НФ и фэнтези: неожиданные мысли

В последнее время часто слышу… ладно-ладно, не в последнее: литературу хоронят всегда. Иногда даже кто-нибудь пытается добить, но уж хоронят-то постоянно. И сейчас сильно в моде похороны научной фантастики. Народ просто плачет и рыдает: жанр погибает, засилье фэнтезени, читатели утратили и критическое, и рациональное мышление, всем подавай жвачку, всё пропало.

Ну, так-то да.

Научной фантастики в обозримом пространстве маловато впрямь. И она такая… нефельтикультяпистая. Либо не особенно научная, либо маловысокохудожественная. Не то что до Лема, а даже до Гаррисона не дотягивается…

Или Гаррисон – не научная?

Пожалуй, всё-таки, не очень научная.

А кто – научная?

И вот тут-то мы очень сильно рискуем.

В советские времена не было такого определения – фэнтези, фантастика вообще. Всё шло под «научную»: и Брэдбери (чистая поэзия и притча), и Гаррисон (боевик, космоопера), и Бестер (лихая шиза, где там наука ночевала?), и Шекли (чудесный, умница, О.Генри от фантастики – но уж что его точно не интересовало, так это заклёпки), и Каттнер (просто и прямо – сказки). Стругацкие – естественно, исключительно научная, но ёлы же палы! Мы даже о Понедельнике умолчим, да там ведь и остальное – фэнтези в космическом антураже! Снегов – космоопера, Варшавский – чистая хохма, Альтов – чистая поэзия (советский Брэдбери, чо!), Шефнер – космофэнтези… У Булычёва, пожалуй, местами впрямь строго научная, но, скорее, «в ближнем прицеле», вроде гениальной повести «Смерть этажом ниже». Прочее – под вопросом уже: ну не считать же Алисин цикл или гениальное «Похищение чародея» научной фантастикой? А основатель и краеугольный камень Ефремов – ярко выраженное эпическое поэтическое космофэнтези.

Мария Ровная возразила: 

«Правда, некоторые авторы классифицируют НФ и фэнтези не по бластерам и файерболам, не по космическим базам и зАмкам, не по фантдопущениям, строго вписанным в рамки сегодняшних научных представлений, и вольному полёту фантазии. А по временнОй структуре мира. В НФ тексте – стрела времени, социум меняется, эволюционирует, взрывается революциями в точках бифуркации или деградирует. В фэнтези – круг времён, социум неизменен, стагнирован и стабилен. В НФ хеппи энд – после конфликта что-то становится лучше, чем было. В фэнтези хеппи энд – после конфликта всё возвращается на круги своя.

Есть и изящная классификация фэнтези и сказки (это всё-таки разные вещи). Сказка – игра с нулевой суммой. Фэнтези – с ненулевой».

Согласен. Я сам так классифицирую. Выше – отчасти по этому принципу и квалифицировал. Но мне практически не встречались рассуждения на эту тему – а на Тудее не встречались вообще никогда. Всё-таки среди поклонников НФ подавляющее большинство – ценители антуража, не слишком замороченные всякими философскими абстракциями и приводящие в пример как научную именно советскую фантастику, где научности порой водилось не больше, чем на ёжике лебяжьего пуха.

Только не подумайте, что я пытаюсь протолкнуть дикую мысль, будто в Союзе не было научной настоящей. Была, конечно. Беляев.

Он действительно хард сай-фай писал, точно по научным данным своего времени. Кроме него была ещё толпа зануд «ближнего прицела», которых тогда читали по принципу «на безрыбье и рак рыба» – но о них вообще говорить нет смысла, это Проницательный и Питомник просто. А вот Беляев впрямь писал научную.

И как оно сейчас смотрится? С высадкой космонавтов на Венере и пересадкой простому человеческому ребёнку жабр акулы? Ну или человеческого мозга – слону, чего уж…

Беляев был по-настоящему отличным писателем. Я «Прыжок в ничто» и сейчас читаю и ржу, а грустная история Ихтиандра за сердце царапает и царапать будет. А за разум царапает кислородная атмосфера и прекрасный климат на обитаемой Венере и отсутствие иммунного ответа на пересадку не просто чужого органа, а вообще органа от существа другого биологического вида. Просто по фану – пришили и бегает.

