Литературный кабачок «Два Стула». Выпуск № 10.

Внимание! Мнение участников беседы, публикуемой в данном материале, является их личным оценочным суждением и может не совпадать с позицией автора блога.

Литературный кабачок «Два Стула». Выпуск № 10.

Захар

Народ, важное дело. Мы тут, конечно, спорим, ругаем, хвалим, но главная наша цель – это, чтоб вы читали! Если мы разбирали произведение и оно вас зацепило, то лучшая благодарность для нас, если вы сходите по ссылке, прочтёте рассказ и поддержите автора своими комментариями и лайками! Независимо от того, согласны вы с нашими оценками или нет. Авторам это важно!

Стас

Уважаемые читатели, не ленитесь. Мы тут вскрываем тексты, а вы помогайте им жить. Если произведение вызвало у вас эмоции – не держите их в себе. Прочтите, прокомментируйте и дайте автору обратную связь. Это не только поддержка автора, но и вклад в развитие литературы.

Обсуждается

произведение –  «Дикий мёд» https://author.today/work/519308

автор –  Анна Игратова https://author.today/u/ignatovaanna/

Спойлеры!!!

Захар

Здарова, народ! Захар на связи. Эх, лето, жара... Самое время для всякой чертовщины. Помню, в девяностых у нас во дворе тоже летом всякая дичь творилась, но там всё проще было – напьются и куролесят. А тут всё куда заковыристей.

Искал я, искал, чего бы нам со Стасом почитать, чтобы и душа развернулась, и мозги не закипели от зауми всякой. В прошлый раз мы Лёхину сатиру разбирали, до этого – альтернативку про политику... Короче, захотелось чего-то простого, как удар топора. Боевичка или страшилки какой. И вот, пожалуйста, нашлось! Сегодня у нас на столе – рассказ Анны Игнатовой «Дикий мёд». Автор, кстати, сама не уверена, получился у неё хоррор или нет. Ну, сейчас мы с нашим главным экспертом по ужасам и разберёмся.

Итак, по нашей старой традиции, смотрим на книгу «по одёжке».

Название: «Дикий мёд». Ну, что сказать... Звучит, как название какой-нибудь палёной медовухи, которую в девяностых в пластиковых бутылках продавали. С одной стороны – просто, с другой – что-то в этом есть такое... первобытное. Дикий – значит, неправильный, не по правилам сделанный. Уже намёк.

Обложка: А вот обложка – моё почтение! Черепушка, вся такая в трещинах, а внутри – соты. И пчёлы по ней ползают, как мухи. Прям как обложка кассеты какой-нибудь метал-группы из тех времён. «Ария» там или «Коррозия Металла». Мрачно, стильно, сразу понятно, что внутри не про бабочек и цветочки будет. За картинку – твёрдый лайк.

Аннотация: Читаем, о чём кино. В общем, ситуёвина такая: в какой-то глухой деревне Колыбке народ на фестивале поел блинчиков с мёдом и начал с катушек слетать. Кто в параличе лежит, кто на медсестёр с капельницей кидается. В деревню эту, где якобы и НЛО видят, и прочая чертовщина творится, отправляют молодую девчонку из Роспотребнадзора, чтобы она разобралась. А она там находит пасеку, от которой волосы дыбом встают. Ну, завязка интригует, не поспоришь.

Тэги: Ну и для зануд, что у нас тут... «Русский хоррор», «научная фантастика», «социальная фантастика». О, опять умные слова! «Социальная»... Это мы ещё посмотрим, чего там социального. А вот «русский хоррор» – это интересно. Посмотрим, насколько он русский и насколько хоррор.

Ну что, Стас, наш главный эксперт по зелёным человечкам, мутантам и прочей нечисти! Как тебе эта деревенская байка про пчёл-убийц? Тут автор глубокий смысл зарыл про наше общество, или это просто добротная страшилка, чтобы у костра рассказывать? Давай, жги!

Стас

Привет, Захар! Главный по эльфам и гримуарам на месте и готов к препарированию очередного экспоната.

Ты, как обычно, пытаешься всё свести к простому выбору: или страшно, или с глубоким смыслом. А ведь самое интересное, как правило, находится между. Эта история напомнила мне, кстати, не анекдот, а классический сюжет из «Пищи богов» Уэллса – когда обыденное и природное вдруг мутирует и становится угрозой. Но там был размах, а здесь, похоже, всё будет камерно и липко. Как тот самый мёд.

Давай-ка разложим по полочкам то, что ты увидел своим зорким оком.

