Обо мне

Обо мне

Я родился в России — в стране, где история всегда чувствуется под кожей, будто живёт рядом, дышит в затылок и наполняет даже простые вещи тенью судьбы. Но если смотреть внимательнее, моё происхождение — это мост между мирами. Мои родители когда-то бежали из оккупированной Венгрии во время Второй мировой войны, спасаясь от того ужаса, который умел стирать имена, семьи и целые народы. Они были частью поколения, которое выжило благодаря памяти и силе духа.

А ещё раньше мои предки принадлежали к аристократии Австро-Венгерской империи.

Это не просто строка о происхождении — это отпечаток эпох, где честь и долг были не красивыми словами, а внутренней осью человека. Возможно, именно поэтому я часто ощущал себя старше своего времени: как будто внутри меня жили голоса, которые несли опыт поколений, переживших империи, войны, дороги и утраты.

Но реальность, в которой я рос, была совершенно иной.

Это был другой мир, где важно было не происхождение, а способность выживать, учиться и понимать.

Именно понимание привело меня в мир инженерии. Я получил два инженерных образования — не потому, что мечтал о формулах, а потому что мне хотелось разобраться, как устроена реальность. Материя. Система. Причина и следствие.

Инженерия учит очень важной вещи:

ничто не существует само по себе.

Есть цепочка. Есть механизм. Есть логика.

Даже там, где на первый взгляд царит хаос.

Но чем глубже я вникал в законы внешнего мира, тем сильнее тянуло к внутреннему. Я чувствовал, что на другой стороне уравнений скрыто нечто гораздо более сложное — человеческая душа. Мысль. Память. Страх. Выбор.

Так я пришёл к психологии. Это не был побег от техники — это было продолжение того же вопроса, только направленного внутрь человека. Я начал изучать психологию академически, но не завершил степень: чему-то важному невозможно научиться только по книгам. Душа не подчиняется линейным уравнениям, и я понял, что в её устройстве скрыта бесконечная глубина, которую легче пережить, чем измерить.

Меня всегда увлекали причинно-следственные связи.

Почему человек делает выбор, который разрушает его же мечты?

Почему мы повторяем одни и те же ошибки, даже когда кричим себе «больше никогда»?

Почему внутренний голос так часто звучит как эхо нашего прошлого?

Этот интерес постепенно и очень тихо привёл меня туда, куда вёл с самого начала:

к писательству.

Писательство не было решением или планом. Оно пришло как необходимость — как то, что уже давно происходило внутри, но просто искало форму.

В какой-то момент я понял:

я не пишу, чтобы создавать истории —

я пишу, чтобы понять свои собственные.

Каждая книга, каждая статья стала для меня возвращением к тому, что было потеряно между поколениями, между войнами, между внутренними переломами.

Писательство стало пространством, где инженерия и психология наконец встретились.

Где логика и интуиция смогли говорить друг с другом.

Где можно исследовать не только «как устроено», но и «почему так ощущается».

Я стал автором нескольких книг и статей — о сознании, внутренней тишине, человеческой хрупкости и силе. Но по-настоящему важным для меня стало не количество написанного, а тот странный прожектор, который включается внутри, когда работаешь с текстом.

Писатель — это не тот, кто пишет.

Писатель — это тот, кто внимателен.

К слову. К миру. К боли. К себе.

Иногда мне кажется, что я пишу не о том, кем стал, а о том, кем становлюсь.

Каждая новая книга — это попытка снять ещё один слой с реальности.

Каждый текст — это диалог с тишиной, которую мы привыкли заглушать.

Каждое слово — шаг навстречу себе.

Сегодня я веду блог, пишу книги и делюсь тем, что считаю важным: мыслью, которую трудно произнести; переживанием, которое знакомо многим; вопросами, на которые мы не всегда имеем мужество ответить.

Меня не интересует роль учителя или наставника.

Мне ближе роль исследователя — того, кто идёт вглубь и возвращается с заметками.

Порой я думаю:

не я выбрал писательство.

Это писательство выбрало меня, когда почувствовало, что я наконец готов слушать.

И, возможно, это и есть самый честный путь:

не стать тем, кем мечтал быть,

а стать тем, кем не смог не стать.

