Когда герой знает лучше

Знаете, есть такое «чувство фальши»… Читаешь текст и вдруг — оп-па, герой «переобулся». Повёл себя глупо или, наоборот, слишком прозорливо. Такое порой прощаешь другим, если читать всё равно в радость. Но в своём тексте от этого… аж мутит.

И вот сидишь, пишешь, пытаешься заставить этого поганого Женю поступить «как надо». Или Петра… Хотя нет, на Петра посмотришь — и даже не пытаешься: он делает только так, как пожелает сам. Сюжет идёт, глава должна писаться. На часах четыре утра, за спиной в кроватке сопит ребёнок, а герои мнят себя умнее автора.

И… приходится писать то, что они скажут. Ведь если напишешь насильно — потом прочтёшь и удалишь, потому что сама себе не поверишь. В такие моменты я нещадно подправляла свой «авторский магический мир». И он — о, спасибо! — поддавался. Главное ведь, чтобы мифология работала, общая канва… а тонкости можно и поправить. Потому что герои важнее: их характер, боли, цели и чертово упрямство.

А потом кто-то пишет: «Да герои делают только то, что автору удобно!».

Уйди, просто уйди… Мне было бы удобно закончить книгу на середине и наконец-то выспаться, а не страдать недосыпом полгода.

Ну и самое чудесное — это когда у героев появляются свои, видите ли, загоны. Вот Женя: болтун, на первый взгляд не самый сложный парень. Но у него свои тайны. Я-то знаю, что именно он натворил в интернате, за что отец лишил его карманных денег. Но сколько бы это в тексте ни всплывало — Женя не признаётся. Треплет часто о самом сокровенном, но здесь — нет, глухой запрет. Я там намекаю как могу, надеюсь, кто-то догадается и ладно. Противный подросток… Он, честно говоря, и меня саму уже порядком достал.