О рассказах, неуверенности и путешествиях, которые стали возможны

«Я не умею писать рассказы».

«Я не умею писать по чужой идее».

Так думала я, глядя со стороны на конкурс «Произведение по заявке», который Екатерина Белозерова провела раз семь, кажется, прежде чем я успела поучаствовать. В нем так же принимала участие Олли Бонс, и я, читая её конкурсные рассказы, обычно думала, что ну вот интересно и хорошо же получается, вот бы и мне хоть раз попробовать. Но останавливали эти две мысли. И ещё одно немаловажное обстоятельство: места на конкурс ограничены и их все время расхватывали быстрее, чем я успевала обдумать, будет ли у меня время в указанные даты написать рассказы и отзывы. Я помню, что, в очередной раз опоздав, так прямо и попросила у Екатерины, чтобы она маякнула мне в личку, когда будет новый набор. Я, конечно, не рассчитывала, что она обо мне вспомнит.

Но она в самом деле пригласила! И я даже не колебалась, подала заявку.

В тот раз мне нужно было написать рассказ в незнакомом жанре по довольно свободной заявке, в которой конфликт и ситуация были лишь намечены основными чертами. Я была уверена, что не напишу. Такая большая свобода, что непонятно, что с ней делать. И тут я увидела, что объявили параллельный конкурс на фантастику в широком смысле, и чтобы действие происходило на территории Алтайского края. В жюри обещали Марию Семенову, и я поняла, что нет, сдаваться нельзя. Начал формироваться костяк сюжета: старый дом в Волчихе я в самом деле могу потерять практически когда угодно, а с ним и огромную часть своей жизни, и, чего уж скрывать, значительную часть сердца. Это не мне предстоит решать, но в рассказе можно повернуть так, будто молодым и не очень-то приспособленным фрилансерам дали выбор. Что они будут делать с домом, у которого есть настоящие хозяева, — те, кто его построил когда-то? Будет ли разумной попытка заставить близкого человека полюбить эфемерные счастливые воспоминания? Не сломается ли от этого что-то в настоящем?

В общем, рассказ был написан. Да еще по случайности выиграл конкурс самосуда и очень неубедительно вошел в шорт премии толстого литературного журнала. Про неубедительный вход я узнала сильно позже. Благодаря рассказу меня пригласили на вручение премии, я срочно купила новую книгу про Волкодава на подпись для мамы, купила билеты и поехала в Барнаул.

Ничего бы этого не было, не позови меня Екатерина Белозерова в тот день. Не будь у меня доверия к Олли Бонс, которая участвовала в конкурсе до меня.

Я, собственно, примерно в тот момент поняла, что победа — не главное, а главное — это рассказ, который у меня останется. Который я не напишу, если не будет конкурса, потому что мысли о том, что я не умею, никуда так просто не делись. Я не умею, а в самосуде сработал фактор новичка, а шорт в журнале… с ним надо разобраться и хотя бы понять.

Чуточку позже объявили набор рассказов до одного авторского листа на семинар молодых авторов в Барнауле. Его проводят раз в два года, и когда-то лет шесть назад мастерами были Мария Семенова и Дмитрий Емец одновременно, и я умирала от желания поехать, но «Иллюзия контроля» была еще не дописала, да и в целом перевалила за границу 15 а. л. А я очень дисциплинированный человек, которому и в голову не пришло бы подать ни отрывок, ни больший объем. Нет романа меньше 15 а. л. — значит, незачем и подавать заявку.

О, потом-то я пойму, насколько это все формальные критерии!

София Баюн была на прошлом литературном семинаре и сказала, что там было интересно. И я тогда решила, что буду обязательно подавать хоть отрывок, как София, хоть…

У меня же появился рассказ! И я очень хотела выяснить, что же с ним не так. А в мастерах на семинаре обещали спонсора и организатора, редактора барнаульского литературного журнала. Мне больше ничего и не надо было знать. Я отправила рассказ и…