«Почему я продолжаю писать»

Иногда меня спрашивают — вслух или между строк — почему я продолжаю писать. Что заставляет человека снова и снова возвращаться к белому листу, который каждый раз начинается с нуля, будто ни одной книги до этого и не существовало?

Я долго пытался ответить на этот вопрос рационально: привычка, дисциплина, потребность делиться, желание понять. Все эти объяснения звучат разумно, но они слишком поверхностны. Они похожи на ответы, которые мы даём другим, чтобы не касаться того, что действительно движет нами.

Правда намного тише.

Я продолжаю писать, потому что слова — это единственное место, где я могу быть честным.

Не в смысле «честности перед читателем», а в смысле честности перед собой. В обычной жизни мы говорим так, как нужно — чтобы не ранить, чтобы не раскрыться, чтобы не спугнуть чьё-то мнение или присутствие. Но слово на бумаге — оно не терпит масок. Оно выводит наружу то, что человек скрывает даже от собственных мыслей.

Писательство — это зеркало без искажений. И иногда единственное, что у тебя остаётся — это отражение, которое не обманешь.

Но есть ещё одна причина.

Гораздо более глубокая.

Я продолжаю писать, потому что мир слишком быстро забывает важное.

Мы разучились смотреть в корень явлений. Разучились слышать тихие движения души. Разучились оставаться с самим собой без бегства — в телефон, в привычки, в шум.

Писательство возвращает меня туда, где ещё можно услышать собственную тишину.

Где мысль живёт медленно.

Где смысл проявляется не в первых словах, а в паузах между ними.

Мне кажется, что каждый человек несёт в себе историю, которая ищет выход. Не обязательно большую, не обязательно героическую — просто истинную. Историю, которая хочет быть услышанной хотя бы самим её автором. И, возможно, написание книги — это вовсе не творческий акт, а способ вслушаться в ту глубину, к которой мы редко осмеливаемся прикоснуться.

Есть и третья причина — самая трудная для признания.

Я продолжаю писать, потому что это единственный способ упорядочить собственную жизнь.

Я не верю в абсолютный хаос. В каждом переживании есть внутренний рисунок, форма, закономерность. Но увидеть её невозможно, пока не вынесешь всё наружу. Слово — это не просто выражение мысли. Это форма, в которой мысль становится ясной.

Часто я начинаю писать, чтобы разобраться в вопросе, а заканчиваю — понимая, что вопрос был не тем.

Слово ведёт меня дальше, чем я могу дойти сам.

И в этом есть странная правда:

я не пишу, потому что знаю — я пишу, чтобы узнать.

Но есть ещё одна причина, о которой почти никогда не говорят.

Тихая, смиренная и, возможно, самая настоящая.

Я продолжаю писать, потому что это мой способ благодарить.

Благодарить тех, кто был до меня.

Тех, кто прошёл войны, переселения, долгие дороги.

Тех, кто когда-то выжил, чтобы я мог родиться.

Тех, кто передал мне не только фамилию, но и ощущение длинной нити времени, в которую вплетается каждый человек.

Возможно, я пишу, чтобы эта нить не оборвалась.

Писательство — это мост.

Между прошлым и будущим.

Между мной и теми, кто читает.

Между тем, кем я был, и тем, кем ещё только стану.

Я продолжаю писать, потому что не могу иначе.

Потому что в какой-то момент слово стало не инструментом, а домом.

И каждый раз, когда я сажусь за письмо, я возвращаюсь туда, где мир снова соединяется в смысл, а человек — в целостность.

И, возможно, именно поэтому я всё ещё здесь — на этой странной, светлой, бесконечной дороге, которую мы называем литературой. Потому что в каждом слове есть шанс приблизиться хотя бы на шаг к тому, что мы так долго ищем: к самому себе.

«Что я хочу сказать своей литературой»

Когда я думаю о том, что именно я хочу сказать своей литературой, я понимаю: это не один посыл, и даже не десяток. Это скорее попытка передать людям то, что нельзя передать напрямую. То, что передаётся только между строк, в паузах, в дыхании текста.

