«Ученик»: господин куратор

– Кто делает больше всех – с того и спрашивают больше всех. К кому обращаются в случае беды? К нашему клану. Кого потом выставляют виноватым? Наш клан. Это бремя власти и бремя силы. Бремя чужой зависти. 

Присутствие Господина таяло вдали. Но Кайне все равно ощущал его отпечаток – благую метку, прикосновение, которое не покинет любого рожденного в домене до самой смерти. 

Отпечаток Господина нес на себе поезд – в масках на бортах вагонов, и в символах Господина, которые наполняли купе. В человеке из клана, который сидел напротив. 

Заместитель Кайне ехал в Итуу-тек-ти. 

Был он все еще заместителем? Кайне подавал клану сведения, что столь долгое отстутствие вызовет подозрения и враждебность – ничейные земли теперь совсем не верят доменам – но Старшие клана не приняли это во внимание. Старшим клана знать лучше. 

– Но мы не можем стоять в стороне. Пусть обвиняют, – сказал куратор, и Кайне мысленно согласился. – Ваша цель – спасти Геммет. 

Это был последний инструктаж: все самое значимое было проговорено раньше, но Кайне был благодарен за напутственные слова. 

– Я полностью уверен, что большинство геммет и не думает ни о чем плохом. Я уверен, что господин Наоку в целом верен анклаву. Но зло творится по недомыслию ничуть не реже, чем по умыслу. Горстка громких и глупых смутьянов – я даже не хочу называть их злокозненными! – легко могут увлечь за собой и погубить остальных. Некоторые люди не умеют думать наперед... 

– Заместитель Ренерьяви. 

– Я далек от того, чтобы называть конкретные лица. Имена укажете вы. 

Поезд замедлил ход, въезжая в город. Ложечка раздражающе забренчала в стакане, и куратор аккуратно придержал ее двумя пальцами. 

– Если все пойдет хорошо, ваша ученица скоро приедет к вам. 

В купе сразу стало тихо – очень тихо. Даже колеса поезда как будто обернули ватой. Кайне внимательно смотрел в окно, отмечая прежние развалины, и прежние разломы, разрывающие город на части. 

В его воле было сделать так, чтобы все это не повторилось снова. 

– В анклав вернулся господин долины Эонра. 

– Господин долины Эонра и его ученик – не ваша цель: им займутся другие люди. Тем более, характеристика, которую вы на них дали, слишком мягка, – куратор сказал это с укором, не таким явным, чтобы стать обвинением, но достаточно заметным, чтобы показать, что так не делается. – Кайне, вы прекрасно знаете, что в нашем деле мягкость невозможна. 

Он кивнул. 

Встреча в Геммет его не пугала. Светлые маги Геммет были во многих отношениях слепы – и наивны; они не видели, что лед под ногами уже полон трещин. Но башня Геммет была его вторым домом, а дом не осуждают, каким бы он ни был: дом любят и дом спасают. 

А потом... пусть ненавидят. 

Поезд плавно затормозил у станции, и заместитель Кайне встал, в прощании касаясь положенных знаков. Он ждал: ждал той частью разума, которая, может быть, тоже была слишком испуганной и громкой, и плохо подчинялась порядку. 

– Не беспокойтесь о вашей семье, – сказал куратор. – Клан позаботится о ней, пока вы не исполните задание.