Подсекая за критиками

Самый кайф от участия в различных обсуждалках/конкурсах/соцсоревнованиях в рифму - это притащить текст, затаиться в засаде, втянуть когти, спрятать клыки, изобразить пестренькую курочку и подсекать за охотниками ))

Такое про ваш текст расскажут, такие невероятные ассоциативные сплетения отыщут и за уши притянут - обмурлыкаться!  

Сударь Бетач местами стебется, конечно, но это ему по тролльской роли положено. Но как он Цербера зевающего вскрыл, а? 

*врать не буду, никакого смысла я в образ охранной псинки вовсе даже не закладывала, и БАМ там совершенно сбоку припеку, я этот стишок писала на конкурс БАМа, елы-палы, куда ж без аббревиатуры. Но тс-с-с, вы этого не слышали, пусть будут глубина и смысл, пусть будут :)))*

За тавтологию это он меня верно приложил, это я обыгрывала-обыгрывала, да недообыграла. Стыдно, но бывает. 

И вот ещё, второй критик прям совсем бескорыстно хвалит и вовсе не ругает. 

Эххх... А ведь я так надеялась подраться за текст :)) 

Но ладно, это все лирика. Могу поспорить, что в список лучших стихов сайта стихи.ру мой стишок не войдёт, несмотря на более чем благожелательные рекомендации. Карма такая карма, а тусовка она даже в карантине тусовка. 

А сам стишок здесь, кто не "с детства с рифмой я дружу", смело пролистывайте.

Поездато

Поезд бессонницу рубит напополам,
резко врезается в донное и густое.
Поезд ночной – он всегда уже где-то там,
в жилах его – огонь, и гудит тамтам
рельсов дрожащих, и тонкая струнка ноет.

Осень – бродяжье время, и юг зовёт
ангелов блудных и прочих своих пернатых.
Лето сыграло в ящик на их отлёт.
Нам выпадает иней и тонкий лёд,
тёмный ноябрь и тучи из снежной ваты.

Поезд летит над ночью, крылат и он,
светом неверным чрево его омыто.
В старой плацкарте мается сонм ион,
участь пророков - не выбирать сторон
в душных отечествах.
Дремлет безгласный мытарь,
выставив ногу, точно кривой шлагбаум.
Спят сном младенца девы и немовлятки.
Гукает жестью архангелова труба.
Ночь так длинна, что длинней её только БАМ.
Вспышки огней выжигаются на сетчатке
сонного сторожа, вышедшего встречать.
Поезд ночной пролетает без остановок.
Мост содрогается. Третью разинув пасть,
Цербер зевает. Каинова печать
светится тусклой каплей на пальце тонком
скототорговца, удачливого дельца.
Спит земледелец, откушав плодов и лука.
Дрыхнет Маммона, пожрав перед сном тельца.
Спит Магдалена. Не прячет её сосца
кружево прядей...

В тамбуре зябко, гулко.

В тусклом окне наглядишься на тьму анфас.
Тенью бесплотной мелькнёт за спиной попутчик –
и тишина, только каплет титан горюче.
Боги дороги режутся в преферанс.