Пузырек
Автор: Александр ГлушковУ человека – две ноги, две руки и четыре глаза. На все стороны света и сквозь затылок. А между бровей – пузырек воздуха. Не с лекарством. С воздухом. В хорошо обжитых домах часто встречаются такие пузырьки. С воздухом. С истекшим сроком годности. Непонятным, мутным и темным содержимым, смешанным с воздухом.
Любые вещи живут недолго. Человек живет много дольше своих вещей. И дело не в том, что онипортятся или ломаются. Просто, любая вещь – это такой же пузырек, какие мы видим ежедневно, а любой пузырек со временем становится пузырьком с воздухом. Заполняется запахом и остается в доме простым и понятным напоминанием о прошедшем. Остается тем воздухом, которым мы дышали, жили, страдали и радовались. Бесцветным газом. Прозрачным.И смерть им покажется зыбкой, ненастоящей,
искусственной, как елка под новый год,
как бумажные цветы, парящие у края неба,
как словом, суровой ниткой зашитый рот.
И багровое, испитое, как лицо заката
с парой лишних рюмок на Рождество,
когда фиолетовое зерно граната
накрывает блюдечко и не видно дно.- Бывает, год живешь какой-то хренью.
Бывает – год, какой-то хренью не живешь.
Бывает, примешь что-нибудь для настроенья,
Из дому выйдешь, вдруг увидишь – еж,
Ушастый еж,
В колючках, с длинным носом,
В кустах кузнечик прошуршит, а он - сожрет,
А звезды – падают, навесом и откосом,
Цветным и мыльным, как обычный дождь.
А утром, голова трещит с похмелья,
Как мир, пустая жизнь и голова,
И целый год потом живешь какой-то хренью,
Сухой мечтой, ненужной, как слова.
Я тону в этом песке. Я давно не выдумываю ни женщин, ни отношений с ними. Думаю, что и женщины перестали меня выдумывать. Любые наши представления соотносятся с этой реальностью, как ветер со стеной соседнего дома. С тем же успехом.
И где-то здесь я говорю о природе человеческого, в той же мере грубого и животного, в какой и одухотворенного, и чувственного.
Бог, вообще, любит повторения, любит аллюзии, любит, когда совпадения случаются. И они случаются с той, почти божественной регулярностью, с какой мы этого не замечаем или не хотим замечать.
Все дело в сомнениях, в ошибках, которые неизбежны, потому что выбор нужно делать вслепую, на глазок, без внутреннего осознания правоты. Неуверенный выбор, уверенных, что смогут настоять на своем, человеков.
Но, чем большее знание входит в это тело, тем меньше в нем становится совести. Это каким-то образом сопрягается, одно с другим. Знание, которое никаким образом не становится личностным, ломает картину мира, выламывая целые пласты из личностного восприятия. Что остается? Что-то скучное, нелепое, не особенно целостное, обычное. Песок. Карьеро. Зыбь.
Возможно, поэтому, я готов отказаться от готового знания и придумываю, выдумываю, соединяю, леплю нелепость на нелепицу. И это - тоже, своего рода глупость и зряшность. Но для меня - так - лучше.
И только поэтому - и солнце светит ярче, и трава зеленеет гуще, и осень не такая сырая, и люди добрее.
И пусть они будут в моем представлении почти идеальными, пусть будут, все, как один, добрыми и отзывчивыми, чем беспринципными и беспощадными к чужим слабостям. Я и сам такой, потому и знаю, потому и надеюсь, потому и - верю. Потому что, если веры нет, то ее нет нигде. Чтобы не говорил о себе, чтобы не выдумывал. Я. Или ты.
И, дай Бог.
Осень, благодатное время для тех, кто употребляет. На любых растительных остатках, можно сотворить Чудо. И что характерно? Характерно то, что никто на эти остатки не покушается. Наоборот. Женщины, самой судьбой предназначенные, чтобы карась в озере не дремал, ворчат, но остатки не трогают. Можно ставить, разбавлять водой и сахаром, проверять, взбалтывать, видеть и чувствовать, как зреет внутри плодовых потрохов и плодовоягодных мушек Чудо Бурды. И ждать. Ждать и надеяться.
