Дневник заключённого ч2

                    Дневник Заключённого:ч2

Глава 4.9.2 Я буду жить в Замке

Как и всё хорошее, моя вольготная жизнь в Ногинске не была долгой — меня вызвали на этап! Я знал, что этот день настанет и что моё дело заберёт Москва. Любой, даже самый маленький переезд из камеры в камеру, всегда вызывает стресс, а переезд в другую тюрьму порождает множество вопросов: какой там режим? Насколько кровожадные там зэки? Есть ли там связь и многое другое.

Я собрал свои вещи, включая то, что мне прислали с общего для этапа, и пошёл обратной дорогой через помещения, где меня обыскивали, до самого автозака. Если посмотреть на ситуацию под другим углом, то я ехал один в дорогой машине со спецсигналами и под охраной в свое новое постоянно место жительство которое официально является замком! Какой простой смертный может себе это позволить? Дорога заняла несколько часов, которые я провёл под диалоги конвойных об алкогольных оргиях на будущих отпусках и пенсиях.

Буду ли я там один или с «дохлым»? Где Картман? Кого ещё поймали? Мы всё ещё друзья или будем «топить» друг друга?

Когда-то я уже был в стенах Бутырки, но в другом качестве! Тогда я был ещё студентом юридической академии, а сейчас мне предстоит познакомиться с Бутыркой максимально близко.
Вход в вестибюль здания Сизо-2 г. Москвы 'Бутырка'

Помещение вестибюля с сборками и КПП.

Глава 5: привет старый друг

Когда моя нога переступила порог автозака и коснулась земли, передо мной возникла картина из прошлого. Примерно в тридцати шагах слева стояла лавочка — та самая, на которой я сидел в 2010 году, будучи студентом юридической академии.

Это было лето больших пожаров на болотах Подмосковья: вся область была окутана смогом, а жара казалась невыносимой. Автозак стоял напротив старинных деревянных ворот, окованных железом и клёпками. Он покачивался из стороны в сторону, а из его «желудка» доносились бранные крики и проклятия. Спустя некоторое время он изрыгнул арестованных наружу. И вот я стою у этих самых ворот как один из тех парней и смотрю на свой фантом прошлого — лучшую версию себя образца 2010 года, чистую и наивную. Интересно, что думали в этот момент люди, которые тогда были на моём месте сейчас и смотрели на подростка в белой рубашке и джинсах?  

Я зашёл в «Бутырку», словно в дом старого друга: всё было знакомо, но не было любезного обращения, не было озабоченных сотрудниц канцелярии, отпускающих заигрывающие или похабные шутки. Меня отвели в кабинет, где снова обшмонали, затем сфотографировали и собрали мои биометрические и генетические данные. После этого я попал в общую сборочную камеру.

Глава 5.1 на сборке в Бутырке

„Бутырка“ — огромная тюрьма с давним именем и мрачной репутацией. В условиях постоянного перенаселения здесь теснились около четырёх-пяти тысяч заключённых.

Естественно, такое большое количество людей ежедневно нужно было отправлять и принимать на суды, следственные действия и этапы.

Для этого использовались специальные камеры сборки — пространства, где собирали всех, кто должен был отправиться на суды, следственные действия или этапы. Среди них были общие камеры, отдельные для так называемых „активистов“ — „козлов“, а также изолированные помещения для тех, кого держали отдельно от остальных, тех кто накосячил так сильно что остальные арестанты были обязаны побить их при первой возможности, если они считали себя 'порядочными' людьми

Когда меня завели в одну из общих камер, была уже полночь. Это было пустое помещение под купольным потолком, полностью обложенное кафелем, с железными скамьями, приваренными к полу. Было темно и чертовски холодно — почти так же, как в автозаке. Я надел всю одежду, что у меня была, но даже это плохо помогало согреться в эту холодную октябрьскую ночь.

В ту ночь я впервые стал свидетелем приготовления „чифира на факелах“. Берут алюминиевую кружку и тщательно обмазывают её снаружи зубной пастой — хитрость, чтобы потом легче было отмыть нагар и копоть. Кружка наполняется заваркой примерно на четверть, заливается водой и ставится на батарею. Затем под ней разжигают огонь из всего, что горит — чаще всего это скрученные в трубочку листы постановления суда, принесённые теми, кто возвращается после продления сроков ареста.

