Рецензия на роман «Метаморфозы сознания»
«Метаморфозы сознания» - это роман-исследование, который в рамках классической НФ поднимает глобальные вопросы философии истории, развития цивилизации и этики, как общественной, так и индивидуальной. При этом автор не делает никого из героев рупором собственных идей (хотя некоторые персонажи могут вызывать большую симпатию, чем другие). Автор размышляет вместе с героями, ищет истину и побуждает к ее поискам своих читателей, заставляя их задаваться большими общечеловеческими вопросами, такими как: что является двигателем прогресса? Каковы его признаки? Что определяет развитую и жизнеспособную цивилизацию? Куда ведет развитие человечества? Для чего живет человек? Может ли быть одна цивилизация более ценной, чем другая? Может ли быть один человек/одно разумное существо более ценно, чем другое? Что, собственно, делает человека человеком? Можно ли искусственно усовершенствовать человеческую природу, при этом не убив человеческое в человеке?
Сюжетно роман не делает никаких открытий. Перед нами классическая НФ схема: ядерная война и произошедшая в ее результате гуманитарно-экологическая катастрофа; горстка людей, покидающая Землю на современном «ковчеге», чтобы возродить цивилизацию на новой планете; встреча переселенцев на Фрее с местной цивилизацией разумных рептилоидов-аквантов и первое крупное военное столкновение с ней. Фабульные события подаются не линейно, а с флэшбэками в прошлое героев на Земле. Самих главных героев пять, причем мужчина из них всего один – Джеймс Гленн, брутальный спецназовец. Автор передает события романа, переключая фокал с одного главного героя на другого, хотя основное внимание уделяется уже названному Джеймсу и ординатору Хелене Моргенсен. Общее для всех героев, кроме Фионы, то, что они – модификаты, продукты земной генной инженерии. В их геном вмешивались по-разному и с разными целями. Наиболее сильным изменениям подверглась Хелена – человек-компьютер с редуцированной эмоциональной сферой. Наименьшим, пожалуй, Джеймс, из которого еще до рождения готовили солдата.
Итак, космический корабль, вмещающий 2000 человек, улетает с гибнущей Земли на Фрею. Группа ученых срочно набирает пассажиров, будущих колонистов. Отбор идет исключительно по утилитарному принципу полезности: «идеальному» обществу будущего понадобятся, прежде всего, ученые, модификаты (своего рода сверх-люди) и особи, обладающие специфическими навыками (например, солдаты). Отобранным разрешается взять с собой ближайших родственников, но не более того.
Ситуация эта, на мой взгляд, крайне утопична. Когда в истории группа ученых, пусть даже заручившаяся поддержкой военных, решала, кому жить, а кому умирать? Разве что, если речь шла о лабораторных мышах… В реальности решали бы, скорее всего, люди, сохранившие власть в кризисной ситуации, то есть либо те, у кого в руках оружие, либо идеологический или духовный лидер, который смог бы повести за собой людей. Среди ученых кандидата на такую роль я как-то не приметила.
Но допустим. Итак, ученые, вместо того, чтобы по принципу Ноя отобрать «каждой твари по паре», берут с собой выведенный ими де продукт – модификатов, у которых, кстати, полно всяких «багов» в голове, начиная от купированных эмоций и кончая неспособностью запомнить дорогу домой, не переведя описание пути в слова. Берут ученые и обычных людей, но при этом совершенно не думают позаботиться о биологическом разнообразии. Кто-то заметил в романе хоть одного чернокожего? Азиата? Индуса? Араба? Нет, судя по именам и внешности героев с Земли спаслись исключительно европейцы и белые американцы. Остальные оказались недостойны? Или недостаточно полезны? Конечно, за бортом остались и инвалиды, дети (кроме тех подростков, которым потом в школе ничего не интересно – это на новой планете-то) и старики (за исключением самих ученых). Да, кстати: часть модификатов – это дети тех самых ученых-мудрецов, уж ординаторы точно. То есть мы имеем относительно гомогенную элитную группу, составленную методом искусственного отбора с точки зрения рациональной пользы для данной группы.
