Империя как чит-код

--

В прошлой статье я поделился своими мыслями на тему конвейера попаданческой литературы. Теперь поговорим о чуть более узком, но в то же время широченном объекте — привлекательности слова «Империя» в заголовке книги.

Начну так, как начинал в прошлый раз.

Ходишь себе по витрине АТ, ходишь, и в какой-то момент перестаешь видеть книги и начинаешь видеть только один длинный заголовок: «Маг Империи. Лекарь Империи. Столп Империи. На службе Империи. Имперский кто-нибудь, при Империи чего-нибудь…».

И думаешь — это тебя Палпатин на мозговой хинт вывернул, или вообще что?

Все равно, какой автор, обложка или содержание. Да чёрт побери, даже жанр. Это не меняет главного: слова «Империя» в названии становится столько, что хочется уточнить у платформы, мы вообще в какой исторической формации живем?

И тут же возбуждается то самое зудение в мозге: если этого столько, то оно, стало быть, хорошо продается? Не «сложная НФ», не «асоциальный нуар в декорациях магкорпораций», ни даже эротическое фэнтези на планете Плюк. А вот это всё: штандарты, орлы, «столпы», троны и маги при дворе.

Следующий вопрос: а почему? Ну, давайте разбираться, что ли, помолясь.

Прямо со старта и по слоям — от психики читателя и коллективной памяти до маркетинговой математики и наших любимых алгоритмов.

Слово-маяк: как «Империя» продаёт книгу

Сколько времени читатель тратит времени на книгу в витрине АТ?

Ответ вам не понравится. Меньше секунды. И здесь нужен мощный маяк, который привлечет внимание. В этот момент слово «Империя» работает как прожектор в тумане. Это, в общем-то, устойчивый мем (не мемасик, а именно мем).

Он тащит за собой пачку устойчивых смыслов: масштаб, высокие ставки, власть, война, интриги, иерархия, «государственное дело», лояльность, справедливость — ну и дальше со всеми остановками вплоть до моего любимого превознеможения (с).

Еще раз. Это не сознательная деятельность, а результат ответа мозга на кодированный элемент цепочки смыслов. Человек даже не успевает проговорить это недлинное слово, а мозг уже ставит галочку:

«Ага, будет не лавстори в кофейне, а что-то большое, с флагом и картой».

И тут же рождается запрос на уточнение: какова роль ГГ в этом институте?

Чародей Империи, Эскулап Империи, Инженер Империи, Сантехник Империи… ой. Пусть будет Ассенизатор Империи — звучит лучше.

Вы поняли. Не просто маг или настройщик роялей, а маг или настройщик с допусками «туда» (смотрим вверх). Не просто лекарь, а человек при Системе. В одной строке автор продаёт и ремесло героя, и его место в машине, и карьерную дугу, и ништячки, которые большая государственная машина обязательно выдаст герою — а значит, и центру выработки дофамина в мозгу читателя. Поэтому алгоритму это тоже нравится: заголовок четко маркирует жанр, CTR растет, витрина показывает чаще.

Обложка в данном случае — дело десятое, и подтягивается почти автоматически. Орлы, штандарты, мундиры, столица на рассвете, тяжелый «имперский» шрифт — визуальный код власти и масштаба событий, который считывается без пояснений. В это смысловое ложе проложили тропу тысячи текстов: а потому читатель «узнает своё» и кликает. А алгоритмы… Ну, вы поняли.

Психология усталого времени: порядок вместо тумана

И снова вернемся к моему больному: психологии «усталого времени».

Итак, ИМПЕРИЯ. Обязательно прописными буквами. Всеми, а не первой.

Но заголовок — только макушка ледяной горы. Под ней — довольно мрачная психология реальности.

Как я писал в прошлой статье, мы объективно живём в состоянии затянувшегося «тумана войны»: социальные лифты хрустят и застревают, долгосрочные планы превращаются в шутку для Господа, новости отполированы ИИ-генерацией до ощущения бессилия разобраться, где там правда, а где дискурс и гламур. Система потребления, воспитанная на вечном росте, уперлась в структурный кризис и сама не понимает, что с этим делать. Извините, что повторяюсь, но из частушки мат не выкинешь.

В таком мире «литературная Империя» становится утопией и символом порядка. Пусть жесткого, пусть кровавого, но — понятного. Лучше игра по жестоким правилам, чем вообще без них.

Каковы атрибуты Империи (не в научном, а в научно-популярном понимании)?

• Есть центр и периферия. Знаем из школы, да? 
• Есть свои и враги. Ну конечно.
• Есть служба, долг, иерархия. SIC!
• Наконец есть карта (стран и связей), по которой можно хоть как то ориентироваться.

И наша психика в экстазе вздыхает: вот, здесь хотя бы ясны правила игры.