Во-первых, название. «Дикий мёд». Твоя аналогия с палёной медовухой понятна, но неверна в корне. «Дикий» здесь – это не синоним «самопального». Это антоним «одомашненного», «культурного». Дикий – значит, вернувшийся в первобытное состояние, существующий по законам, чуждым человеку. Сразу задаётся тема столкновения с природой, которая перестала быть предсказуемой. И, кстати, существует реальное понятие «пьяного» или «бешеного» мёда – из нектара рододендронов, например. Он содержит нейротоксины. Так что тут может быть и научная подоплёка.

Во-вторых, обложка. Ты увидел обложку метал-группы. Я вижу классический визуальный оксюморон, то есть сочетание несочетаемого. Череп – это memento mori, символ смерти и тлена. А пчелиные соты – это символ идеального порядка, коллективного труда, жизни и сладости. Когда соты оказываются внутри черепа, это означает только одно: извращение самого принципа жизни. Порядок, который строится на смерти. Жизнь, которая питается тленом. Это не просто «мрачно», это концептуально. Очень в духе Лавкрафта, где привычные законы природы выворачиваются наизнанку.

В-третьих, аннотация. Ты увидел интригующую завязку. А я вижу чёткую структуру: это не просто хоррор, это производственный детектив, который мутирует в хоррор. У нас есть протагонист-функция – сотрудница Роспотребнадзора. Она – воплощение системы, порядка, инструкций. И её бросают в эпицентр хаоса, в деревню Колыбку, где правят слухи и «места силы». То есть это столкновение рационального мира с иррациональным. И финальная фраза аннотации – «а система предпочтёт её скрыть» – это ключ ко всему.

И вот тут мы подходим к тэгам. Ты усмехнулся над «социальной фантастикой», а зря. Это самый важный тэг из всех. Потому что настоящий ужас здесь, судя по всему, будет не в пчёлах-мутантах. Ужас будет в реакции «системы». В равнодушии, в попытках замять дело, в бюрократии, которая страшнее любого монстра. Это классический приём, как в «Челюстях», где мэр не закрывает пляжи из-за денег, или как в историях про Чернобыль. Монстр – это катализатор, который вскрывает гниль в самом обществе.

Так что мой тезис таков: это не просто страшилка про неправильных пчёл. Это попытка встроить лавкрафтианский, природный ужас в рамки русского производственного романа и посмотреть, что из этого получится. Проверить на прочность не столько нервы читателя, сколько саму систему.

Теперь давай посмотрим, как этот механизм собран внутри. Что скажешь по сюжету?

Захар

Эх, Стас, Стас... Ну ты как всегда. Я тебе про палёную медовуху, а ты мне – про «визуальный оксюморон» и memento mori. Разложил всё по косточкам, как лягушку на уроке биологии. Чувствую себя снова в школе, честное слово.

Ладно, давай по-нашему, по-бразильски.

Про «дикий» мёд – убедил, чёрт с тобой. Я, кстати, слышал от бабки в деревне про «пьяный мёд», которым медведи объедаются и дуреют. Так что тут, может, и правда какая-то научная фигня есть, а не просто выдумка. Это делает историю, знаешь, как-то... ближе к земле. Уже не сказка, а что-то, что может и вправду случиться.

Про обложку – ну, ты видишь там «извращение принципа жизни», а я всё равно вижу отличный постер к фильму ужасов, который я бы на кассете в девяностых точно взял бы посмотреть. Но суть одна – жутко и к месту. Тут спорить не буду.

А вот про «систему» – тут ты, чёрт возьми, в самую точку попал. Я когда тэг «социальная фантастика» увидел, даже хмыкнул, а ведь зря. Дядя Коля, помню, гараж пытался узаконить. Простой железный гараж. Так он по инстанциям полгода ходил! А тётка одна ему каждый раз говорила: «Принесите справку о том, что у вас есть справка». И смотрела на него, как на пустое место. Он тогда плюнул, дал кому-то на лапу, и через день все бумажки готовы были. Так вот эта тётка была страшнее любого вурдалака, потому что она настоящая. И ты с ней ничего не сделаешь. Она – стена.

И вот в этом рассказе, похоже, та же фигня. Пчёлы-мутанты – это, конечно, страшно. Но когда ты читаешь, как этот председатель мутный начинает девчонку по кабинетам таскать, чтобы время потянуть, пока дед с мёдом свалит, – вот тут настоящий, жизненный саспенс начинается. Потому что ты понимаешь: ей никто не поможет. Для них всех она – чужая, проблема, которая приехала им геморрой устраивать. А у них тут бизнес, фестиваль, год кормит. И плевать им на каких-то там отравившихся в городе.

