Ромашки растут

В одну из ночей, задремав под защитой его руки,

ощущаешь внезапно какой-то внутренний рост.

Прислушавшись, понимаешь:

это ромашки и прочие сорняки,

проросли сквозь прочнейший панцирь,

пробились-таки,

и время само себя ухватило за хвост.

Ночь, замкнувшись, стала вечностью и кольцом,

звёзды ссыпались льдинками в чей-то пустой хайболл.

Он в тебя обращён, он готов стать твоим близнецом –

вас Творец вырезал из неба одним резцом,

а потом обронил с ладони на произвол.

Но вы всё же нашлись – на счастье ли, на беду,

отыскали друг друга, единой душой срослись.

Твоё имя будет последним, упомянутым им в бреду,

его имя тебя согреет и проведёт по льду,

когда, оступившись, ты птицей сорвёшься вниз.

Но ромашки растут, распускаются васильки

и, возможно, случится какой-то иной исход.

А пока ты уходишь в полёт под защитой его руки,

и тебе снятся глупости – радуга, мотыльки,

и Творец улыбается, пряча в ладошку рот.