Arliryh

Старый пруд.

Прыгнула в воду лягушка.

Всплеск в тишине.

Вам спасибо! Смыслы - интересная штука, сам порой не знаешь, откуда они вылезут и чем обернутся)

Спасибо большое) Да, меня в своё время вдохновила на него "История жизни одной цикады" от Шона Тана

Интересную тему затронули. Перечитывал недавно "Витязь в тигровой шкуре" от Шота Руставели. Казалось бы, достаточно суровый антураж, люди, предстающие буквально как небесные светила, а как много трепета и внимания уделяется "красивым рыданиям". Ни в одной другой работе не видел настолько глубокого погружения в, скажем, "этимологию слёз" (как/откуда/почему/для чего/какие спектры). А ведь слёзопоток не ограничивается пресловутым дуализмом: "мне грустно" и "мне радостно", - он куда шире

Огромное спасибо за такой детальный и живой отклик! Для автора это настоящая находка — встретить читателя, который не только проникся атмосферой, но и обладает таким практическим знанием материала.

Да, звуки - это удивительная вещь, в них можно и завязнуть, и потеряться, и забыть обо всём на свете. Интересный факт:  в котельных, в которых я был, эхо всегда оказывалось очень глухим, возможно, бетон и трубы значительно гасят звуки.

Ваш комментарий — это лучшее напоминание о том, что самые убедительные детали часто подсказывает сама жизнь. Ещё раз благодарю за то, что поделились своим опытом и вниманием к тексту. Такие диалоги бесценны. Теперь буду знать, что мои читатели — люди с закалёнными пальцами и тонким слухом! 

Прекрасно, когда содержание гармонично форме; примитивно, когда форма выше содержания; недоступно, когда содержание превосходит форму

Класс! Большое спасибо за вычитку. Очень часто не хватает взгляда со стороны, особенно толкового. Вот вроде перечитываешь написанное, всё кажется логичным и связным, - ан нет...

Вам спасибо! Сборник сильный, концепция интересная, реализация тоже не хромает

Обгорелые кровати - очень необычная штука! Я однажды видел погоревший диван под окнами, потом долго думал, зачем его вообще туда вынесли, если мусорка (*достаточно объёмная) не так далеко. Квартиры, "застывшие в ожидании" и существующие в таком статусе месяцы, годы, десятилетия... - вызывают какую-то тревогу, они всегда чувствуются инородно. А голуби - ну, как правило, они куда чаще гибнут под лапками кошек. Хотя интересный образ, особенно если обнаружить такого "подколёсника" где-нибудь на крыше жилого дома

Как им не стыдно! Кичатся своим статусом и буллят малышей, требуя объяснить их маленькость! Спасибо, очень выразительный образ))

Благодарен за такой подробный и душевный отзыв! Да, очень удивительное ощущение, когда жизнь проступает как череда слоёв, последовательных кадров и тд. Сразу чувствуется какая-то системность во всём, цикличность

Спасибо вам большое) Его было сложно писать, но очень интересно, - погружался в быт котельной и её устройство

Ооо, интересно! Да, машины, особенно продавленные тяжестью снега, очень заманчивый для меня образ. Спасибо!

Да, мне, честно говоря, очень знакомы эти мысли. У меня даже есть рассказ на эту тему: "Подёнка над Цюйцзяном"

Спасибо большое, очень жду

))

Любопытство как черта характера, неудержимое) Возможно, его можно как-то скрыть. Но подавить?.. Невозможно.

Вы спрашиваете, писатель ли вы, если нет признания. Этот вопрос рождается не из пустоты, а из той самой густой, давящей тишины, что наступает после того, как поставлена последняя точка. Когда текст готов, а в ответ — молчание. И в этой тишине начинает звучать самый страшный вопрос: а был ли смысл?

Ответ — да. Смысл был. И он — в самом акте.

Писательство — это прежде всего внутреннее состояние. Это способ существования. Вы смотрите на мир и видите не просто вещи, а их отзвук в душе, их скрытые связи, их невысказанную боль и красоту. И у вас есть мучительная, прекрасная потребность это записать. Превратить смутный трепет в ясное слово. Это и есть работа писателя. Её суть — в этом одиноком труде переводчика с языка чувств на язык слов. Если вы это делаете — вы писатель. Ваше признание — это ваша верность этому внутреннему долгу. Это ваш «замок из песка» — совершенный и обреченный, чья ценность — не в долговечности, а в чистоте жеста, в смелости построить нечто прекрасное, зная о приливе.

Но вы абсолютно правы в своей тоске по отклику. Человек — не остров. Слово, рожденное в глубине, по своей природе стремится к другому. Оно хочет быть услышанным. Это не тщеславие. Это жажда диалога. Когда вы читаете вслух своему питомцу или невольно оставляете текст на видном месте — вы инстинктивно ищете это эхо. И это правильно. Потому что написанное слово — это мост, брошенный через пропасть одиночества. И он ждет, что с другой стороны кто-то отзовется.

