Отрывок из нашего романа посвященного Великой Отечественной Войне "И снова в бой"

С Днём Победы!

Предлагаем вашему вниманию отрывок из нашего романа "И снова в бой..."

Я не видел самого Прохоровского сражения. Но, говорят, у тех, кто был там, кровь текла из ушей. Ещё никогда и нигде не сталкивались в лоб две танковые лавины. Тысячи моторов, сотни тысяч снарядов. День превратился в ночь, а ночью мрак разрывали тысячи пожаров. Дым от горевших танков затянул поле боя и люди сражались не видя друг друга.

Наши и немецкие танки сходились в упор борт в борт и били прямой наводкой увидев опознавательный знак противника. Ориентироваться другим способом было невозможно. Экипажи подбитых машин сходились в рукопашную. На гусеницы танков наматывались тела погибших и живых. Кровь, гарь, ужас, искореженное железо, разорванные тела.

Битва продолжалась весь день.

Это была битва двух титанов, битва техники, людей, экономик. Битва идей. В ней было задействовано около трёх тысяч танков с обеих сторон. Ни одна страна мира до этого дня не могла похвастаться таким количеством техники.

И к вечеру немецкий титан дрогнул и попятился назад. Ещё немного и неудержимая лавина отхлынула с поля боя…

На следующий день Жуков вызвал меня к себе, на один день. Рокоссовский был против, теперь он даже не вспоминал, как был недоволен моим назначением. Но Жуков настоял на своём решении. И тринадцатого июля, после обеда я прибыл в штаб Василевского.

Георгий Константинович молча усадил меня в свою машину, и мы поехали в Прохоровку. «Виллис» остановился посреди поля, которое ещё вчера было полем боя. Повсеместно пахло гарью, раскалённым металлом и сладковатым запахом гниения. Всё вокруг, до горизонта, было покрыто трупами, трупами танков – разорванный в клочья металл, пропитанный кровью.

Тел людей видно не было. Они были втёрты в землю, на которой сражались, они остались тенями на обугленной броне.

Жуков стоял молча. В словах не было смысла.

Оглядев поле, он снял фуражку и склонил голову. Я увидел, что в глазах сурового маршала стоят слёзы…