Как же реагируют на «счастливый билет» сами отобранные, и как ведут себя те, кто в элиту не вошел и пропуск на «ковчег» не получил? «Избранные» поражают схожестью своей реакции. Собственно, она у них только одна: ура, я спасен (и плевать на все остальное)! Никаких сожалений о том, что на Земле останется, скажем, близкий друг, сестра/брат, бабушка/дедушка, любимая собака, в конце концов… Не говоря уже о судьбе, ожидающей все человечество. Никаких мук совести по поводу брошенных в госпиталях и на космодроме людей, включая раненых и детей. Никаких порывов самопожертвования. Никаких попыток выбить хотя бы одно местечко из 2000 для любимого или дорогого человека. А ведь герои находились везде и во все времена, даже самые темные и даже на борту тонущего «Титаника». В романе же интеллектуальная элита бежит, как крысы с тонущего корабля, списав человечество со счетов.
Космодром с готовящемуся к старту кораблем окружают солдаты, расстреливающие из пулемета всех, пытающихся проникнуть за ограждение. И толпы остающихся просто сидят и молча смотрят на счастливчиков, улетающих в будущее. Это, конечно, очень сильная сцена, но боюсь, автор тут недооценивает, на что способны отчаявшиеся люди, люди, пытающиеся спасти своих детей. Скорее всего, все бы закончилось не единичными расстрелянными, а кровавой бойней. При этом штурмующие космодром могли бы раздобыть и оружие, так что жертвы, скорее всего, были бы с обоих сторон. А если бы среди толпы нашелся лидер, могла бы произойти организованная попытка прорыва, и неизвестно еще, чем бы все закончилось. Смогли бы солдаты хладнокровно стрелять в женщин и детей? Даже у фашистов с этим были проблемы, а тут ведь не враги и не евреи, свои. Может, даже знакомые? Или соседи?
Впрочем, боюсь, героям романа колебания бы не грозили. Все без исключения персонажи, независимо от того, обычные это люди или модификаты, обладают поразительно бедным эмоционально-духовным содержанием. Ученые, возглавляющие экспедицию на Фрею, отдали собственных детей в жертву эксперименту по усовершенствованию человеческой природы, и в результате ошибки из тысяч ординаторов выжили единицы. О детстве модификатов в романе почти не упоминается, но было оно скорее всего институциональным (Хелена, например, не знала, кто ее родители), что еще больше редуцировало их и так купированную эмоциональную сферу, лишив жертв эксперимента эмпатии, способности к сочувствию и способности любить.
Нравственно-духовное подменяется в героях романа чувственно-биологическим. Таким вещам, как любовь и привязанность, не остается места в романе, их нет в отношениях героев. Фиону и Джеймса связывает только секс (о сексуальности герои, кстати, рассуждают довольно часто и много); Снежана и Хелена – подруги (говорит автор), но чисто номинально: Хелена убивает человека ради Снежаны, но это случается, как гром среди ясного неба, потому что никаких иных проявлений этой дружбы мы в романе не видим. Хелена в принципе не способна испытывать привязанность: на смерть другой «подруги» она никак не реагирует в эмоциональном плане. Ее попытки выстроить «человеческие» отношения с внезапно обретенным отцом никогда и ни к чему не приведут.
Создатели Хелены многократно подчеркивают, что она – человек, только другой. Улучшенный. Я же склоняюсь к мнению, что в ящере-акванте, вышедшем к людям, чтобы умереть, человечности больше, чем в подобии женщины с проводами в шее. И дело, собственно, не в проводах, а в неспособности Хелены делать этический выбор. Отец Хелены, профессор Рыжов, хвалит дочь за то, что она может рационально и сознательно обосновать свое решение классической этической дилеммы с трамваем. Но проблема в том, что человеческая этика как таковая чужда для Хелены. Добро и зло определяются ею чисто рационально, с позиций функциональности – не-функциональности. При чем не с точки зрения пользы для общества в целом, а с точки зрения эгоистической личной пользы.
Убить одного человека в случае неизбежности убийства лучше (рациональнее), чем убить пять. Лучше (для меня), чтобы в убийстве обвинили другого, чем быть обвиненной самой. Лучше (для меня) убить Аманду, чем позволить умереть Снежане (подруге). И пусть эта смерть, возможно, означает гибель целой разумной цивилизации и истребление аквантов. Ведь эгоистический поступок Хелены лишает человеческое общество единственной существующей политической оппозиции, т.к. Аманда возглавляет группу политиков и ученых, пытающуюся урегулировать конфликт с аквантами мирным путем.
