Дивный старый мир. Пост третий

Советский союз, как известно, мог взорвать Землю сорок два раза апгрейдом. Народ, конечно, этому был чертовски рад, а уж Первомаю так тем более, однако в быту предпочитал земные наслаждения: вкусную еду, хороший алкоголь, модную одежду, музыку (даже богомерзкий рок-н-ролл), так ещё и чудеса техники типа фотоаппаратов и радиоприёмников. Поэтому существовала особая каста в «государстве рабочих и крестьян» — фарса. Эти храбрые пилигримы покоряли «валютные магазины» и осаждали друзей друзей, кто вернулся из стран соц лагеря, чтобы, рискуя получить конкретный срок за то, чем сейчас заняты почти все на «Авито», порадовать рядового гражданина тем, что ему не могли предложить ни в «Доме быта», ни даже в ГУМе. Младший брат деда Шура (персонаж дюже примечательный и заслуживающий отдельного поста) был одним из так называемых «спекулянтов» — а посему с его слов известна кулстори, как это всё было.

Похождения Гулливера в Совдеповских прериях

Для начала необходимо обрисовать условия игры. Всё, что не было «идеологически верным», то бишь хоть джинсы, хоть пластинки с ливерпульскими жуками, формально было в Союзе запрещено. Конечно, все об этом знали и старались добыть. Поскольку разделение труда придумали капиталисты, то достаточно быстро и в социалистическом государстве оно заработало и появился класс «спекулянтов». Иными словами, те самые люди, кто приобретал «запрещёнку» и сбывал её с рук, наваривая на разнице в цене сколько-то шекелей. Милиция (и иные компетентные органы), конечно, знали, но, во-первых, пофигизм не знает границ, во-вторых, в одной шестой света коррупция является одним из краеугольных камней государственности, а в-третьих, милиционеры (и даже гэбисты) тоже люди, а посему и сами иногда что покупали у фарсы (конечно, исключительно после тлетворного влияния западной пропаганды и часто под нажимом супруги).

Теперь сеттинг. Походы за «запрещёнкой» были двух типов. Малый, он же семейный, предполагал поездку в Москву (на худой конец — в Ленинград, а то и просто в областной центр, если совсем всё плохо), где было всего побольше — о нём я уже рассказывал. Большой же был настоящим крестовым походом в царство роскоши и разврата, подразумевая поездки в портовые города и «куда надо». Тут следует прояснить ситуацию. Моряки всех стран (даже советские) дюже любят женщин низкой социальной ответственности, питейные заведения и привозить гостинцы своим близким из дальних стран (я, признаюсь, в море не ходил, но проводил во время учёбы по полгода в общежитии коридорного типа и могу понять их тоску по цивилизации). Соответственно, это прекрасная возможность в портовом городе организовать «культурный досуг»: бордели, рюмочные и «валютные магазины» (как следует из названия, они вели торговлю в основном за валюту, пополняя госзапас ден знаков и забирая её излишки у нерадивых советских граждан). Примечательно, что гэбэ обо всём этом знали, но закрывали глаза (по слухам, правда, наверх шли отчёты на наших при нарушении ими «облико морале», а иностранцев иногда вербовали в меру сил).

Пару слов об организации незаконной торговли. Происходило это так. Сначала находили «своего человека» где-нибудь в сфере досуга. Чаще всего это были портовые проститутки и бармены. У него по курсу, несколько превышающему курс ЦБ, приобретали доллары (иногда и франки, лиры, марки и прочее, но это уже реже и для поездок в страны «загнивающего Запада»). Затем искали «нужного человечка» в «валютном магазине» (чаще всего хватало уборщицы), кто за умеренную мзду выдавал стратегическую информацию «джинсу привезли». Вот тут появлялся герой, которого мы заслужили, а именно «спекулянт», кто шёл в «валютку» и на заранее приобретённые «доляры» приобретал что-то ценное. После, соответственно, это «нажитое непосильным трудом» переправлялось в город, где с наценкой в 10-20 процентов сбывалось с рук. В итоге, скажем, польские туфли-лодочки или советские экспортные часы «Полёт» из новороссийского порта (на Юге РСФСР он был основным местом для фарсы) оказывались в Краснодаре, Ростове-на-Дону или даже Воронеже, вызывая восторг обывателей.