Так где же выход? Он не в том, чтобы выбрать между гордым одиночеством и погоней за славой. Выход — в понимании двух разных этапов пути, каждый из которых свят по-своему.

Первый этап — это творение. Момент, когда вы остаетесь наедине с белым листом. Здесь вы должны быть глухи к миру. Здесь не должно быть мысли о будущем читателе, о критике, о успехе. Здесь есть только вы и та правда, которую вы пытаетесь извлечь из хаоса. Вы пишете потому, что не можете не писать. Это ваш внутренний ритуал, ваша «мандала», которую вы создаете, зная, что её смысл — в самом процессе.

Второй этап — это встреча. Когда текст закончен, наступает время мужества — выпустить его из рук. Поделиться им. Но делиться — не значит кричать на площади в надежде на аплодисменты. Это значит тихо положить свою записку в бутылку и бросить её в море. Ваша цель — не овации толпы, а тот единственный незнакомец на другом берегу, который, найдя её, облегченно выдохнет: «Боже. И я не один. Кто-то еще чувствует этот мир так же, как я».

Вот тот самый момент, который всё оправдывает. Это не «признание» в громком смысле. Это — резонанс. Тихое «спасибо», которое переворачивает всё с ног на голову. Ваше сугубо личное, почти интимное переживание вдруг становится мостом. Оно соединяет две одинокие вселенные. И в этот миг вы понимаете, что всё было не зря.

Поэтому творите как отшельник. Берегите свою внутреннюю тишину и свою независимость. Будьте верны только своей правде. Ваше творчество — это ваш собор, который вы строите не для вечности, а для того, чтобы он был.

А потом найдите в себе смелость стать мостостроителем. Поделитесь этим собором. Не для того, чтобы его оценили, а для того, чтобы в его сводах кто-то другой, так же одиноко заблудившийся, нашел наконец укрытие и понял, что и его одиночество не беспросветно.

Писатель без признания — это писатель. Его статус неоспорим. Но писатель, чье слово, даже одно-единственное, согрело чью-то душу, — это уже нечто большее. Это свидетельство того, что мы, несмотря на всё, не одни. И ради этого стоит и писать в стол, и находить в себе силы этот стол открыть. 

Если интересно, я написал на эту тему много эссе, которые можно найти у меня на странице.

Кабан в моём понимании - воплощение "собранности", крепости и... любопытства) Я знаю, о чём говорю. Думаю, его тотем должен возвышать эти качества в человеке

Был, сейчас уже вроде истончился. Собак воспринимаю нормально-положительно. Тотем? Думаю, что кабан, зверь-торпеда)

Видимо, отзвук этого опыта и находит меня в снах время от времени

Честно говоря, обычные двортерьеры. Был у меня в детстве один неприятный инцидент. Однажды зимой я на ледянке врезался прямиком в спящую стаю. Горка, надо сказать, вела прямо на их «теплую стоянку». О чём я знать не мог, не видно было. Столкновение было неминуемо. Как они отреагировали? Лаем, рыком, суматохой... Пронесло тогда невероятно. Как не загрызли - до сих пор загадка.

Очень свежо и интересно выглядит! Дайте угадаю, стэйбл диффьюжн?

Мне нередко снятся псы. И я знаю, почему они мне снятся! Я часто думаю, что "скалюсь" как пёс, когда смеюсь) 

Вам спасибо) Меня определённо порадовало!

Очень интересно и красиво! Прям приятно читать. Почему-то по духу напомнило "Василия Тёркина" Твардовского, а это показатель

Я всегда, если и использую нейронку в иллюстрациях и изображениях, стараюсь сделать так, чтобы на выходе они выглядели "шероховатыми", живыми. Я в целом очень люблю "потёртые" фото и внедряю их формат в свои работы. Думаю, я противник глянцевости, меня она не цепляет

Спасибо! Мне очень приятно такое слышать

Конкретно эта иллюстрация родилась довольно сложным путём. Вначале был создан эскиз Декарта с его табличкой "Мыслю значит существую (*Cogito ergo sum)"; потом нейронка нарастила ему мясо; после же я в редакторе ломал изображение, добиваясь того, чтобы оно выглядело как из старой книги, ну или как литография/офорт, - в общем было "потёртым", делал разные итерации, играл с резкостью и тд.

Спасибо!

ахахахах, приятно познакомиться!

Это обложка для моего эссе (*вариант) "Игра под названием "Вы". Спасибо, что оценили, мне приятно)

Ну какие красавчики!

Спасибо большое)

Спасибо большое! Мне очень приятно)

Спасибо большое!

Спасибо большое. Мне очень ценно и важно, что текст произвёл впечатление

Вам спасибо! Написано отменно

P.S: "Подсолнухи" Кифера можно увидеть в дополнительных материалах к этому рассказу. Спасибо!

Этот текст был для меня попыткой погрузиться в самую суть психологического хоррора, где главным монстром становится не внешняя угроза, а бездна собственного сознания, трескающаяся под давлением абсолютной пустоты. Я стремился создать не просто историю о выживании, а тотальный (тактильный, гипнотический...) опыт распада реальности, где пейзаж — будь то бескрайняя степь или жалкий пустырь — является прямым отражением внутреннего ландшафта души, доведенной до немоты.