Так что да, твой тезис принимается. Это не просто страшилка, а история про то, как одна маленькая девочка-инспектор пытается пробить лбом стену из деревенской круговой поруки и городского пофигизма её начальника.

А теперь давай про сюжет. Начало – пушка! Сцена в больнице – прям как живая. Без соплей, без лишних описаний. Мужик буянит, матёрый врач рявкает про «коктейль „Курортный“» – верю! Сразу видно, что автор в теме, как оно в наших больничках бывает. Это тебе не голливудский сериал.

И персонажи сразу понятные. Девчонка эта, Света, – молодая, амбициозная, правильная. Ей дело раскрыть надо, галочку поставить, может, премию получить. Типичная отличница, которая думает, что если всё делать по инструкции, то всё получится. Её начальник, Валентин Семёныч, – старый, усталый мужик, который уже сто раз видел таких вот Светочек. Он знает, что система сожрёт и не подавится, и лишний раз лезть на рожон не хочет. Уже по одному их диалогу всё понятно.

Ну и в деревне свои кадры. Председатель этот, Иван Владимирович, – хитрый жук, такой местный царёк. И дед Мироныч – вот от него прям жутью веет. Не злой, не добрый, а просто... пустой. Как будто внутри у него всё выключили. И ты сидишь и думаешь: он просто от горя по бабке свихнулся, или с ним уже что-то другое произошло?

Автор молодец, расставил фигуры очень грамотно. У нас тут не просто «человек против монстра». У нас тут конфликт всех против всех. Света против председателя. Председатель против Светы, но за свою деревню. Начальник где-то над схваткой, не хочет вмешиваться. И дед – как ходячая бомба с часовым механизмом.

Но вот что меня пока смущает, Стас... Не разваливается ли это всё? Завязка мощная, а вот дальше... Героиня, по сути, остаётся одна против целой деревни и какой-то лесной чертовщины. Вот ты веришь, что такая девочка-отличница, которую начальник еле отпустил, реально одна на следующий день в лес попрётся, по координатам с какого-то левого трекера? Это смелость или уже глупость? Или это такая условность жанра, которую надо просто принять и не париться? Как тебе этот момент?

Стас

Захар, ты удивительно точно уловил суть. Вот эта твоя тётка со «справкой о справке» – это и есть идеальная иллюстрация того, что я называю «социальным хоррором». Абсолютно непробиваемая, безличная, системная стена. И автор рассказа строит свой ужас именно на этом фундаменте. Пчёлы – это просто повод, триггер, который заставляет эту стену проявиться.

Теперь к твоему вопросу. Он абсолютно по делу. Смелость или глупость? И тут всё гораздо интереснее, чем кажется на первый взгляд.

Смотри, с точки зрения «жизненной логики», о которой ты так часто говоришь, – это, конечно, глупость. Одна, в чужой лес, к потенциально опасному, полоумному деду, на поиски каких-то пчёл-убийц. Звучит как завязка для типичного слэшера, где героиню через пять минут насаживают на сук.

Но! Тут вступает в игру то, что я называю «логикой характера» и «жанровой необходимостью».

Во-первых, логика характера. Ты сам правильно определил Свету как «отличницу». А что такое отличница? Это человек, который верит в правила. Она уверена, что если действовать по протоколу, если собрать все улики (образцы), то система сработает, справедливость восторжествует, а она получит свою пятёрку (или премию). Когда председатель и дед её, по сути, кидают, они нарушают её картину мира. Для неё это не просто неудача, это личный вызов. Её обманули, выставили дурой. И её реакция – это реакция перфекциониста, который не может оставить дело незаконченным. Подбросить трекер – это уже выход за рамки протокола, это уже азарт, почти детективный. И пойти в лес на следующий день – это прямое следствие этого азарта и упрямства. Она не может вернуться к начальнику с пустыми руками, потому что это будет означать её личное поражение. Так что её поступок – это не столько смелость, сколько смесь амбиций, обиды и веры в то, что она всё ещё контролирует ситуацию. Глупость? Да. Но психологически абсолютно достоверная глупость для такого типажа.

