях тесно»!

Зачем ему эти богатые дурочки?

Простушки? Не интересны.

Он хочет всегда получать наслаждение

От благ, что на этом свете.

И лишь для себя жить — его убеждение,

Нужны ль ему жёны, дети?

Его восхваляют и им восхищаются,

И в высших кругах возносят.

И он из себя что-то строить пытается,

И маску «брутала» носит…

Мужчины, которые «самые-самые»…

О них говорят всё чаще.

А мысль в голове с каждым днём упрямее:

«И где же тот, настоящий?..»

Да, каждый шагает своею дорогою.

Да, выбор сей инстинктивный.

Но эти киркоровы, зверевы, роговы…

Тьфу, просто смотреть противно!

Гламуром наелись уже немыслимо —

Беда масштабов вселенских…

А где-то векует простой и искренний

Косматый мужик деревенский!

Он — вид, что почти что сегодня вымерший.

Мужик этот. Крепкий битум.

Не ведает он, что по моде нынешней

Ходить оверсайз и небритым.

Ему, работяге мастеровитому,

Не важно, чем пахнет элита,

Ведь кожа моторным маслом пропитана,

И дух целиною пропитан.

Не слушает он ни попсу, ни классику,

А рэп и хип-хоп — тем паче.

Он пьет не коньяк — самогон по праздникам.

И помнит: мужик не плачет.

Деревня его — под его защитою.

Семья — за его спиною.

И может он лишь на себя рассчитывать.

Стоит за своё стеною.

Он просто живёт по законам дедовым

И тянет свою рутину.

Что в мире творится, совсем не ведает,

Ведь нужно кормить скотину.

И нет ни Тик-ток у него, ни Твиттера.

Телега? Там, за сараем!

В тайге он родился, тайгою воспитан он,

А родину не выбирают.

И в радость — присесть на свою завалинку,

Устало пыхтя папиросой,

Погладить своею, (отнюдь не маленькой),

Ладонью шершавой барбоса.

Вернувшись домой, хлебный дух почувствовать

И запах еды домашней.

Где встретит его с неподдельными чувствами

Обычная русская Маша.

И только лишь взглядом друг с другом встретятся —

Усталость уйдёт, помятость,

И сдержанно где-то внутри засветится

Ответной улыбкою радость.

Детишек сгребет своей крепкой лапою

В охапку мужских объятий…

И кликают дети его не папою,

А гордо — отцом иль батей.

Обнимет жену по-медвежьи-ласково,

Небрежно душой согреет.

Не станет лапшою кормить да сказками,

А будет любить, как умеет…