Во многом эта работа — моя глубокая и трепетная дань уважения творчеству Ансельма Кифера. Подобно ему, я пытался показать, как история, миф и личная травма вплавляются в материю, превращаясь в гигантские, обугленные пространства. Его монументальные, выжженные солнцем и временем поля, его свинцовые книги и призрачные архитектуры стали для меня ориентиром. Мои «чёрные подсолнухи» — это прямые наследники его меланхоличных, пронизанных исторической памятью полей. Это не просто цветы, это — памятники, стелы, возведённые в честь бога, имя которому Ничто, и они, как и у Кифера, несут в себе тяжёлую, почти невыносимую память о цивилизации, превращённой в прах. Я пытался словами передать ту же осязаемую, физическую тяжесть свинца, гипса и пепла, что наполняет его полотна, превращая абстрактные философские категории в шершавую, ранящую плоть мира.

Здесь ужас рождается не из тьмы, а из безжалостного, всевидящего света, который не освещает, а выжигает дотла, обнажая сокровенную, стыдную правду о хрупкости человеческого «я». Это исследование того, как рассудок, вооружённый самой изощрённой интеллектуальной броней, в конечном счёте проигрывает древнему, безличному шёпоту вечности, и как пустота, ставшая пейзажем, в итоге оказывается единственным подлинным содержимым души.

Хомяки тут давно. Слава Хомычу N.B и ХомИньЯну Лемора)

Большое спасибо! Рад, что текст отозвался

Спасибо большое! Я люблю философию и психологию, а также стараюсь не писать ужасы ради ужасов, везде +- есть какая-то идея 

Участвую

Вам большое спасибо, что читаете)

Спасибо большое! Рад, что текст отозвался

Добрый вечер, спасибо за ваш отзыв! Очень ценно, что история вас зацепила и породила именно этот вопрос — о влиянии канделябрика на персонажей. Это попадание в самую суть задумки, и мне, как автору, особенно интересно над этим поразмышлять.

Вы спрашиваете, успел ли канделябрик на них повлиять. Мой ответ — да, и это влияние было тотальным и необратимым, став главным смыслом истории. Произошел не просто «обмен любезностями» между людьми и вещью, а полная инверсия их сущностей.

Персонажи изначально были «канделябриками» — статичными, застывшими в своем мирке с «сервантом с хрусталём, который никто не читал», и «ровными, никому не нужными секундами». Их обезличенность (Он, Она), скудные, ритуальные диалоги — это признаки жизни-функции, жизни-предмета.

А потом появился Он — Канделябрик. И он с самого начала был более «живым», чем они: динамичным, многообразным, полным внутренней тайны. Он «искал удобное положение», был «прекрасен в своём неестественном, органичном изяществе». Он заставил их чувствовать, наблюдать, сопереживать — пусть и в уродливой, извращённой форме (пластырь вместо осмысленной помощи).

Кульминация этого влияния — не в финале с личинками, а в моменте, когда Они его «лечат». Они не вызывают экзорциста или учёных, они берут пластырь. Монстр, истекающий жидкостью, становится для них бытовой проблемой, вроде поцарапанной коленки у ребёнка. Это высшая степень принятия аномалии, полное погружение в фетишизм, где важнее сохранить «дорогую и интересную» вещь, чем спасти свою психику и, возможно, жизнь.

И вот тут мы подходим к вашему второму вопросу: «Что было дальше?».

Как автор, я считаю, что рассказ закончен именно здесь, на самом интересном месте. Любое прямое продолжение («они раздавили личинки», «личинки их съели») убило бы главное — метафору. Фраза «Им нужны свечи» — это финальный аккорд, показывающий, что разум персонажей окончательно сломлен. Они увидели рождение чего-то чудовищного, но их сознание, заражённое вещизмом, может интерпретировать это только в одной, изначально заложенной парадигме: функция канделябра — держать свечи. Значит, «им» (личинкам) нужны свечи. Это абсолютный триумф фетиша над реальностью.

Что было дальше? А дальше — тихий, домашний апокалипсис. Они будут жить в одной квартире с вылупляющимся монстром, подносить ему свечи, вытирать пыль с его хитинового бока и обсуждать за чаем, не купить ли ему ещё один сервант. Потому что канделябрик повлиял на них главным образом: он окончательно превратил их в часть интерьера, в молчаливых слуг собственного фетиша (Образа, Идеи, "Бренда"...). Они уже не люди, они — элементы экосистемы, в центре которой проснулась древняя, костяная жизнь.

Так что, отвечая на ваш вопрос: да, канделябрик успел на них повлиять. Он сделал их собой. И в этом — главный ужас и главная идея этой истории.

Ещё раз огромное спасибо за ваш взгляд. Для автора такие глубокие вопросы — лучшая награда и пища для дальнейших размышлений. Возможно, следующая история родится именно из этого диалога.

Спасибо!)