Во-вторых, жанровая необходимость. Рассказ заявлен как хоррор. А хоррор требует изоляции протагониста. Автор должен отрезать героиню от помощи, от цивилизации, оставить её один на один с угрозой. Если бы Света вернулась, доложила начальнику, и он бы выслал опергруппу с ОМОНом – это был бы уже другой жанр. Производственный детектив, боевик, что угодно, но не хоррор. Автор сознательно загоняет её в ловушку, используя её же характер как наживку. И этот ход – классика. Вспомни «Чужого»: почему команда идёт проверять сигнал на неизвестной планете? Потому что инструкция, потому что это их работа. Они не герои, они просто выполняют свои обязанности, и это приводит их к катастрофе. Здесь то же самое, только в масштабах Роспотребнадзора.

И вот этот момент, когда она одна идёт в лес, – это точка невозврата. С этого момента производственный детектив заканчивается и начинается survival horror. Автор очень грамотно сменил жанр прямо на ходу. Он показал нам систему, показал её инертность и враждебность, и теперь говорит: «Система тебе не поможет. Теперь ты одна. Выживай».

И, кстати, обрати внимание на одну деталь. Дед. Ты сказал, он «пустой». А я бы сказал – он уже не человек. Он – часть этой новой, дикой экосистемы. Его фразы: «Мёд всему голова, мёдок-то всем нужен». Это не слова старика-пчеловода. Это звучит как реплика NPC из компьютерной игры, как мантра, как программа. Он уже не продаёт мёд, он его распространяет. Он стал инструментом, первым заражённым, который служит своему новому «улью». И это гораздо страшнее, чем если бы он был просто сумасшедшим.

Так что нет, Захар, тут ничего не разваливается. Наоборот, механизм идеально сработал. Автор использовал характер героини, чтобы оправдать её изоляцию и толкнуть в самый центр ужаса.

Захар

Стас, ты когда начинаешь вот так раскладывать – «логика характера», «жанровая необходимость», – я прям заслушиваюсь. И ведь не поспоришь, всё по делу. Про «отличницу» ты верно подметил. У меня племяшка такая же. Если ей сказать, что задача нерешаемая, она спать не ляжет, пока не решит. Даже если это задача про двух землекопов, которые копают бассейн. Для них это дело принципа. Так что да, верю я, что эта Света в лес попёрлась. Не от большого ума, а от большого упрямства.

И про деда ты хорошо сказал. Не просто ку-ку, а именно что «запрограммированный». Как зомби в старых фильмах Ромеро. Они тоже ходят и мычат что-то одно. Жуткая деталь, очень в кассу.

Ну а теперь давай про самое мясо. Про то, что она там в лесу нашла. И вот тут, Стас, я тебе скажу – автор молодец. Мог бы просто написать: «Она увидела страшных пчёл, испугалась и убежала». И всё, конец истории. Но нет, он сделал всё гораздо круче.

Во-первых, сама картинка. Поляна, а на ней – черепа. Коровий, собачий... И в них – ульи. Это, блин, не просто страшно. Это как-то... неправильно до дрожи. Как будто смотришь на картину больного на всю голову художника. Ты правильно говорил про «извращение жизни». Тут оно в полный рост. Вместо деревянного домика-улья – мёртвая голова. Мёд, который должен быть символом жизни, солнца, лета, – делают из трупов. Бр-р-р. У меня аж мурашки по коже. Это тебе не скример из-за угла, это такой тихий, ползучий ужас, который в башку забирается и сидит там.

Во-вторых, сами пчёлы. Автор не стал выдумывать каких-то гигантских монстров с клыками. Он пошёл другим путём, более тонким. Просто одна деталь: укус, а мешочек с ядом – ярко-красный и больше обычного. Одна фраза, а сразу понятно – это не просто пчёлы, это какая-то мутировавшая дрянь. И эффект от яда – не просто опухоль и боль. А паралич. Тот самый, от которого люди в больнице лежат. И вот тут начинается настоящий хоррор на выживание.

Помнишь, Стас, мы как-то смотрели фильм «127 часов», где мужик в каньоне застрял? Там ведь не было монстров, но было дико страшно. Потому что ты понимаешь – он один, и его собственное тело его предаёт. Вот и тут то же самое. Света не просто убегает от роя. Она убегает от яда, который уже внутри неё. Её нога становится ватной, рука немеет, глаз не открывается... Она ползёт на четвереньках, а спасительная дорога так далеко. Вот это, я понимаю, саспенс! Ты читаешь и прям чувствуешь, как у неё силы уходят, как паника нарастает. Это тебе не беготня с бензопилой. Это медленное, мучительное угасание. Автор прям заставляет тебя влезть в шкуру этой девчонки и вместе с ней ползти по этим камням. Сильно сделано, ничего не скажешь.