Не надо заново собирать моральную систему из обломков новостной ленты. Богиня эмпирики уже решила, кто прав, кто виноват, и выдала всем мундиры.

И еще — срабатывает фантазия о признанной компетентности. В мире, где компетентность вообще перестала быть жизнеорганизующим фактором, у общества на это есть очевидный запрос.

В реальности ты можешь быть хорошим спецом в чем угодно, но при этом вечным маленьким винтиком большой машины. А в художественном произведении «Эскулап Империи» или «Маг при Троне» навыки ГГ тут же конвертируются в статус, влияние и право голоса. Через героя читатель проживает опыт:

«Я нужен. Я часть чего-то большого. Мое призвание имеет вес».

Мои читатели уже поняли, что мы говорим примерно о том же, о чем я говорил в статье про попаданство. Но подождите, сейчас будет плюшка.

В отличие от попаданчества, в «имперском» мире есть неоспариваемые бонусы — моральная простота и оправдание насилия. А люди-человеки где-то глубоко-глубоко в центре своего «я» ценят и первое, и, особенно, второе. Моральная простота экономит мозговую энергию сознания. А насилие… Ребят, турниры UFC в самом деле чисто из спортивного интереса смотрите? Дальше додумайте сами, это просто.

Что в итоге? Солдат Империи убивает не «просто так», а «защищая рубежи».

Колонизация подаётся как «принесение порядка».

Штурмовики в белых доспехах и со сбитыми прицелами со спокойной совестью ровняют очередной «погрязший в чем-то» мир.

Наш внутренний цензор отдыхает, читатель спокойно наслаждается действием. «Оно здесь уместно», — припечатывает упомянутый цензор. Он там, глубоко в мозге. Остался со времен первых племен высших приматов.

Коллективная память: от распада держав до бояръ-аниме

Так, оставим мозг в покое. Давайте теперь обратно чутка науки. Потому что на этом месте в игру вступает Ее Величество история. Госпожа Мнемозина, ваш выход.

Я, как и многие из вас, — ребенок распавшейся империи.

Для постсоветского пространства «распад большой державы» — это не абстрактная дата из учебника, а родовой, а для кого-то (как, например, для меня) и личный опыт. Вот конкретно в моих воспоминаниях сытое детство на фоне красных флагов сменилось пустыми полками ровно в момент формирования основы социальных связей — окончания школы/поступления в ВУЗ. У кого-то сей период сопровождался потерей статуса, у кого-то — просто ощущением «мы были кем то, а стали никем».

Имперский сеттинг работает как коллективная психотерапия. И с этим чертовски сложно спорить.

В воображаемом мире можно снова быть «великими», но без очередей за колбасой и дефицита джинсов. Можно восстановить порядок, который в реальности не восстановился (а совсем в реальности — его и не было).

Другие мемы? Их есть у нас.

Архетип «Москва — Третий Рим» знаете? Идея особой миссии нашей страны «держать мир» от окончательного распада. Многие циклы с «столпами Империи» прямо или косвенно отыгрывают именно это: герой — не просто чиновник, а тот, на ком держится вся (!) земная цивилизация. Даже признанные мастера НФ (например, С. Лукьяненко) этим грешат.

А снизу стучат. То есть подпирает поп-культура:

• Попаданчество в РИ/СССР привило вкус к «прогрессорству в рамках державы»; 
• Бояръ-аниме скрестило дворянско клановую модель с японской школьной и анимешной эстетикой; 
• Геймеры, выросшие на Total War, Civilization, Stellaris, легко считывают любую Империю как родную стратегию.

В результате слово «Империя» в заголовке становится уже культурным кодом: набором отсылок и ожиданий, с которыми аудитория давно сжилась, и от которых не освободилась.

Нарративная математика: почему Империя идеальна для конвейера

С точки зрения автора, особенно работающего на платформе с продами по главам (как здесь, на АТ), Империя — это отличный каркас для сборки.

Во-первых, серийность. У любой империи по определению есть:

• внешний контур: войны, экспансия, дипломатия, границы; 
• внутренний: дворцовые интриги, борьба ведомств, коррупция, реформы, секты, сепаратизм.

Можно годами мотаться туда-сюда: сегодня герой тушит мятеж на окраине, завтра спорит с канцлером, послезавтра раскапывает заговор в Сенате. Каркас не меняется, наполнение можно штамповать десятилетиями.

Во-вторых, игровая логика 4X (на самом деле «4 ex-», но так принято):

исследуй → расширяй → используй → уничтожай.

Имперские романы часто строятся как текстовая стратегия. Новая провинция, новая технология, новая реформа — читатель получает ту же дофаминовую петлю, что и в любимой игре: задача → усилие → награда → новая задача.

В-третьих, удобная кастинг-сетка.

