Виталий Медведь

Себастьян в задумчивости протёр глиняный стаканчик, плеснул туда немного льняного масла, и комната сразу же наполнилась знакомым запахом. Мастер любил этот аромат, он предвещал работу. Привычно смочив кисть, Себастьян подцепил немного краски, растёр её о старый палетерум и отшагнул от холста, ещё раз охватывая взглядом всё пространство. Что-то не складывалось. Полотно было заполнено цветом, композиция выстроена в соответствии со всеми канонами, но чего-то не хватало.

Джованни слегка сдвинул портьеру и выглянул в пока еще освещенный зал. Свободными оставалось четыре места перед сценой и одно – в третьем ряду.

Девочки зашевелились, завздыхали, принялись расходиться, но на Мо снова никто не обратил внимания, даже Зерновушка и Крупеничка, которые раньше были ее подружками. Мо знала, ее игноруют не потому, что она младшая на уроках. Раньше это никому не мешало. Дело в том, что уже месяц ее считали ущербной и порченой. Уродкой! Но они просто не понимали.

Застиранная рубаха, мятый дублет и джеркин с обтрепанными рукавами смотрелись вполне гармонично с широкой, достигавшей колен баской в складку. Плоские башмаки с широкими короткими носками и разрезом сбоку тоже не вызывали вопросов. Такой фасон называли «кухмейлер» — «коровья морда». Однако, на голове у старика отчего-то был повязан дамский платок, поверх него была чуть не до бровей насунута фетровая шляпа, из под штанин выглядывали гольфы, а к груди была пришпилена здоровенная жемчужина.

Пока Настя шла из школы домой, она размышляла о несправедливости жизни и о всемужикикозлинности и внезапно поняла, что теперь она феминистка. Возможно, даже лесбиянка, но для начала всё-таки феминистка. Поэтому склонившись вечером над письмом Деду Морозу она надолго задумалась, а затем круглыми буквами вписала свое желание - получить для изучения нашумевшую, но не переведенную пока на русский язык шестисотстраничную книгу американского автора Марчи Комы «Как стать феминисткой в пять шагов». Ее доставка с Амазона в их Мухозванск стоила в четыре раза больше книги, так что пускай лучше Дед Мороз подсуетится... Ну или Санта Клаус, кто у них там в Лапландии заведует доставкой.

Суккубка Нина подбросила на сковородке блинчик, ловко его поймала, мимоходом слизнув длинным языком прямо из воздуха выскочившую капельку раскаленного масла, и обернулась к столу. Ее дражайший супруг черт Артемий читал газету. Сынок – неугомонный Игорёк - собирал под столом скелет из мелких косточек. Поймав суровый взгляд Людмилы Павловны – своей ожесточенно грызущей мосол свекрови, суккубка притушила умиротворенную улыбку и снова обернулась к плите.

- Ты же знаешь, я с тобой не справлюсь, подожди, пока папа встанет, - Катя погладила Ральфа по большой голове, зашнуровала второй кроссовок, закинула на спину рюкзак, переступила через пса и умчала в школу, быстро топоча по ступенькам.
Ральф положил морду на лапы и закрыл глаза.

Кисин хлопнул дверцей и упруго зашагал к обрыву, но подойдя поближе к парапету, встал как вкопанный. На бетонной ограде сидел какой-то бомж. Не-е-ет, никто и ничто не помешает Кисину полюбоваться огнями ночного города. Зря он что ли полчаса петлял по серпантину, забираясь на самую верхушку? Ему просто необходимо наполнить глаза яркими пятнами. А бомж? Бомж – это даже неплохо, значит кому-то сейчас еще хуже, чем ему. И Кисин, вначале решивший отойти подальше от случайного сосозерцателя, передумал и направился прямо к клошару.
Поставив пивную бутылку на перила, он двумя руками оперся на парапет и легко, по-спортивному, перекинул ноги на ту сторону. И по фигу, что внизу было триста метров пустоты.

Итак, мы с вами находимся в небольшом, романтическом городке Тримбери, известном, в первую очередь своим спортивным колледжем, выпустившем в свет звезду мировой величины, восьмикратного чемпиона мира по бегу Кевина Марани.

Малик задергался, но веревки держали крепко. Кожа на запястьях уже саднила. Едкий запах, исходящий от факелов, разъедал глаза.
- Зачем я вам нужен!?
Никакой реакции. Старуха водила узловатым пальцем по строчкам и неприятно шевелила губами.

Густой запах разогретой сосновой смолы и хвои заполнил вселенную. Где-то неподалеку тонко, пронзительно, на одной ноте цвиренькала птаха. Но разбудил его именно запах. Артур потянул носом и распахнул глаза.
Прямо над лицом висела стекающая по коре янтарная капля, красиво поймавшая солнечный луч, а далеко-далеко вверху качались колючие ветви. Там в вышине остатки рассветного тумана запутались в ажуре иголок и стрелы света, пробившиеся сквозь него, создавали призрачный веер. Сухие иголки кололи шею и затылок. По щеке пробежал муравей. Артур, не задумываясь, цапнул его тремя пальцами и закинул в рот. Дурацкая привычка, возникшая еще в детстве. Вместе с муравьем на язык попало несколько крупинок песка.
Артур противно скрипнул зубами и лишь тогда в голове болезненно взорвалась память.

Макс взял пиво и оглядел зал в поисках самого темного угла. Хотелось куда-нибудь забиться, напиться и забыться. Радовало только одно: завтра суббота, а значит, конец очередной высасывающей жизнь недели.

История про ангела и бомжа Василия

Величайший неспешно надел традиционное обрядное облачение ослепляющей белизны, покрыл голову белой же тканью, закрыл рот куском материи и внимательно проследил, как остальные повторяют этот неизменный ритуал. Затем одобрительно кивнул, сделал красивый приглашающий жест рукой, переступил порог и торжественно вошёл в святая святых.

Последние годы перед развалом Союза. Лейтенант милиции провинциального райцентра Кох без особой причины арестовывает мужчину, а затем жестоко избивает его в участке.
На следующий день лейтенант Кох получает от начальства жестокую взбучку, поскольку выясняется, что избитый мужчина - известный ученый, молодой гений. В ходе разбирательства приходит известие, что мужчина от полученных травм скончался.

Забавные и не очень, ностальгические и сатирические эссе, заметки и байки...