И финал этой сцены – просто блеск. Она доползла до машины, увидела человека... и вырубилась. А последняя мысль: «Он меня видел...» Всё! Занавес. Ты сидишь и не знаешь, кто это был. Спаситель? Или тот самый дед, который пришёл проверить свои «ульи»? Или вообще кто-то третий? Интрига нагнетается до предела.

Так что автор не слил момент. Он его выжал на все сто. Он показал ужас не через кишки и кровища, а через детали, через атмосферу и, главное, через ощущения героини. Это не просто «напали пчёлы». Это история про то, как цивилизованный человек, который привык всё контролировать, вдруг теряет контроль над собственным телом, и оно превращается в тюрьму.

Стас

А вот теперь, Захар, начинается самое интересное. И самое страшное. Потому что пчёлы, черепа, парализующий яд – это всё был, как говорят в театре, первый акт. Пролог. Знакомство с монстром. А настоящий ужас, тот самый «социальный хоррор», о котором мы говорили вначале, разворачивается именно сейчас.

Ты абсолютно прав, сцена в лесу – это мастер-класс по саспенсу. Автор не показывает нам монстра в деталях, он показывает нам последствия его атаки. И делает это через физиологию, через отказ тела. Это классический приём боди-хоррора, как у Кроненберга, только без спецэффектов, на уровне текста. И это работает безотказно.

Но что происходит после того, как героиня оказывается в больнице? Монстр пойман за хвост. Образец в лаборатории. Казалось бы, сейчас должны приехать люди в защитных костюмах, учёные, военные… Но нет. Начинается то, что страшнее любого роя пчёл-трупоедов. Начинается бюрократия.

Смотри, как автор выстраивает эту стену, кирпичик за кирпичиком.

Кирпичик первый: Начальник. Валентин Семёныч. Его первая реакция на звонок Светы была «тяжёлый вздох». А теперь, когда всё подтвердилось, когда его подчинённая чуть не погибла, что он делает? Он не бьёт в набат. Он не звонит в МЧС. Он звонит какому-то «Виктору Михайловичу» и говорит: «Надо, как в прошлый раз... Сами понимаете... Никому». Что это значит? Это значит, что система уже сталкивалась с чем-то подобным. И у неё уже есть протокол. И этот протокол – не «спасти всех», а «замолчать». Света для него теперь не героиня, а «чертова выскочка», которая «подвела его под монастырь». Проблема не в пчёлах, а в том, что информация о них может выйти наружу.

Кирпичик второй: Исполнители. На поляну едут не учёные, не спецназ, а двое обычных полицейских. Которые даже не понимают, что происходит. Для них это просто странное, но оплачиваемое задание. «Ты не вникай, это всё неофициально, так что премию дадут нормальную». Система даже здесь работает по принципу личной выгоды, а не общественной безопасности. Они ходят, фотографируются с черепами, как на пикнике. Весь ужас, который пережила Света, для них – просто забавный эпизод. Это обесценивание угрозы.

Кирпичик третий: Наука. Образцы попадают в НИИ. И что там? Учёные делают открытие – пчёлы-мутанты, падальщики. Это же сенсация, тема для Нобелевской премии! Но что происходит? Весь биоматериал приказывают сжечь «по какому-то там протоколу». Все исследования сворачиваются. Заведующий резюмирует, что «оснований сомневаться [в официальной версии] нет». И на отчёт ставят гриф «Для служебного пользования». Научный интерес, истина – всё это приносится в жертву системной необходимости скрыть аномалию. Остаётся только вздох молодого учёного: «Эх, какая бы диссертация получилась!».

Кирпичик четвёртый: Судьба «козла отпущения». Деда Мироныча, конечно же, находят и закрывают. Но не как соучастника или жертву, а просто как неудобный элемент, который надо изолировать. На него вешают всех собак, его дом сжигают (уничтожают улики), а самого запирают в СИЗО, где он превращается в объект для изучения, бормочущий свою мантру про мёд. Он больше не человек, он – закрытое дело № 57698.

И вот она, финальная картина. Угроза не ликвидирована. Она локализована и засекречена. Система не решает проблему, она ставит на неё гриф. И это, Захар, и есть настоящий ужас. Потому что рой пчёл можно сжечь. А вот эту безликую, анонимную систему, которая действует по принципу «как бы чего не вышло», победить невозможно. Она просто поглотит любую правду, переварит и выдаст удобный для себя отчёт.

