К вопросу обобществления женщин

Прошу извинить меня за заголовок — я собираюсь продолжить начатый в предыдущем топике разговор о семи красных линиях и идиоте Петрове. А топик назвал так, чтоб минусаторам было комфортненько — они меня минусуют не читая, испытывая при этом муки совести. А сейчас могут, не стесняясь, минусовать за кликбейт. 

Я забочусь о своих читателях. Даже о тебе, Костик. 

Но вернемся к нашему Петрову. Как вы помните, он уверял что «Нарисовать красную линию зеленым цветом не то, чтобы невозможно, но очень близко к невозможному».

Послушайте теперь мою историю о невозможном.

Пару десятков лет назад, когда я только начинал работать в строительстве, я был оставлен на царствие в маленькой строительной компании. Отцы командиры оставили меня одного, считая что руководить разборкой цеха может даже экономист. Из рычагов давления мне был выдан дипломат с деньгами, который я тут же запер в сейф, и несколько листов с печатью компании для приказов.

Хорошо отлаженный конвейер разборки некоторое время работал без моего вмешательства – я загорал крыше еще не разобранной половины, поплевывая жеваной бумагой в пустые пивные банки, заигрывал с работницами… в общем, придавался скупым мужским радостям среднего возраста. 

Беда пришла, откуда не ждали. Утром в пятницу, ко мне притащился прораб, с жалобой на то, что они не могут снять балки перекрытия. Кран-де, при этом выносе стрелы поднимает только 12 тонн, а балка весит 20. Заметили они это только сейчас, и просят увеличить смету на 100 тысяч, и приостановить стройку на недельку, чтоб дождаться очереди на кран (Мощных кранов в Краснокамске был один, и заказывать его надо весьма заранее). 

Я разобрался в ситуации согласно выданным мне инструкциям. Сказал: «Вот приедет Барин, Барин нас рассудит» и махнул рукой в сторону предполагаемого места отдыха директора. 

Прораб сказал, что тогда они снимаются со стойки и уходят. 

Пожав плечами я продолжил загорать — ну, а что я еще мог сделать? Директор и Инженер отдыхали на Кубе и связаться с ними не было никакой возможности.

Ближе к вечеру, состоялась вторая часть марлезонского балета. Дело в том, что работа с нашими южными братьями, требует определенной организации труда – а именно – полное отсутствие авансовых платежей. Поэтому, расчет за выполненные работы производился еженедельно – и именно по пятницам.

И в эту пятницу расчет не состоялся. Я отвел собравшихся вокруг здания заводоуправления строителей на объект, показал на балки – и сказал, что денег не будет, пока эти балки не демонтированы. (Вручив мне ключ от сейфа с деньгами, директор поставил именно такое указание — выдать деньги только и исключительно по завершению демонтажа)

После чего начался длительный и неконструктивный скандал, в котором мне доказывали, что балки нельзя снять, поскольку мощности крана не хватает, а заказать более мощный кран они не могут. 

— Ты хоть понимаешь, что снять двенадцатитонным краном двадцатитонную балку не то, чтобы невозможно, но очень близко к невозможному! — кричал прораб, — видит небо, видит Аллах!

И я с ним, конечно, соглашался. Поскольку понимал, что кран не сможет поднять опору перекрытия, просто потому что 20 несколько больше 12. Молодой я тогда был. Неопытный. 

Но деньги не выдавал.

Просто потому, что ничего нем мог поделать – из полномочий у меня было только право выдать деньги, когда бригады доломают цех. И обязанность деньги не давать – если цех не доломали.

Вечер прошел фигово. Не имея пространства для маневра, я твердил, с упорством попугая, что не дам, не дам, не дам денег, поскольку цех не доломан. В ответ я выслушивал разнообразные доводы, большинство из которых казалось мне весьма убедительными. Но будучи весьма стесненным в выборе решений, мог только повторять: «Денег не дам». 

После чего начались оскорбления – сначала в мой адрес, а поскольку я не обладаю феноменальной, потрясающей выдержкой, то досталось и бригаде. Ночь я проспал плохо – проклятья восьмидесяти человек просачивались сквозь цели в мировом информационном поле, вызывая у меня приступы икоты.

Но главное в истории не это. Проснувшись и придя утром на стройку, я увидел удивительную картину. Большинство балок, было демонтировано, и рабочие как раз снимали последнюю балку – подцепляя её сразу ДВУМЯ кранами. 

Для тех, кто не понял, поясняю: 20/2=10. А десять – меньше двенадцати. Попутно сообщаю, что работа двумя кранами — допускается при производстве работы, в виде исключения и при наличии опытных крановщиков. 

Через пару часов, цех был доломан, и я наконец то отдал деньги. Бригадир и рабочие, которые вчера с пеной у рта доказывали мне, что разобрать цех абсолютно, гарантированно невозможно, хитро улыбаясь получали зарплату и уходили.

Мораль, я думаю, понятна. 

Сказать «Нет» — проще, чем придумать, как сделать. 

Проще, чем нести ответственность. Не работать — легче и приятней чем работать. 

Поэтому если эксперт уверяет вас, что это однозначно, гарантированно, стопроцентно невозможно — дайте ему пендаль. Фигурально выражаясь. После чего, уверяю, невозможное станет возможным, а неосуществимое осуществимым. На этом стояла и стоять будет наша цивилизация. 

                 
Зы. И вот вам подтверждение моих слов: Вчера, во время беседы, мой оппонент сказал:

После чего я погуглил. И обнаружил, что во всем мире (включая США) — дизельные генераторы на крыше монтируют. Как, впрочем и в России. Это удобно, выгодно, и главное, безопасно. При правильном расчете и соблюдении норм проектирования. 

Так почему мой оппонент так настаивал на том, что «ставить нельзя»? Просто потому, чтоб не нести ответственности. Ему лень обеспечивать противопожарные мероприятия, лень думать, лень работать — проще сказать «нельзя». К тому же, нельзя исключить что он работает в газпроме — и продвигает их интересы, прикрываясь, как всегда, «заботой о детях». 

И именно по этому мы и живем, как живем.