Рационально действующая из эгоистических побуждений Хелена – наиболее совершенное создание ученых-либералистов. В противовес демократам они пытаются привести к власти лучших – в данном случае, интеллектуальную элиту. Они убеждены в том, что правом принимать важные для общества решения должны обладать только те, кто способен рационально мыслить. Так, например, Хелене неоднократно намекают на то, что из нее бы получился хороший лидер (это уж точно: она бы, не колеблясь, могла послать десятки и сотни людей на смерть, и ее бы не пришлось убеждать в том, что это компьютерная симуляция, как в «Игре Эндера»). Неспособные мыслить рационально люди второго сорта, не приносящие конкретную пользу обществу с «лопатой» в руках, рассматриваются как балласт, колода на ногах общества, шагающего вперед. Впрочем, подобных персонажей автор только упоминает, но не показывает. Единственный импульсивно-эмоционально герой книги – это Фиона, но ее эмоциональность на фоне рационально-холодных Хелены, Снежаны и Виктории воспринимается скорее как раздражающая и неуместная истеричность. Фиона демонстрирует неожиданные вспышки ярости, но не выказывает ни привязанности, ни любви. Даже ее сексуальный партнер, Джеймс, сомневается в том, нужен ли Фионе он сам или его член (лично я думаю, что второе).
Кто дочитал до этого места – молодец, потому что сейчас мы наконец перейдем к рассмотрению главного конфликта, вокруг которого строится действие романа: встречу двух цивилизаций, двух разумов – земного и чужого. О цивилизации аквантов, пошедшей по пути генной модификации и специализации самих себя, мы узнаем не так уж много. Самое важное, о чем рассказывает пленный аквант-изгой: общество аквантов находится в состоянии стагнации вот уже десяток тысяч (!) лет. Задача правящей элиты сводится к поддержанию существующего порядка вещей и периодической зачистке поселений изгоев, очевидно, воспринимающихся как угроза. Естественных врагов у аквантов нет, животный и растительный мир планеты они поставили себе на службу и тысячелетиями жили без войны. Стагнация стагнацией, но на мой наивный взгляд – это почти идеальное общество. Нет, изгоев жалко, конечно, но автор не дает нам информации о том, почему эти особи изолировали себя иди были изолированы от общества. Может, это местные преступники? Если же это аквантские «диссиденты», почему они не попытались изменить существующий порядок? Быть может, потому, что не могли заручиться поддержкой других аквантов, которые вполне довольны существующим положением?
Но это все домыслы, а факты таковы. Буквально на голову аквантам внезапно сваливаются земляне. Представители биологического вида, который только что уничтожил свою родную планету и почти полностью истребил сам себя. Кучка спасшихся досадует на то, что новый дом – Фрея – уже заселен разумными существами, «на лицо ужасными», да еще недобрыми внутри. Тут у меня напрашивается вопрос: а с чего аквантам быть добрыми? Незваные гости с первого дня только и делают, что палят во все движущееся и не только: оказывается, многие животные и растения Фреи смертельно ядовиты для людей. Интересно, вам бы понравилось, если бы какой-то бомж (а земляне – именно бомжи) залез к вам в огород и, бессвязно вопя, принялся вытаптывать ваши грядки и палить из рогатки по вашим курам, гусям и прочей живности? Думаю, вам понравилось бы еще меньше, если бы оказалось, что за одним бомжом на огород припрется целая толпа и примется там хозяйничать, как у себя дома. Не удивительно, что одного из самых неуемных «гостей», подобравшегося опасно близко к хозяйскому дому, угомонили – навсегда.
Тут у меня возникает вопрос по сюжету. Почему акванты убили только одного ученого, но не тронули остальных участников экспедиции на остров? Почему люди решили, что нападение на ученого – дело рук разумных существ, а не диких животных? У аквантов ведь нет оружия. Для нападений они используют птиц, зверей, растения, собственные когти и зубы наконец. Как погиб ученый, никто не видел. Откуда выводы о разумности нападавших? Зачем акванты устроили ловушку/засаду на острове в ожидании появления новой группы людей? Откуда они могли знать, что люди придут снова? То есть я понимаю так: ученый пропал, его искали. Логично было бы перебить поисковую группу, воспользовавшись эффектом неожиданности, а потом ждать прибытия новых спасателей и строить западню. Но акванты убивают только одного, поисковиков не трогают. Они что, ясновидящие, чтобы предсказать прибытие ученых-исследователей?