И вишенка на торте – финал с журналистами. Это уже даже не ужас, это злая сатира. Настоящую пасеку так и не нашли (или сожгли), и для красивой картинки создают фейк с черепами из музея. Трагедия и реальная опасность превращаются в дешёвый контент, в хайп. Правда никому не нужна. Нужен рейтинг.

Так что система делает то, что делала всегда. Скроет, соврёт, найдёт виновного и забудет. А Света, которая чуть не погибла, чтобы эту правду добыть, останется с перекошенным лицом – как вечное напоминание о том, что с этой стеной бороться бесполезно. И вот это, пожалуй, самый страшный итог всей истории.

Что скажешь? Убедил я тебя, что финал страшнее начала?

Захар

Блин, Стас, да ты не убедил, ты меня просто прибил этим финалом. Как обухом по голове. Сидишь, читаешь про пчёл, про паралич, думаешь: «Вот она, жесть!» А потом дочитываешь до конца и понимаешь, что настоящая жесть – она не в лесу, она вот тут, в кабинетах, в телефонах, в отчётах с грифом «секретно».

Ты всё разложил по полочкам, как заправский следователь. А я тебе скажу по-простому, по-нашему.

Начальник этот, Семёныч, – это ж не злодей. Это хуже. Это обычный мужик, тёртый калач, который сто раз такое видел. Он как наш прапорщик в армии, который знал, что по уставу надо делать одно, а чтобы задница была в тепле – совсем другое. И он всегда выбирал второе. Он не плохой, он просто... часть этой стены. Он сам – кирпич. И когда Света в него лбом бьётся, ему даже не больно. Он просто не замечает.

Полицейские эти... Вот это, Стас, самый страшный момент для меня. Селфи с черепами. Понимаешь? Для Светы это был ад, она там чуть не сдохла. А для этих двух – просто прикольный выезд на природу, «неофициальный», за который ещё и премию дадут. Весь ужас, вся боль одного человека превращается в забавную фотку для другого. Это и есть обесценивание. Как будто всё, что с ней случилось, – это не по-настоящему. Клоунада.

Про учёных ты тоже в точку попал. Пацан молодой, у него глаза горят, он открытие сделал! Он, может, всю жизнь к этому шёл. А ему говорят: «Сжечь. Протокол». И всё. И мечта его сгорела вместе с этими пчёлами в печке. Система не просто правду скрыла, она ещё и чью-то жизнь, чьё-то будущее под откос пустила. Просто так, между делом.

Ну и дед... Был человек – стал папка с номером. Его не судили, не лечили. Его просто убрали. Спрятали. Как неудобную вещь. И сожгли его дом, чтобы даже памяти не осталось. Стерли ластиком.

И вот этот финальный аккорд с журналистами – это уже контрольный в голову. Понимаешь, система не просто врёт. Она создаёт новую, красивую реальность. С правильными черепами из музея, с правильным злодеем-дедом. И все это смотрят по телеку, кивают головами и говорят: «Вот, молодцы, всех поймали, всех спасли». И пипл хавает. А то, что настоящая зараза так и осталась где-то там, в лесу, – да кому до этого есть дело?

Так что да, Стас. Ты абсолютно прав. Финал страшнее начала. Потому что в начале был понятный враг. Пчёлы. Монстр. От него можно убежать, его можно сжечь. А в финале врага нет. Есть просто... болото. Огромное, тихое, вонючее болото. И оно не нападает. Оно просто засасывает. Медленно и неотвратимо. Свету, деда, молодого учёного, правду – всё засасывает. И ты ничего с этим не сделаешь.

И вот от этого, Стас, у меня волосы на затылке шевелятся похлеще, чем от любых пчёл. Автор – красавец. Взял простую страшилку и вывернул её так, что она про нашу жизнь получилась. Про то, что самые страшные монстры носят пиджаки и подписывают бумаги. Браво.

Стас

Вот именно, Захар. Вот именно. Ты сейчас сформулировал самую суть. Не в пчёлах дело, и никогда в них не было. Пчёлы – это просто симптом. Болезнь – вот она, та самая система, которую ты так точно описал.

Ты назвал это болотом, и лучше не скажешь. Оно безликое, у него нет ни злой, ни доброй воли. Оно просто существует по своим законам – законам сохранения энергии, минимизации рисков и самовоспроизводства. И всё, что в него попадает, – человек, правда, научное открытие, – оно либо перерабатывает в удобоваримую массу, либо просто топит, чтобы не мутило воду.