В сборке стало невыносимо душно: единственное окно заколочено гвоздями и не открывается. Пришлось разбить его, чтобы пустить немного свежего воздуха. От этого в помещении стало ещё холоднее, чем на улице, но этим подонкам было всё равно — они заваривают новую кружку, а затем ещё одну. Так прошла примерно половина ночи. Запах дыма смешивался с запахом общественного туалета, а шум от постоянного смеха и пустой болтовни действовал на нервы — до тех пор, пока дверь не открылась и из яркого света не появился силуэт ангела в синей пятнистой форме, промолвившая: «На выход!»

Это был момент спасения — в тот момент, когда я уже готов был отчаяться. Усталый как морально, так и физически, я схватил свои сумки и вышел в коридор, оставив любителей чайных церемоний продолжать свои ритуалы.

Глава 5.2 подъëм в хату 95

Выйдя из сборки, мы направились на склад. В этот момент лучше всего иметь при себе пару пачек сигарет «Парламент». Давая их кладовщику — как правило, это активист, он же «козёл» — вы получите рулет из более-менее приличного матраса, начинённого новым постельным бельём, посудой и набором гигиены. Навесив на себя сумки и обхватив выданное мне казённое добро, я проследовал за коридорным на второй этаж левого крыла, или, как его называют заключённые, «3 корпус».

Бутырку отличало чудовищное количество крыс, населявших её. Они буквально бегали везде и особо не боялись людей: их можно было увидеть бегущими по коридорам, поводам под потолками или мирно сидящими на подоконниках.

Было самое начало октября 2018 года. На тот момент я провёл в заточении около шести месяцев и поймал себя на мысли, что вся окружающая обстановка уже не вызывает во мне того ужаса, который был присущ в первые месяцы. Вся эта грязь и бесконечное количество решёток, глухих железных дверей больше не доставляли дискомфорта. Постоянный грохот металла и шум громоздких железных тележек говорили мне лишь о том, что скоро привезут еду — будь то баланда или посылка от родных.

На втором этаже мы подошли к камере № 98. Я встал справа лицом к стене и машинально положил свои вещи. Коридорный отодвинул железный упор, затем начал поворачивать ключ, но он никак не поддавался — дверь была заморожена изнутри! Раздался голос:  

— Повремени, начальник!  

Поднялся грохот и стук, а затем прозвучало:  

— Открывай!  

Дверь открылась, и у входа стояли почти все обитатели камеры. Они блокировали своими телами проход для сотрудников и пропустили меня одного. Когда толпа поглотила меня дверь закрылась, а человек у входа начал забивать клинья в проëмы и снова её замораживать!

                            Глава 5.3 хата 95

Несмотря на ставшее нормой перенаселение камер, Бутырку можно назвать гостиницей среди тюрем. На площади примерно 15 на 5 метров располагались десять двухэтажных кроватей (шконок), большой общий стол, большой телевизор и холодильник. И вы только вдумайтесь: капитальный туалет типа «очко» с душем и, о Боже мой, горячей водой!

Можно было мыться и стирать свои вещи в любое удобное время, чем чаще всего злоупотребляли заключённые из Средней Азии. Из-за этого вся «хата» была постоянно обвешена сохнущей одеждой, что значительно повышало влажность в комнате.

В двух огромных окнах почти полностью отсутствовали стекла, а отапливалось помещение крошечной, еле работающей чугунной батареей.

На вечно влажных стенах и сводчатых потолках, среди бесконечной наскальной живописи, видны следы регулярных затоплений и богатых колоний чёрной плесени.

Отдельное внимание стоит уделить запаху — этому непередаваемому аромату, смеси масляных лампад и гари дешёвых контрафактных сигарет. Этот запах был настолько густым и сильным, что от него нельзя было отмыться долгое время. Он окрашивал все белые вещи в кофейный цвет во время сушки, и отстирать его полностью не представлялось возможным. Это был тот самый запах, по которому любая, даже самая безносая ищейка могла учуять нас за десятки километров — это был запах тюрьмы.

                     Глава 5.4. Быт Бутырки

Хатный быт в Бутырке отличался от моих прежних мест заключения. Поскольку здесь было много телефонов, и ими владел буквально каждый, мы по очереди дежурили у входной двери — это называлось «сидеть на тормозах». Когда сидишь на тормозах, в основном нужно слушать и стараться рассмотреть через щели всё, что происходит на продоле (коридоре). Делается это для того, чтобы заранее предупреждать всех о приближении посторонних и успеть быстро спрятать запрещённые предметы — трубки, ножи, тату-машинки и вообще всё, что запрещено. К тому же необходимо предупреждать человека, отвечающего за приём баланды, чтобы он подготовил тарелки и принял еду для тех, кто спал днём, так как жил в ночную смену.