Кстати, позднее Снежане прикажут сбить вертолет с учеными, летящими на мирные переговоры с аквантами, и аргументируют приказ тем, что, если ученых захватят в плен, на них будут экспериментировать, чтобы изобрести биологическое оружие против людей. Во-первых, акванты уже могли использовать тела убитых ими людей, хотя бы для вскрытия, но они этого не сделали – все тела остались нетронутыми. Во-вторых, уже существующие в природе яды прекрасно убивают людей пачками, бери и используй. И акванты это знают – см. эпизод с засадой на острове. Снежана со своими модифицированными мозгами могла бы сложить два и два и понять, насколько абсурдны доводы генерала, но она этого не делает, а спокойно нажимает на кнопку. Да, ее потом немного мучает непонятно откуда взявшаяся совесть – девушка напивается в обществе Джеймса. Но лучше бы эта совесть пробудилась как-то раньше, ей-богу. В итоге оказывается, что у аквантов никогда и не было планов о создании биологического оружия, то есть стреляла Снежана совершенно зря.
В романе устами различных героев постулируется превосходство людей над аквантами. Дело не только в превосходстве техническом: акванты в принципе ушли гораздо дальше людей по пути генной инженерии, изменяя себя, вместо того, чтобы создавать машины и индустриальное производство. И не в том, что акванты кажутся людям жуткими уродами и не привлекают их сексуально, хотя уродство аквантов провоцирует людей на неоправданную жестокость (Фиона садистки кромсает трупы убитых в процессе вскрытия; беднягу пленного акванта держат за стеклом, демонстрируя всем желающим, как макаку в зоопарке, а потом усыпляют и проводят вскрытие). Джеймс, да и большинство других героев уверены в том, что люди одержат победу над аквантами, потому что цивилизация чужих застыла в развитии и не способна быстро перестроиться, чтобы устранить новую и незнакомую угрозу. Тогда как люди, закаленные постоянными войнами, привыкшие бороться за свою жизнь, могут быстро приспособиться к любой ситуации и найти креативные пути решения любой проблемы. При этом Джеймс буквально воспевает войну, как двигатель прогресса и как нечто, неотделимое от человека как такового. В этом смысле он во многом повторяет идеи А.Тойнби (философ истории), который называет необходимым условием развития цивилизации наличие вызова (challenge), на который общество должно найти ответ, чтобы выжить и двигаться вперед. Война, впрочем, не единственный из возможных вызовов. Всего Тойнби выделяет их пять:
- изменения климата к худшему
- новые земли, который нужно освоить
- утрата, которую требуется восполнить
- внешнее давление
- неожиданные удары извне
Таким образом, по Тойнби, для переселенцев на Фрее вполне достаточно вызовов, чтобы развиваться и без войны: им необходимо освоить новые земли и восполнить потерю Земли, создав новый дом и новые общественные структуры. А тут еще цивилизация чужих, от которых исходит угроза (внешнее давление). Тойнби считает, что, если вызов, с которым сталкивается цивилизация, недостаточно серьезный, то общество ожидает стагнация (это случилось с аквантами, так как изменения климата на планете практически не затронули их среду обитания – океан). Если же вызов слишком сложный, цивилизация может не справиться с ним и погибнуть (что и произошло с человечеством на Земле).
На месте переселенцев и Хелены-компьютера, мнение которой внезапно становится истиной в последней инстанции, я бы сто раз подумала и прочитала риски, прежде чем провоцировать аквантов на полномасштабную войну. Во-первых, людей всего 2000, а кто знает, сколько в океане аквантов? Тем более, что они взяли под контроль и наземных животных и растения. Во-вторых, люди находятся на чужой и враждебной территории, тогда как акванты – у себя дома. В-третьих, война будет идти до полного уничтожения противника, то есть для людей, только что переживших глобальную катастрофу, это ставка «все или ничего». В-четвертых, акванты прожили в свой стагнации 10 000 лет, и их общество не погибло под гнетом внутренних разногласий, тогда как люди только и делают, что грызутся между собой (см. приказ об убийстве ученых и убийство Аманды, лидера оппозиции). Это говорит о том, что акванты способны объединяться и побеждать внутренние конфликты. Теперь, когда у них появился единственный внешний враг, не объединятся ли они и не выступят ли против него единым фронтом? Между прочим, простая тактика «задавить числом» была вполне действенной во время земных войн. Люди ведь понятия не имеют, сколько у врага городов-островов? Как выглядят и на что способны их правители? Не зная об аквантах почти ничего, люди решают начать тотальную войну на уничтожение. Ну-ну, флаг им в руки. Если честно, как читатель я очень надеюсь, что в этой войне победят акванты. Почему? Я сейчас объясню.
