Как выпотрошить душу героя: инструкция по вскрытию от первого лица (короткая)

Хочешь, чтобы читатель не просто видел героя, а чувствовал его изнанку, как шрам на собственном запястье? Забудь про «он/она подумал(а)» и «ему/ей показалось». Необходимо поселить читателя в черепной коробке своего персонажа. Навсегда.

• Препарируй чувство, а не описывай его.

Боль — это не «мне было грустно». Боль — это физиология.
Это ком в горле, который не проглотить. Это ледяная тяжесть в конечностях.
Это тремор в пальцах, который герой прячет под столом.

Счастье — это не «я улыбнулся».
Это предательское тепло, разливающееся под ребрами. Это дурацкая улыбка, которую приходится прятать в воротник, потому что остановить ее уже невозможно. Это ощущение, будто внутри выросли крылья и упираются в ребра, не помещаясь там.

Каждый звук и каждое действие — это крик. Вместо «он разозлился» — «костяшки пальцев побелели, впиваясь в стол, и он слышал, как с хрустом сходятся челюсти».

• Преврати внутренний монолог в гражданскую войну.

Голова героя — это не мирные хроники. Это поле боя, где сходятся в схватке Голос Разума, Голос Страха, Голос Больного Ребёнка, которым он когда-то был.

Один из приемов: Выдели подсознание курсивом. Пусть будут мысли осознанные и те самые, подспудные, которые мы в себе отследить не можем, но именно они — рычаги наших поступков.

Пример:

«Всё нормально, — попытался он убедить себя. — Просто глубоко вдохни.

Но из самой глубины, откуда-то из подсознания, выползала и шипела другая мысль: «Сейчас всё рухнет. Как тогда».

И именно эта вторая мысль заставляла его руку дрожать.

• Используй «якоря» — вещи-призраки.

Это концентрированная память. Тысяча слов о чувствах не стоят одного такого образа. Это предмет, который впитывает в себя всю боль, надежду или тоску прошлого.

Пример из массовой культуры: Вспомните доктора Хауса. Его зависимость от викодина — это не просто «у него болела нога». Таблетка была физическим «якорем» его боли, но также и его одиночества, недоверия к миру. В моменты стресса он тянулся к ней не для обезболивания, а чтобы вернуть себе иллюзию контроля над хаосом. Бутылочка с таблетками — вещь-призрак, которая говорила о его характере громче любых монологов.

Пример из моей книги «Пылай для меня»: Для героини Ольги таким «якорем» была розовая курточка её неродившей дочери.

«Взгляд зацепился за щель между рамой и шторой. Тускло поблёскивала металлическая собачка. От замка розовой курточки. Та самая. Я забыла её там в тот день, когда разбирала вещи. В тот день, когда проревела над ней часа два, а потом убрала подальше.»

Этот клочок ткани — не вещь. Это сгусток всей её потери, вины и невысказанной боли. Он мгновенно вызывает у читателя тот самый ком в горле, который мы разбирали в первом пункте.

Резюме: Чтобы писать от первого лица так, чтобы резало, — перестань писать. Начни исповедоваться. Выверни душу своего героя наизнанку и покажи все швы, все гнойники и все, даже самые уродливые, попытки залечить раны. Будь хирургом, а не портретистом.