Вообще жизнь здесь была более организованной: кто-то отвечал за приём баланды, кто-то — за тормоза, кто-то — за дорогу. Был парень, который каждый день готовил суп на всех, а другой с утра до ночи лепил чётки — вообще для всех подряд.

По вечерам хата превращалась в штаб. Каждая посылка, проходя через нас, записывалась по времени прихода и ухода и даже имела особую пометку — например, «СТК» (строгий тюремный контроль) или «возврат».

Утром же начиналось с уборки, её всегда делали перед проверкой обычно, и генералу делали раз в неделю. Затем быстрая утренняя проверка по карточкам на продоле, затем мы заходили в хату и каждый был предоставлен себя до момента когда не станет дежурить у двери.

Но всё же основная часть населения спала весь день и просыпалась лишь под вечер, ведь ночь — это время тюрьмы и самое безопасное время для тёмных дел.

                          Глава 5.3.1 Рус777

Меня окружали необычные знакомства. Одним из них было знакомство с Русланом, или, если точнее, Рус777. Рус всю сознательную жизнь угонял машины — он был грозой всех «Тоёт» и «Лексусов» столицы более ста эпизодов по этому уголовному делу. Как-то они держали в страхе целый район Новой Москвы, массово угоняя японские автомобили из города Московского. Мне всегда была интересна эта тема, а его — торговля с Китаем, поэтому мы быстро нашли общий язык.

— А где ты жил в Москве? — спросил меня Рус.

— В Троицке, — ответил я.

— А где именно в Троицке?

— В Десне.

— В Десне? Серьёзно? А где в Десне?

— На Второй улице.

— О, нифига! А я на Третьей, в конце, в крайнем доме.

И вот здесь нужно немного углубиться в предысторию.

Когда Крюк подыскивала лабораторию, мы решили, что будет лучше, если будем жить ближе друг к другу, и присмотрели дом на соседней улице. Когда мы осматривали его, хозяин — англичанин по имени Стив — рассказывал нам, что ещё недавно в этом доме арестовали одного бандита. Оказалось, что этим бандитом и был Рус777. Примерно год мы были соседями, и он даже знал мою машину.

— Так это был твой Lexus GS300, посаженный в пол и на огромных дисках? — удивлялся он. — А я ещё думал: почему девушка ездит на такой машине? Явно не её хозяйка.

Бедный англичанин Стив, наверное, думает, что в России живут одни бандиты. Интересно, каким было его удивление, когда полиция сообщила ему, что в его доме нашли нарколабораторию?

Рус предложил мне работу на случай, если после отсидки будет туго. Оставлю этот вариант на самый крайний случай.

                                       4.10.18  
         Глава 5.3.2. Конор против Макгрегора  

Я помню, как в тот день вся хата неистовствовала — все смотрели бой года.  

Этот экстаз было сложно сравнить даже с религиозным: зэки визжали и радовались, как поросята в свежей грязи, словно победу одержали лично они. Я лежал на втором этаже и наблюдал за этими дикими плясками папуасов, совершенно не желая их понимать. Слышал, как многие из них неуважительно разговаривали с родителями или жёнами и как радовались победе Хабиба. В тот момент мне казалось противным всё человечество.  

Спустя несколько дней меня вызвали в санчасть для сдачи каких-то анализов. Я брёл по маршруту к своей хате, погружённый в мысли. Подойдя к последнему пропускному пункту перед коридором к моей камере, я среди толпы услышал:  
— Здарова, чёрный!  
Это был Картман.

                          Глава 5.3.3 Картман

Я познакомился с Картманом ещё в 2013 году — в тот момент, когда решил снять розовые очки и взять жизнь в свои руки. Я устроился на склад в одну знаменитую немецкую спортивную компанию, где Картман уже работал последние дни. Мы остались на ночную смену, чтобы провести инвентаризацию товара.

Пока я перебирал пакеты и обдумывал свой план по разорению этой компании, услышал за спиной:  
— Ну что, работать будем или хуйней страдать?

Единственная мысль, которая пронеслась у меня в голове, была: «Если ты сдашь меня — я пробью дыру в твоей башке».  
— Будем! — ответил я.  
— Тогда вон там лежат пакеты. Бери всё, что нравится, а инвентаризацию сделаем как надо!

В то утро мы покинули торговый центр с пакетами, набитыми спортивной одеждой до верха.

Я называл его Картманом, потому что он был таким же жирным и вредным засранцем, как его анимационный персонаж. Я любил его как брата — и это в конечном итоге сыграло со мной злую шутку.

Продолжение следует.....