У нас всего много. И дешево. "Юга". Но лет тридцать - сорок назад было еще дешевле. Потому что было бесплатно. С колхозных садов и виноградников, после сбора урожая, хватало всем и на брагу, и на вино, и на уксус яблочный. Полезный продукт, если не пить литрами. Да, так и было. Маленькие кисточки, не интересные сборщикам, оставленные на лозе, радость открытия "вот оно", "да, вот же, висит". И таких кисточек, хоть тонну набирай, никто и слова не скажет.
А жили в землянках. Не все, понятно. Но я жил. Под кроватью стояли ящики с розмарином. "Духовитое яблоко". А сны какие! Розмариновые. И слово красивое. Розы морские. Папа возился с бутылями, пробками, стеклянными трубками, кубинским сахаром по девяносто копеек за пуд, если по каким-то причинам "унести" с места работы не получается. Папа у меня "химичил знатно" и работал химиком. Сейчас думаю, может быть в этом и есть призвание? Если ты "химик" по жизни, то тебе нужно быть химиком и на работе, и в быту.
А я любил колоть косточки. Поэтому и должен был иметь соответствующую этому занятию профессию. Либо спортсмен, либо, наоборот, натуральный естествоиспытатель. Человек, знающий, отчего рыбки дохнут и мушки заводятся, способный одним лишь булыжником разобрать косточку до ядрышка. Ядрышко употребить, получить цельное знание из ядра, поделиться открытием.
А вы, чем занимаетесь?
Поэзия - это возможность передать впечатление от рассказа, повести или романа, не рассказывая его или их.
В той степи догорают костры, Саадани.
Табуны лошадей и отары овец.
Пыль столбом
До небес.
Много звезд, Саадани,
Много пыли, и солнца, и неба, и звезд.
Мы кочуем, как стая волков, по степи,
И ковыль шелестит, словно косы твои,
И как птица летит, по земле белый конь,
Словно солнце, горит рыжей гривой, гнедой.
Саадани, моя песня звучит для тебя,
эта степь – для тебя и весна – для тебя,
для тебя это небо в подпалинах туч,
это сердце в груди, Саадани, для тебя.
В каплях крови моей разлетается мак,
Степь цветет и цветет, мой цветочек степной,
Саадани моей жизни, что этой весной,
Старый, лысый шакал украл у меня.
В той степи догорают костры, Саадани.
Табуны лошадей и отары овец.
Пыль столбом
До небес.
Много звезд, Саадани,
Много пыли, и солнца, и неба, и звезд.
*
Когда придешь – цветов не приноси,
Я не люблю смотреть, как умирают,
Как вянут эти бледные огни,
Как засыхают.
Когда придешь смотреть на этот мир
И тишину выкапывать ночами,
Цветов не рви и звезды не гаси
Речами.
Вся наша жизнь – попытка повторить
Себя внутри увядшего цветенья,
А нужно - просто: верить и любить,
Не требуя любви и совпаденья.
*
Снятся хорошие стихи. К чему - не знаете? Нет, сны. как сны, ничего такого, но внутри сна обязательно звучит хорошее стихотворение. И внутри сна, я понимаю, что это мое и понимаю откуда это мое. И все. Остается только кусочек ритма, фрагмент образа, строка, в лучшем случае - две строки, ощущение на губах и звучание, растянутое, как мычание во все стороны. Не запоминаю. То ли старый стал (а так и есть), то ли гениальное подсознание пытается что-то сказать моему опупевшему сознанию. Не знаю.Такая жалость.
Все люди, как люди. Всем что-нибудь снится. Что-то из понятного. Из многочисленных вражеских голосов, где зомби, выжженная пустыня, вампироносные красавцы и красавицы подъедают и пасут многочисленные стада. Немногочисленным западенцам снится, что пришел апостол Бандера с многочисленными подапостолами и они наконец победили. Всех, без разбора. Не Севере Кореи многим снится, что Юг Кореи сдался и возникло новое государство - Соединенные Штаты Кореи. Американцам это не снится. У них уже сны сбылись. Им снится, что Трамп ушел. Сам. Или, что Трамп жив, жил и будет жив. Многим снится, что они переносят парки из города в город, называют разными красивыми именами. То есть, людям снятся нормальные сны. А мне - стихотворения.