Пропустила тур игры в ППЗ, потому что мои оценки и обоснования ранили людей, а не люблю ранить людей, а говорить что-либо, кроме правды, у меня очень плохо получается. Зато я с разрешения Екатерины Белозеровой взяла и написала рассказ по заявке, которая взяла приз зрительских симпатий. Вложила в нее свои сомнения касательно того, как относиться к нейросетям, ведь информация, которой они с нами делятся, в самом деле полезна. А эмоции, которые мы получаем, взаимодействуя с ними и с творчеством, которое они создают, — они ведь тоже неподдельные и являются уже нашей неотъемлемой частью. При написании рассказа я обращалась за именами и репликами андроидов к нейросети. И в целом тренировала то, как она умеет редактировать и работать с художкой. На основании своих экспериментов во время работы над тем рассказом, сложила собственное отношение к нейросетям. Я подавала его на конкурс Литрес, и он проиграл, ну и что? У меня ведь появился рассказ, которого бы не было.

Итак, летом я приехала в Барнаул, и на комфортном автобусе поехала в комфортный парк-отель, чтобы встретить там редактора роман-газеты Юрия Козлова, Павла Беседина и двух (даже трех) авторов АТ, которые достигли весомого коммерческого успеха, писательницу, которая участвовала в нескольких мастерских Лукьяненко, ну и в целом… Мне понравилось. У меня спросили, где я раньше была, почему не участвовала. Мне дали рекомендацию на литературную школу в Москве, с которой я только недавно вернулась.

А у меня раньше была только неуверенность в себе и ни одного рассказа.

Я отправила свои подборки на разные конкурсы, и они почти везде прошли. Я до этого года ни разу не летала на самолете и очень мало путешествовала, а за последние месяцы — неоднократно. Мне были рады и в Новосибирске (Маслянино), и в Кемерове, и в Москве. Я этого вообще не ожидала. Мне это всё принесло большую радость. Я познакомилась и подружилась с хорошими людьми. Попала в череду ситуаций, когда они мне очень сильно помогли и выручили, сделав все это приключение возможным. Получила массу книг в подарок с автографами. Мне обещали еще две публикации, несколько раз приглашали сотрудничать. У меня есть контакты продюсеров, которыми у меня все равно не хватит духу воспользоваться :)

В конце концов у меня появился первый детский рассказ (меня в Кемерове идентифицировали как автора детской литературы, видимо, они всё же что-то знали обо мне). Тоже благодаря Екатерине Белозеровой, которая приняла меня в очередной тур игры и дала заявку, с которой, как мне казалось, я не справлюсь и ничего не сумею написать :)

Долгое время просто не понимала, что я бы могла и хотела сказать в антураже города-воронки и соларпанка. Села за чистый лист в первый же день после сдачи проекта, начала буквально с тех же слов, что в заявке. Потом слово за слово, просто из озорной идеи написать для сына рассказ по игре, в которой мы всей семьей пропадаем днями и ночами. Написался рассказ. Достаточно типичный для меня: про юного инженера с богатым внутренним миром и проблемами в общении, которому навязали роль в обществе, с которой он не может согласиться. Я об этом уже писала, но не так. В этот раз обошлось почти без трупов. В кадре точно никто не умер. Даже маме понравилось.

Для меня это отдельный анекдот про «девочка, у которой все умерли», потому что меня по этому фактору запомнил мастер секции детской прозы, с которым мы потом встретились еще и в Москве. В Москве мне посоветовали послушать мюзикл «Икар», который направил течение сюжета нового рассказа к крыльям и мечте о полёте. Я же садилась за чистый лист, не понимая, что я сказать-то этим рассказом хочу. Оказалось, что если все-таки сесть, то проявится мир, в нем проявятся персонажи, а из их взаимодействия родится и сюжет, и смысл, который я хочу вложить.

Ничего бы этого не было.

Вообще ничего бы не было, если бы Екатерина Белозерова не организовала игру «Произведение по заявке».

Может, я не очень хорошо стараюсь воплотить именно заявку, и соответствие у меня и в тот, и в этот раз довольно формальное.

Может, я пока все еще не очень умею писать настоящие рассказы. Все-таки это самый сложный жанр. Не уверена, что справляюсь с финалом и что мои рассказы можно назвать удачными в целом. 

Но я очень благодарна Екатерине за то, что мои рассказы появились. Именно такими, какие они есть. Они стали для меня ключом, который открыл дверь за старым пыльным гобеленом.