Про героя и принцессу

- А теперь, слушай меня внимательно, пацан, - строго сказал Босс. - С Карамелькой я познакомился гораздо раньше, чем ты. Это было еще о ту пору, когда я барыжил машинами. В один из дней на Зеленку приехала молодая гламурная барышня с белокурыми локонами и французским маникюром. Я уж думал - очередная пассия хочет себе чисто конкретно джип чтобы понты колотить перед такими же гламурными подругами. А она запросила Турика. Самурая, на девяностом ТТ-шном моторе, без вивити-ая. У меня была такая машина, но ценник она не потянула. Тогда я свел ее с Бандитом, он как раз продавал своего подранка. И что ты думаешь? Она забрала его, выровняла по багажнику, сделала буст-ап...

Короткий ход рычага, четкие и точные переключения - коробка с квик-шифтером работала как часы. Они двигались спокойно - тут и ехать всего ничего, по Красоте до Шилкинской, от Славянского вниз, к кольцу.

На спуске с кольца они услышали рев разномастных глушителей где-то в самом низу - на Третьей Рабочей народ уже собирался.

- Делай со мной что хочешь, - шептала она, хотя сквозь шелест наддувного мотора и мерное гудение трассы он вряд ли мог это услышать. - Но если еще хоть раз долбанешь в  отсечку, клянусь, ты у меня пешком пойдешь...

"Сотик" осмотрел присутствующих, моргнул фарами.

- Чё, тихий семейный вечер? - спросил он Айсберга.

- Персиваль, не обращай внимания, - попросил старший брат. - Девушка не в духе. Неважно себя чувствует.

- Предтехосмотровый синдром? - понимающе спросил синий "сотик". - Ну это, да, бывает такое у девушек, что ж теперь поделать. Надо будет помочь прокладку головы блока поменять - ты не стесняйся, зови.

- Придурок жизни... - фыркнула Осень раздраженно.

- Интересно, у нее пробег большой? - Персиваль заговорщически шепнул Айсбергу. - А то давай это... на подъемник загоним, посмотрим.

- Зайка-зазнайка, - как-то загадочно улыбнулась она.

Персиваль промолчал, в очередной раз. Дура, что с нее взять...

Очередной раз уткнувшись в бетонную стену надменного молчания - она небрежно пшикнула блоу-оффом. Характерный такой резкий посвист, в котором безошибочно узнаётся фирменный HKS. Персиваль словно оцепенел.

- Ну в чем дело-то? - негодовал Каспер, выжимая газ.

Марк2 даже не шелохнулся. Персиваль застыл как вкопанный, глядя вслед бордовой корме с широкими тонированными стопами. То есть как - турбовая?

- Подожди, так ты тоже Турик?

Следующим утром он отчаянно пытался урвать хоть несколько секунд - пока катится по грунту стоянки - хотя бы парой слов перекинуться с нею.

- Как тебя зовут? Давай покатаемся?

Девушка молчала.

И когда Айсберг повернул в правый ряд и спустился вниз, промчал мимо газетного киоска, поворачивая налево - где-то рядом, позади и чуть сверху вспыхнула люстра красно-синих огней.

Она притопила педаль газа. Отзывчивый мотор тотчас потянул стрелку тахометра вверх, к четырем тысячам. На Некрасовской в этот ночной час было пусто - можно топить без риска для окружающих. Полицейский автомобиль также ускорился. Он и не думал отставать. Тогда девушка задержала взгляд в зеркале заднего вида - и обомлела. Черный, поджарый силуэт. Длинный капот, украшенный крупными чуть скругленными каплями фар. Короткий багажник.

Сугроб. 110-ый кузов. И наверняка, Вэшка - простой, не турбовый Марк2 не смог бы так легко догнать ее...

- Давно охотишься на своих братьев?

- Вы мне не братья. Вы убийцы.

Два японских автомобиля - черный и белый - миновали путепровод, вылетели на молодежную и теперь шли колесо в колесо. Полицейский что-то кричал в матюгальник, требуя остановиться, но Карамелька не обращала внимание.

- И скольких же убил я?

- Неважно. Главное не дать тебе убить кого-то еще.

Дорога здесь изгибалась вправо и уходила вниз - к стадиону Строитель.

- Каждый год в авариях погибают тысячи человек. Ты думаешь, все эти смерти - на  совести гоночных машин?

Противник молчал. Оглашая окрестности ревом моторов, автомобили пролетели мимо стадиона и теперь поднимались по проспекту Столетия.

- Твоя ненависть ослепляет, она мешает тебе видеть простые вещи, брат, - продолжал свою проповедь Айсберг.

- Какого черта ты пристал ко мне? - не выдержал Черный.

- Я хочу тебя понять, - ответил Айсберг. - Мы же братья, черт побери!

- А хочешь, я тебе тоже секрет расскажу? - спросил сын, подсел на самый краешек велюрового дивана, взялся руками за спинку водительского сиденья. - Только ты пообещай, что никому не расскажешь.

- Ну, обещаю, - Хан переключил автомат на "драйв", Марджери покатилась вниз по улице.

- Наша машина умеет разговаривать, - сказал мальчик.

- Да ты что! - Хан старательно изобразил искреннее удивление. - И что говорит?

- Говорит, когда я вырасту, мы с ней будем ездить, - ответил сын.

- Как же ты будешь ездить, ты же водить не умеешь? - усомнился Хан.

- А ты меня научишь! - ответил Жекич.

- Научу, - вздохнул Хан, скрепя сердце. - Конечно научу, какой разговор, ты что... только давай маме пока не будем ничего говорить. Это будет наш мужской секрет, окей?