И вот читаешь и думаешь: если бы Сальватор, алхимик и ведьмак, вырастил у Ихтиандра жабры заклинаниями – вообще ничего в сюжете не изменилось бы. Ни на микрон. Осталась бы ровно та же человеческая драма в экзотическом антураже. Кроме одного момента: не устарела бы научная составляющая.

Такова судьба всей, любой научной фантастики, всегда. 

НФ делится на две категории: или она устареет, или она не научная.

Лем научный прям. Но у него там заправлены в планшеты космические карты. 

Уэллс был не просто научный – он был строжайше научный. Сейчас читается строго как фэнтези. Неувядаемо прекрасен, спору нет. Но всё, что касалось научных взглядов эпохи – устарело, устарело… Остались человеческие судьбы и этические проблемы.

А прогресс ускоряется, а телескопы видят всё дальше, микроскопы – всё глубже. Возможностей всё больше. 

Если раньше ещё десятилетия проходили до того, как устареет фантдоп научной фантастики – теперь не будет десятилетий. Теперь будут недели. И хуже того: читатели оборжут фантдоп романа, чьё действие происходит сто лет тому вперёд: ты чо, чувак? Какие сто лет? Эта фигня уже сейчас устарела…

Если я хочу о достижениях науки – я читаю не НФ, а научпоп.

Он тоже устареет, но это неважно. Научпоп – по определению такой же расходный материал, как и политическая публицистика. Ему не жаль устареть, он отработал.

Жаль, когда это происходит с литературой.

Мы смотрим на ровесников: фантаста и сказочника. Фантаст устарел, братцы! А сказочник – живее всех живых! Великий Уэллс устарел, остаётся только слёзы лить. А Толкин – нет. Беляев устарел… А Булгаков – нет. 

Да что! Сказки, притчи, мифы живут дольше ста лет, дольше двухсот… Дольше тысячи порой. Тень древних сказок витает над археологическими раскопами. Сказки переживают своих создателей, переживают свои общества, переживают катаклизмы и катастрофы – сказки бессмертны.

Кто сказал «тупое фэнтези»? Эх, друзья мои, Бажов и Гоголь будут жить и читаться, когда все НФ двадцатого века забудутся напрочь.

Нет, есть и тупое фэнтези. И НФ есть тупая. Но не о них же речь, а о шедеврах.

Шедевры НФ убивает злободневность. Злободневность того научного достижения, которое казалось прорывным на момент написания книги.

А через десять лет это достижение опровергнут. Забудут. «Бу-га-га, революция на Марсе!» Марсианские принцессы, марсианские хроники… печальный марсианский сфинкс. Хрустальные города…

«Марсианские хроники» – поэтичнейшее фэнтези, кстати. Нестерпимо прекрасное, укол в душу. Шедевр Брэдбери.

Кто сказал, что фэнтези – это обязательно что-то средневековое?

Космоопера к фэнтези гораздо ближе, чем к НФ. По духу сказка. На данный момент сверхсветовые скорости для нас закрыты, всякие нуль-переходы под вопросом – всё межзвёздное суть дивная мечта, романтический бред. Современный НФ-писатель не может мечтать о Просторе, для него закрыт глубокий космос. 

Сказочнику пофигу, он всё может. Вот будет смешно, если через сто лет сбудутся сказки, а не нудь заклёпочников…

В фэнтези запросто может присутствовать наука. У Стругацких – в полный рост. Сказка её поддерживает и создаёт воздух вокруг. Научный фантдоп не стареет в окружении сказки: «ну, это же всё игра, фарс, гротеск, пародия, сатира!» – «Собачье сердце» держится на плаву, когда тонет «Хойти-Тойти».

В фэнтези запросто может присутствовать критическое мышление. Хоть у Шекли, хоть у Тэнна, хоть у Бестера того же.

Фэнтези может говорить о людях глубоко и честно. Шефнер, Булгаков, Гоголь, Шварц – да множество сказочников души зажигает своим огнём. И я уже не говорю, что литературно фэнтези может быть просто прекрасным.

Но главное – оно не стареет.

Оно не устареет.

Хоть Серебряный век, хоть эпоха Возрождения. Хоть наши дни. Если будет живо человечество, язык, литература – фэнтези не устареет.

А НФ уйдёт с научпопом.