Обратимся снова к философии истории, на сей раз к теории социокультурных суперсистем Сорокина. Сорокин придерживается циклического представления об истории и представляет себе исторический процесс как смену идеациональной (религиозной), идеалистической (промежуточной) и чувственной (материалистической) культур. Человеческая культура конца XXI века в романе – несомненно, материалистическая культура периода упадка. Об этом свидетельствует не только ядерная катастрофа, но и кризис в области этики и права. Об этике мы уже говорили: моральные ценности в романе до крайней степени рационализируются, им придается чисто утилитарный смысл. Правовая система вообще не действует: генерал, отдавший приказ уничтожить ученых-миротворцев, остается безнаказанным; Хелена, застрелившая Аманду, избегает наказания. Впрочем, и сама Аманда собиралась казнить генерала и Снежану без суда и следствия. То есть на лицо полный произвол власти: у кого в руках сила (армия), тот и правит балом.
Иными словами, перед нами – зарождающийся тоталитаризм с интеллектуальной элитой у власти, причем от этого тоталитаризма ощутимо попахивает фашизмом: см. разделение людей на первый и второй сорт, демонизация чужих, ведущая к ксеноциду; отказ от демократического процесса принятия решений и уничтожение политической оппозиции.
Ясперс, другой теоретик философии истории, указывает на опасность, подстерегающую человечество в период катастроф: «опасность, страшнее атомной бомбы, так как она угрожает душе человека». Она заключается в том, что человек может потерять самого себя, то уникальное, что делает его человеком.
Ученые, бежавшие на Фрею, пытаются продолжить попытки создать сверхчеловека, но понимают ли они человеческую природу? Знают ли, что делает человека человеком? Человеческая культура на Фрее и так уже до предела выхолощена и упрощена. И речь не только о нравственно-правовой сфере – обязательной составляющей любой цивилизации (или культурно-исторического типа по Данилевскому) – и сфере религиозной. Герои романа сознательно отказываются от художественного творчества (сейчас не время), и в тексте ничего не говорится о художественно-эстетическом/культурном наследии Земли. Привезли ли земляне с собой книги, кроме научных, ноты, картины, скульптуры или хотя бы их изображения?
В романе упоминается жена одного из героев, профессиональный музыкант, которая была вынуждена переквалифицироваться и заняться практической деятельностью в надежде на то, что время для музыки придет позже, когда люди обустроятся на Фрее. Так вот, боюсь, это время никогда не придет. В механизированном обществе, подчиненном тотальному планированию, нет места свободному искусству – оно просто не обладает ценностью, т.к. не приносит практической пользы. Этому обществу не нужны художники, писатели, музыканты. А вот люди-компьютеры, люди-машины нужны.
И наконец последнее. Философы истории, тот же Тойнби, считают, что ни экспансия сама по себе, ни технические прогресс не являются критериями роста и развития цивилизации. Уже упомянутый выше Сорокин определяет цель истории как бесконечное созидание, накопление и усовершенствование истины, красоты и добра, то есть приближение человека к Богу. Примерно о том же пишет и Тойнби. Лишенный религиозного пафоса Ясперс признает, однако, что истоки и цель истории неизвестны. Но кто бы из них ни был прав, лично я считаю, что акванты, тысячелетиями жившие в гармонии с природой, заслуживают право на существование больше, чем люди, уничтожившие свою планету. Более того. Акванты столь прочно встроены в экосистему Фреи, что их полное уничтожение может обернуться экологической катастрофой.
С другой стороны, акванты и люди занимают различные экологические ниши: люди обитают на поверхности, акванты – преимущественно под водой. То есть у двух разумов есть фундамент для мирного сосуществования. Есть возможность определить некие границы, которые враждебные народы не должны пересекать; возможность разделить сферы влияния и жизнедеятельности. Более того: две цивилизации могли бы с успехом учиться друг у друга и обогатить друг друга: люди могли бы перенять генные технологии у аквантов, а акванты – использовать некоторые технологические достижения людей. Однако, люди пришли на Фрею как завоеватели, а акванты не собираются терпеть неудобных и агрессивных соседей. Поэтому войне на планете, к сожалению, быть. Чем она закончится, мы сможем узнать во второй книге, продолжении «Метаморфоз», которую я с удовольствием почитаю.