Игорь Бер

Один день, когда всё «потом» сворачивается в немой приговор. Память, кулон и невысказанные слова — попытка успеть хотя бы проститься.

В ленте Макса появляется странное приложение с чёрной свечой. Безобидные баннеры превращаются в навязчивые послания, экраны — в окна, из которых кто-то смотрит. Открывая «подписки», Макс шаг за шагом сходит с привычной дороги — туда, где внимание становится валютой, а выйти уже не получается.

На краю деревни стоит дом, куда давно не заглядывают. Там женщина растит не-человеческого новорождённого: он отвергает молоко и тянется к тьме. Жажда растёт быстрее его самого. Кувшины, нож, соль, шёпот рельсов за окном — всё становится частью ритуала. Это повесть о любви без берега и о цене, которую платит дом, тело и мир, когда границы стираются.

В старом переулке, куда горожане стараются не заглядывать, стоит лавка без вывески. Говорят, по ночам там горит свет, а колокольчик на двери звенит сам по себе. Марк заходит внутрь случайно — и находит зал с портретами женщин, слишком красивых, чтобы быть просто краской на холсте. Среди них он видит Её — и с этого мгновения не может отвести взгляд.

Каждое возвращение в магазин становится шагом вглубь тайны, где граница между жизнью и изображением стирается. Красота притягивает, но за ней скрывается что-то большее — и страшнее. Уйти можно всегда. Но не каждый, кто входит в зал портретов, выходит прежним.

В тишине мастерской безрукий художник ищет новый мазок. Он найдёт его — но в этом мазке будет слишком много красного.