Знаешь, на что это похоже? Это наш земной, рукотворный аналог лавкрафтовского космического ужаса. У Лавкрафта ведь самый главный кошмар не в щупальцах и не в слизи. А в осознании того, что вселенная безразлична. Что где-то в центре всего спит слепой безумный бог Азатот, и если он проснётся, он уничтожит всё не со зла, а просто потому, что перевернётся на другой бок.

Вот эта система – это наш маленький, офисный Азатот. Она не желает Свете зла. Она вообще ничего ей не желает. Она просто устраняет «проблему» самым экономичным способом. Скрыть, засекретить, списать на психа, создать фейковую картинку для СМИ – это проще и дешевле, чем поднимать панику, организовывать полномасштабную эвакуацию и карантин. И плевать, что где-то в лесу остался тикающий биологический фугас. Его не видно – значит, его нет.

И судьба Светы в этом контексте особенно показательна. Она ведь не погибла. Было бы проще, если бы она погибла. Её бы посмертно наградили, и всё. Нет, система сделала страшнее. Она её ассимилировала. Она оставила её в живых, но поставила на ней свою метку – это перекошенное лицо. Это вечное, физическое напоминание о том, что она сунулась, куда не следует, и увидела то, чего не должна была видеть. Как в мифах Ктулху – те, кто заглянул за грань, не умирают, а сходят с ума. Вот её шрам – это её личное, персональное безумие. Она теперь знает правду, но ничего не может с ней поделать. Она навсегда останется внутри этого болота, и этот шрам не даст ей забыть, как оно её засосало.

Так что да, автор – красавец. Он взял жанр хоррора и использовал его как скальпель, чтобы вскрыть не выдуманные, а самые настоящие, наши с тобой социальные нарывы. И сделал это так, что после прочтения остаётся не страх, а очень неприятное, тягучее послевкусие узнавания.

И текст-то хороший, вычитанный. Даже придраться особо не к чему, а я это дело люблю.

Захар

Ага, Стас, закругляемся. Вот, кстати, что сама автор, Анна, пишет:

 «В этом году я впервые отправила свою работу на конкурс журнала Darker. К сожалению, во второй тур я не прошла... Читательских отзывов было мало, и главный вопрос так и висит в воздухе: а хоррор ли это вообще? Когда писала и подавала – казалось, да. Сейчас же терзают сомнения...»

Так, стоп. Ань, привет тебе от нашего кабачка! И вот что я тебе скажу.

Во-первых, забей ты на эти конкурсы. Я почти уверен, что в жюри там сидят точно такие же Валентины Семёнычи, как в твоём рассказе. Они там «по протоколу» судят, а не по-настояшему. Настоящее, живое им глаза колет. Так что то, что они тебя не пропустили, – это, считай, знак качества.

А теперь про твой главный вопрос: хоррор это или нет?

Ань, да это хоррор в квадрате! У тебя тут ужас с двойным дном, понимаешь?

Первый слой – он понятный, как в кино. Лес, черепа вместо ульев, пчёлы-мутанты, паралич, девчонка одна ползёт, теряя сознание... Это сделано мощно, это классический такой, добротный ужастик. Напряжённый, атмосферный, за героиню реально страшно. Тут вообще без вопросов.

Но потом, когда ты думаешь, что всё закончилось, ты открываешь второе дно. И вот оттуда на тебя смотрит такой ужас, который похлеще любых пчёл. Это ужас узнавания. Ужас от того, что всё, что происходит после леса, – это, блин, наша жизнь. Вот эти начальники, которые боятся за свою задницу, эти менты, которые делают селфи на месте трагедии, эти чиновники, которые сжигают улики и пишут липовые отчёты... Вот это, Ань, и есть самый страшный хоррор. Потому что пчёл-трупоедов я, может, никогда и не встречу. А вот такую систему, которая тебя сожрёт, переварит и выплюнет под нужным номером, – я её каждый день вижу.

Так что сомнения свои выкинь. У тебя получилась не просто страшилка. У тебя получился очень злой и точный рассказ про нашу жизнь, завёрнутый в оболочку из классного хоррора. И от этого он бьёт в два раза сильнее.

Ну а теперь, по традиции нашего «Кабачка», оценки. От меня лично, по-простому.

Сюжет: 9 из 10. Чётко, быстро, без соплей. Завязка, экшен, финал. Ничего лишнего. Как хороший боевик из девяностых.

Жуть: 9 из 10. За сцену в лесу – твёрдая десятка. За чиновников и систему – все одиннадцать!

Герои: 8 из 10. Света – живая, веришь ей. Но остальные – начальники, менты, председатель – это вообще высший пилотаж. Они не персонажи, они – слепки с реальности.

