Читать или не читать?

Только что закончил слушать роман американского писателя Филиппа Майера «Сын» (2013). Впечатления неоднозначные. 

Начнем с того, что эпическая сага, разворачивающаяся на фоне становления американского Запада. Автор рассказывает одновременно три разные истории: берет три поколения семьи Маккалоу и ведет сразу три сюжетные линии, которые постоянно сменяют друг друга на протяжении всего романа. Тем самым охватывается период с середины 19 века и чуть ли не до наших дней. Начиная с детства Илая, плененного команчами, до взросления его сына, Питера, и далее — до правнучки Джинни, автор исследует корни насилия, предубеждений и сложных моральных компромиссов, которые сформировали современную Америку.

Сила романа заключается в его масштабе и амбициозности. Майер не боится поднимать сложные вопросы, исследовать противоречивые характеры и показывать темные стороны американской истории. Читатель погружается в жестокий мир кочевых индейских племен, суровый быт первых поселенцев и непростые отношения между ними.

Однако такая широта охвата имеет и свои недостатки. Иногда повествование кажется перегруженным деталями, а связи между поколениями — не всегда очевидными. Тем не менее «Сын» — это мощное, запоминающееся произведение, которое заставляет задуматься о цене прогресса и о бремени, которое несут потомки тех, кто завоевывал дикий Запад.

Лично мне больше всего было интересно читать линию Илая, особенно период его пленения и последующей жизни среди команчей. В детстве я прямо-таки бредил индейской темой — читал взахлеб всё от Купера до Ди Брауна — и вот теперь словил немалый ностальгический кайф. И это при том, что у Майера индейцы показаны отнюдь не «благородными дикарями», как в романтических романах Купера и Майн Рида, а самыми натуральными нелюдями (с точки зрения белого человека, разумеется). Автор подает их быт, обычаи и нравы жестко и натуралистично, без прикрас. И тем не менее читатель, вместе с героем-подростком Илаем, постепенно проникается их моралью и их правдой, начинает понимать этих первобытных детей прерий, уважать их и сочувствовать им.

С другой стороны, именно эта «индейская» линия и вызывает у меня больше всего претензий. Думаю, главным образом «благодаря» переводчику, который, судя по всему, не особо владеет навыками стилиста. Потому что индейцы в романе говорят не как дикие жители американских равнин середины 19 века (носители иного менталитета и иной культуры!), а как наши современники откуда-нибудь из российской глубинки. Зачастую это воспринимается просто как пародия. К примеру, обсуждая интимные темы, они то и дело употребляют такие словечки, как «трахать» или «перепихнуться, которые и в русский-то язык вошли относительно недавно — лет сорок назад. А уж в 19 веке так вообще никто не говорил. И вдруг вся эта лексика вкладывается в уста индейцев-команчей! Смех и грех, ей-богу.  

Но все-таки подозреваю, что валить всё на переводчика — не вполне справедливо. Есть у меня подозрения, что и у автора тут рыльце в пушку. Потому что никакими ошибками в переводе нельзя объяснить тот странный факт, что команчи в своей родной речи употребляют такие слова, как, скажем, «час» или «миллион».  

И тем не менее, несмотря на все эти нелепости, мне было очень интересно читать о пребывании юного героя среди индейцев. С другой стороны, не будь этой линии — боюсь, что роман вряд ли бы меня зацепил. Так что, на мой взгляд, всю книгу вытягивает именно история Илая Маккалоу — представителя самого старшего из трех поколений белых американцев. Его судьба — наиболее сложная, трагичная и противоречивая по сравнению другими героями. 

Как бы там ни было, рекомендую книгу к прочтению!