Иногда я думаю: литература — это единственный способ говорить о вещах, которые слишком велики или слишком хрупки для обычного разговора.

Всё остальное — слова.

А литература — это смысл, облечённый в форму, которая способна выдержать правду.

Я пишу для тех, кто когда-то почувствовал себя одиноким среди людей.

Для тех, кто задаёт вопросы, но боится, что ответы разрушат привычный мир.

Для тех, кто чувствует: в реальности есть что-то большее, чем мы привыкли замечать.

И, возможно, главное, что я хочу сказать своей литературой, — это что человек гораздо глубже, чем его биография, обстоятельства, ошибки или победы.

Что в каждом из нас есть нечто, что не стареет, не исчезает и не ломается окончательно.

Это не «душа» в религиозном смысле — это внутренний свет, который продолжает гореть даже тогда, когда человек сам уже перестал в него верить.

Я хочу показать, что каждый человек живёт в нескольких реальностях одновременно.

Во внешней — где есть работа, дела, статус, обязанности.

И во внутренней — где есть страхи, мысли, сны, интуиция, тишина.

И что внутренняя реальность всегда важнее.

Не потому, что она красивее, а потому, что она настоящая.

То, что рождается внутри, определяет всё, что происходит снаружи.

Я хочу, чтобы читатель, закрыв мою книгу, почувствовал одно простое, но мощное переживание:

«Я не один.»

Потому что в сущности человек всегда борется с одиночеством — одиночеством сознания, одиночеством выбора, одиночеством своего опыта. И литература — единственное место, где два одиночества могут встретиться и стать чем-то большим.

Мне бы хотелось, чтобы мои тексты были не просто историями, а пространством, в котором человек может остановиться и услышать самого себя.

Чтобы они были местом, где внутренний ребёнок и взрослый человек наконец заговорят друг с другом.

Чтобы они напоминали: смысл всегда был рядом. Просто мы слишком заняты, чтобы его заметить.

Я пишу не для того, чтобы объяснять жизнь.

Я пишу, чтобы вернуть человеку способность её чувствовать.

Иногда мне кажется, что вся современная культура построена на двух ошибках:

на идее, что человек должен быть сильным,

и на идее, что слабость — это стыдно.

Но сила без глубины превращается в агрессию.

А слабость без принятия — в отчаяние.

Я хочу своей литературой вернуть человеку право быть хрупким.

Право сомневаться.

Право искать.

Право не знать.

Право быть несовершенным — и всё же достойным.

Если моя литература способна сделать хотя бы одного человека немного честнее с самим собой,

чуть глубже,

чуть мягче,

чуть внимательнее —

значит она не напрасна.

И ещё — я хочу вернуть в мир тишину.

Не ту, что бывает снаружи,

а ту, что бывает внутри.

Тишину, в которой человек впервые слышит себя.

Тишину, где страшные мысли становятся понятными.

Тишину, где маленькие истины перестают быть незаметными.

Литература, как и жизнь, начинается не с истории.

Она начинается с паузы.

И всё, что я пишу, — это попытка сделать эту паузу достаточно длинной, чтобы в ней смогло родиться нечто настоящее.

Если попытаться сказать кратко — я хочу, чтобы человек, читая мои книги, почувствовал, что его внутренний мир важен.

Что его тишина имеет значение.

Что его мысли заслуживают внимания.

Что его история — уникальна.

И что никто не имеет права отнимать у него глубину.

Я не стремлюсь оставить после себя идеальную систему мыслей или окончательные ответы — их не существует.
Но я хочу оставить след.
Не след в истории, а след в человеческом сердце — тихий, почти невесомый, который проявляется только тогда, когда человек остаётся один с собой.

Всё, что я писал и буду писать, — это попытка приблизиться к тому, что делает нас людьми:
к нашей уязвимости, к нашей силе, к нашим страхам, к нашей свободе.
К тому внутреннему пространству, где мы перестаём притворяться и впервые становимся настоящими.

Если моя литература способна помочь хотя бы одному человеку услышать самого себя — значит, я сделал то, для чего пришёл в мир слов.

Всё остальное — лишь путь.

С благодарностью и тишиной,

«Между Мыслями»

Зоар Лео Пальффи де Эрдёд