Дорога ярости. Очевидно, что ехать в Новорос надо было с известной суммой денег. Однако бандитизм не ушёл как классово чуждый Союзу, а потому в поездках прибегали к хитростям. Во-первых, ехали обычно поездом сколько можно, а там уже электричкой или автобусом — так и удобнее, и машин частных тогда было немного, да и не ограбят-изнасилуют (почему-то, хоть это и было скорее редкостью, однако многие в СССР побаивались автостопа, разве что компанией в кузов грузовика, а вот одному к незнакомцу в авто — это всё, никто не видел). Во-вторых, в поезде обязательно болтать с соседями по плацкарту (эта традиция до сих пор относительно жива), а потому всегда был набор кулстори со времён учёбы, анекдотов да душераздирающая история о том, что едешь к тёще (опять-таки, из советских городских легенд: в плацкартах, по общему разумению, иногда перемещались переодетые чекисты, а посему надо было заранее продумать «легенду» и не выдавать, чего это вдруг мужик осенью на море один едет). В-третьих, чтоб точно не спёрли, деньги возили особым образом: мужчины заворачивали суммы в платок (отрез ткани, носок и так далее), а их верные спутницы подшивали такие свёртки к внутренней стороне трусов (дамы также прятали ценности у сердца, в смысле в декольте, но у Шуры декольте не было).

Или туда и обратно. Что интересно, при всём людоедстве и байках о вездесущем «ухе КГБ», досмотров в Союзе толком не было (если только ты не подозрительный иностранец или, упаси Ленин, хиппи), так что обратно везли сумки достаточно норм. Да, «челночники» с фирменными сумками «мечта оккупанта» появились позднее, к концу 80х, но уже в 60-70е было что-то такое, когда вещи возили в рюкзаках и спортивных сумках. Поэтому фарса брала немного и то, что точно уйдёт: хорошие туфли, галстуки, джинсы, футболки с принтом, виниловые пластинки, технику, наручные часы, духи и косметику. Примечательно, что специализации толком не было, покупали то, что было, иногда «под заказ»: скажем, мой дед любил фотографировать и так себе немецкий фотоаппарат приобрёл, а мама на юбилей бабушки смогла найти ей итальянские наручные часы (скидывались всей семьёй). Интересно, что «спекулянты» работали на «длинные деньги» и коллективно: часто вещи сколько-то лежали, ожидая своего покупателя, а фарса могла сказать, мол, у меня нет, но вот там-то можно достать (поэтому, кстати, любая советская семья знала хотя бы парочку таких людей, а к праздникам готовились за полгода, планируя, чего дарить, где добыть и сколько это выйдет).

Тут одна баба сказала. Особенно интересно, что всё это имело крайне эффективную рекламу — «сарафанное радио». Шура работал на заводе, а потому обычно распускал слухи на обеде в столовой. Дед говорил, что ему традиционно рассказывали друзья по университету, было что-то типа «Костя, там, говорят, у Василича сын приехал, часы привёз». Мама же в больнице узнавала всё от информатора: «спекулянтка» Женька не только приторговывала духами, но и принимала заказы. Примечательно, что смотрин толком не было, а потому нередко обувь оказывалась не того цвета или размера (маме так привезли вместо итальянских красных босоножек югославские и зелёные, ещё и на размер меньше), название косметики и виниловых пластинок становились «непереводимой игрой местных акцентов», а любое платье или рубашку можно было подшить. Но института жалоб практически не было, поскольку главное было «урвать фарсу», а слишком узкие джинсы можно натянуть на себя при помощи подруги и в них принять горячую ванну, чтоб сели.

P.S.: особенно интересно, как все закрывали глаза на происхождение вещей. Показательный случай: однажды мама волею случая стала лечащим врачом для сотрудника КГБ (вроде бы даже подполковник, но мама в звёздочках не разбирается, так что спорно). Вылечила аппендицит с осложнениями, пора выписывать — офицера встречает супруга с детьми. Как водится, благодарности, обнимашки, телефон «на всякий случай». А потом смущённый вопрос, где мама такие серьги достала — у знакомой Женьки появился новый клиент в погонах, не первый.