От императора до грузчика в порту — каждый уровень дает свои сюжеты и свои типажи. Маги, лекари, инженеры, шпионы, аудиторы, наследники, бастарды — эге-гей, живём!

Для платформы же это означает одно: ровные графики удержания. Читатель понимает, за чем пришел, — и получает это и в двадцать шестом томе. Алгоритм доволен, витрина подбрасывает новые «Империи».

Маркетинг и метрика: Империя как чит-код алгоритмов

Теперь возвращаемся к нашему богу по имени Метрика. Я уже писал, платформе плевать на чужую правду и высокие смыслы. Её интересуют:

• кликают ли обложку; 
• дочитывают ли первые главы; 
• платят ли на пейволе; 
• возвращаются ли за следующей порцией.

«Империя» в заголовке повышает шансы на «да» по всем пунктам:

• жанр и масштаб считываются мгновенно; 
• читатель, однажды поймавший удовольствие от имперского цикла, кликает по знакомому слову снова; 
• авторы на таком каркасе легче выдерживают темп 2–7 глав в неделю, а регулярность — это букет цветов и шоколадка для алгоритма, если бы он был девушкой.

Это и есть тот самый гомеостаз ожиданий (на этот раз не мозговой, а рыночный): форма, которая даёт предсказуемый результат, закрепляется, размножается и вытесняет менее «понятные» варианты.

Ну и чо теперь, бро?

На этом месте многие впадают в меланхолию: мол, «массы тупеют, рынок всё испортил, мы с вами в меньшинстве». Я бы предложил посмотреть под другим углом.

«Имперский» бум — это не приговор, это симптом.

Симптом того, что:

• людям больно от неопределённости;
• им не хватает ощущения принадлежности и нужности;
• им удобнее жить в простых иерархиях, чем в вязком «все правы понемножку».

Ну и что, спросите вы, кому-то легче возвращаться домой с унылого присутствия на рабочем метсе, прочитав про героического попаданца в Империю?

Нет, конечно. Литературная Империя не лечит боль — она даёт обезболивающее.

В этом нет преступления, пока читатель осознаёт, что перед ним сказка, а не политическая программа.

А теперь давайте подумаем, что может на этом поприще автор-лентяй, который каждый символ в текст обмывает в семи водах? Тот самый автор «старой школы», который не успевает за литературным конвейером?

Он может сделать три вещи:

Игнорировать. Писать свои нетленки, не глядя на витрину. Иногда это честнее всего, но тяжелее всего для нервной системы. Впрочем, с возрастом это проходит, поверьте.

Паразитировать. Прикрутить к своему, например, тексту имперский шильдик, ничего внутри не меняя. Иногда срабатывает, но чаще раздражает и читателя, и автора. Потому что это НЕЧЕСТНО по отношению к читателю.

Использовать осознанно. Взять имперский каркас — и наполнить его своим содержанием произвольной глубины и ширины.

Например:

• сделать героем не «меч Империи», а скромного процедурного аудитора, который видит цену порядка; 
• показать Империю не как безличный фон величия (извините за тавтологию), а как персонажа. Со своими шизофренией и усталостью. Не поверите, таких книг много. 
• превратить карьерную лестницу в лестницу осознания мира и своего места в нем, а не только рангов и ачивок.

Наконец, если вам вообще противна эстетика «орла-на-венке», то никто не мешает писать о других больших телах: Консорциумах, Лигах, Городах-Сетях, Орденаx. Масштаб и системность можно передать без слова «Империя» на обложке, если вы готовы пожертвовать частью «лёгкого» трафика ради именно вашего, более точного (или усталого от «империй») читателя.

Вместо вывода

Чудес не будет. Люди не перестать писать и читать про империи по одной простой причине: это удобная форма, в которой сходятся сразу несколько дефицитов текущей эпохи — порядка, принадлежности, масштаба и прогресса.

Пока реальность эти дефициты не закрывает, слово «Империя» будет продолжать мигать в заголовках.

Можно ругаться на витрину, а можно относиться к ней как к барометру. Вы ведь в курсе, что он лишь показывает атмосферное давление, а вовсе не предсказывает дождь?

И если однажды, пролистывая очередной «Мяеч Империи», читатель поймает себя на мысли, что ему интересно, почему НА САМОМ ДЕЛЕ популярна идея имперского порядка, вот тут он и пойдет искать ответа. Не вверх по пирамиде Империи, а глубь — под ее основание. А там есть, что сказать, как заслуженным мастерам «старой школы» (классики научной и социальной фантастики), так и у молодым и голодным до нового опыта авторов.

И таких, не поверите, тоже много.

Потому что там, где заканчивается сказка об Империи, обычно начинается история о человеке. Об этом, не поверите, еще старина Лукас в 1977 году сказал.