Послевкусие: 10 из 10. Без вариантов. Прочитал – и не отпускает. Ходишь и думаешь, а ведь всё так и есть. Это самое главное.

Итог: 9 пчёл из десяти.

Вердикт: Ань, это отличная, сильная вещь. Пиши ещё. Именно такое нам и надо – злое, честное, настоящее. А на конкурсы плюнь. Лучшая награда – это когда читатель после твоего рассказа сидит и чешет в затылке. А я вот сижу и чешу.

Стас

Захар, ты прямо как с языка у меня снял. Только ты рубанул по-простому, по-мужицки, а я сейчас, с твоего позволения, добавлю немного своего занудства.

Аня, если ты нас читаешь, то слушай сюда. Вопрос «хоррор ли это?» – это самый главный комплимент, который мог получить твой рассказ. Потому что он означает, что ты написала нечто большее, чем простую жанровую поделку.

Произведения, которые легко укладываются в рамки одного жанра, редко становятся чем-то значительным. А у тебя получился настоящий сплав, и это высший пилотаж.

Ты спрашиваешь, хоррор ли это? Отвечаю как специалист, который съел на этом деле не одну собаку (а судя по твоей пасеке, и не только собаку).

Это многоуровневый хоррор.

Уровень первый: Физиологический (Body Horror). Это то, что лежит на поверхности. Укус, паралич, потеря контроля над собственным телом. Ты очень точно и без лишней «чернухи» описала самый первобытный страх человека – страх беспомощности, когда твоё тело становится твоей тюрьмой. Это работает безотказно. Это пугает на уровне инстинктов.

Уровень второй: Природный (Eco-Horror). Это твои ульи в черепах. Ты взяла два символа – жизнь (соты) и смерть (череп) – и соединила их, создав образ чего-то противоестественного, извращённого. Это ужас не от вида монстра, а от нарушения миропорядка. Природа, которая сошла с ума и начала строить жизнь на фундаменте смерти. Это очень по-лавкрафтовски, только вместо космических тварей у тебя земные пчёлы, что делает всё ещё ближе и страшнее.

Уровень третий: Социальный (Bureaucratic Horror). И вот это, Аня, твоя главная удача. Это то, что превращает хороший ужастик в мощное высказывание. Твой настоящий монстр – не матка в коровьем черепе. Твой монстр – это безликая Система. Она не злая, она равнодушная, и это страшнее всего. В D&D-шном сеттинге Planescape есть целые миры, построенные на бюрократии, где можно погибнуть от неправильно заполненной формы. Вот ты создала земной филиал такого ада.

Почему жюри конкурса тебя «не поняло»? Да потому что они, как и твои персонажи-чиновники, ищут понятного, «протокольного» врага. Им нужен маньяк с топором или скример из-за угла. А ты им подсунула зеркало. Они посмотрели в него и увидели не монстра, а себя. Конечно, им это не понравилось.

Так что отбрось сомнения. У тебя получился умный, злой и очень современный хоррор.

А теперь оценка с моей колокольни:

Композиция и динамика: 10 из 10. Идеальный переход от производственного детектива к survival horror и далее – к социальной сатире. Темп нигде не провисает, каждый эпизод работает на общую идею.

Стиль и язык: 9 из 10. Сухой, почти протокольный язык идеально подходит для этой истории. Он не отвлекает на красоты слога, а бьёт фактами, как молотком по голове. Местами можно было бы добавить чуть больше художественности в описаниях, но это уже вкусовщина.

Атмосфера: 10 из 10. Липкий ужас в лесу и холодный, стерильный ужас в кабинетах. Контраст работает блестяще. Чувство безнадёжности передано идеально.

Оригинальность идеи: 9 из 10. Пчёлы-мутанты – не новость, но вот встроить их в историю о бюрократическом равнодушии – это свежо и очень сильно.

Итог: 9 с плюсом из 10.

Общий вердикт: Аня, это вещь уровня журнала Darker, а то и повыше. Не позволяй людям без воображения сеять в тебе сомнения. Продолжай копать в этом же направлении. Такие тексты – штучный товар, и они нужны как воздух.

Захар

Ну вот, собственно, и всё. Кажется, наш эксперт по гримуарам сказал даже больше, чем я.

На этом наш выпуск подходит к концу. С вами был кабачок «Два Стула». Захар на связи. Читайте правильные книги, а не служебные отчёты. Всем пока.

Итог

Захар – 9 пчёл из 10.

Стас –  9+ из 10 баллов.