Екатерина Годвер

Искусство всегда ведет диалог с миром и с самим собой.
Представленный сборник составлен дуалистически: гражданская лирика 2022-2023 года в нем попарно сопоставлена с произведениями других лирических жанров, преимущественно более ранними. Каждое стихотворение-реплика может дополнять предыдущее или полемизировать с ним, показывать контрасты мироощущения или уводить в сторону неожиданными ассоциациями.
В диалоге не рождается истина, но отражается непрерывность и преемственность времени. Даже повторяя сама себя, история каждый раз прокладывает новое русло; даже обращаясь к прошлому, диалог нацелен в будущее.

Невероятные приключения электрика Петрова, художника Потапова и сержанта Петра Иннокентьевича, а также их воображаемых друзей в тенетах русского космизма.

Ироническая и фантазийная лирика.

Автобиографическая лирика

Cуггестивная лирика. Избранное 2019-2022

"За толщей облаков над горизонтом Харборы восходили две луны, меньшей из которых, Илвегу, предстояла скорая гибель из-за необратимых процессов в ядре. Часть обломков должна была рухнуть на планету.
Большинство землян, а с ними и многие харборейцы, уже эвакуировались. Но некоторые не хотели бросать дом. Они продолжали жить обычной жизнью: ходили в школу и на работу, играли в футбол..."

"На Сиреневой улице, сколько я себя помню, растекались огромные лужи. Одна была намного больше других. К ней кренился, странно изгибаясь железным корпусом, фонарь. Взрослые говорили, лужа натекала в старую воронку от бомбы - но мне, десятилетней, такое объяснение не нравилось..."

"Андрею стало жалко добра, так что он сунул сигареты в карман. И только дома заметил спрятанный за фольгой листок с телефоном: «Нашедшему просьба позвонить»...."

Система радиолокации и связи, поврежденная взрывом, вышла из строя. Корабль погрузился в тишину и темноту: мощности резервного реактора и запитанной от него системы хватало лишь на поддержание жизнеобеспечения и минимальной гравитации. "Немой и ослепленный ВН-754-21 дрейфовал с космосе в неизвестном направлении. Попытки починить аппаратуру ни к чему не привели.
Иванов помнил, как отдал приказ к эвакуации и надел на голову тяжелый шлем мнемомашины, преобразовавшей его сознание и личность в цепочку электрических импульсов и cкопировавшей их в мозговой модуль бионического тела с инвентарным номером 754-21-1-1.
Потом он стоял перед самим собой и молчал..."

"Девочку звали Джинни. Полное имя – Джиневер Хоул. Пять лет. Белые волосы, бесцветная кожа, чуть красноватые глаза... Альбинос, "дитя снежных чародеев", пять лет назад родившееся у самых обычных родителей. И единственный настоящий живой человек в этом доме..."

Законы нового времени оставляли мало времени на пустые размышления.
Лечение безнадежно больных в прошлом отнимало слишком много ресурсов, личных и государственных. Оно загружало медучреждения, выбивало из рабочей колеи друзей и родных, ломало им здоровье – поэтому уже без малого век смерть строго регулировалась законодательно.
Он, лейтенант Костан Кроу, был гражданином класса 5-А и не имел права на паллиативную помощь. Он не завещал тело институту экспериментальной медицины, потому не мог надеяться на неприятную, но долгую естественную смерть.
Его должны были подвергнуть эвтаназии. В самое ближайшее время...

"Отец Клодии, граф Мюррей де Риант, должен был скучать в мэрии на Очень Важном Совещании и, как положено мудрому старику, предоставить действовать детям. Но из-за главного чародея, в эту самую минуту спасавшего город от дракона, Очень Важное Совещание отменили..."

"... но Миса не могла перестать трястись. Внутренняя дрожь и холод были с ней постоянно, даже в ясную погоду – с тех пор, как отец заболел, и Йенс-мореход забрал его, обессилевшего и беспамятного, чтобы в смертный час отвезти тело за море, в Сад Больших Камней, где жили мертвые и боги. Миса боялась бури, моря и Йенса-морехода, боялась вымокших до нитки чужаков, постучавшихся в хижину вместе с первыми ударами дождя и занявших лучшие места у очага. Мать впустила незнакомцев – не из жалости, а тоже потому, что боялась: они все равно войдут. "

Прохладным майским утром Алена увидела на парковке коня. И все бы окончилось парой фотографий, но у коня оказалась не только мягкая грива, но и приятный голос, а еще одна небольшая просьба…

В мире четырех островов Закон шагов разделил людей на "бродяг" и "оседлых", вынужденных жертвовать свободой ради безопасности: невидимые астши дают им чудесную силу, но привязывают к дому; далекая отлучка грозит неминуемой гибелью.
Городские дети редко могут выбирать судьбу: попав в тюрьму по обвинению в убийстве, Ная и Хоно Орто не надеялись оттуда выбраться. Однако странный незнакомец помог им бежать. Они проделали нелегкий путь до резиденции могущественного Ордена - но вместо того, чтобы предложить защиту, смотритель намеревается передать их таинственному белому жрецу...

В то же время, в далекой Железной Бухте смотритель Вэл Ранл пытается разгадать загадки рудокопов и предотвратить готовый вспыхнуть в городе бунт, а командор Иргис Саен спешит по пыльным дорогам острова на встречу с той, с чьего дозволения разгорается этот пожар. Но какова ее истинная цель?

"– А еще мы как-то с ним демона вызвали, – наконец, решился продолжить Андрей тремя часами позже, когда ворочался в постели с боку на бок, тщетно пытаясь уснуть. Посмотрел на жену – слушает ли? – но та уже спала.
Только глаза ее были чуть приоткрыты: невидящий взгляд упирался в письмо на тумбочке. Фарфоровый котик-пылесборник, рассевшийся рядом, загребал лапой.
Андрей беззвучно выругался, выключил ночник, и письмо исчезло. На время..." (с)

Осенним утром в бухту мирного прибрежного городка заходит корабль из Потерянных земель...

Но если есть те, кто приходят к тебе - найдутся и те, кто придет за тобой (с)

Скажи мне, кто твой враг, и я скажу, кто ты...

"А сейчас в Даренберге уже три дюжины дней убивали полицейских. Сначала отставных, опустившихся и одиноких ветеранов, которых легко было подкараулить по ночи; затем настал черед патрульных и младших офицеров..."

Фантастические и фэнтезийные миниатюры

Ироническая лирика, лирическая ирония и не только.

Недетские сказки, несложенные легенды и незабытые мифы

Ностальгия, замешанная на пессимизме с толикой романтики

"Началось с того, что Брендон притащил с собой кошку..."

Сюрреализм, символизм и море.

"– Зачем вам это нужно, мсье Браден? – Мадам Круан сухо улыбнулась. – Человек ушел. По своей воле: кажется, это понимает даже такой дурак, как Жан. Так чего ради вам его искать? У родственников свой интерес – но вы не обязаны выполнять их капризы.
– Вы правы, – согласился комиссар, пригубив вино. – Но я хочу квартальную премию. А еще мне интересно: зачем здравомыслящий пожилой мужчина, каким был Клод Денбо, отправился в путь среди ночи в домашних тапочках?"

"И всё же что-то не позволяло ему остаться..."

Минуло немало дней с тех пор, как Деян Химжич вынужден был покинуть Медвежье Спокоище - но это было лишь начало долгого пути. Чтобы узнать правду о прошлом, разобраться в настоящем и внести лепту в будущее, ему предстоит пройти еще сотни верст и преодолеть множество препятствий, разделить общую судьбу старых товарищей и обрести свою собственную...

Столетиями ничего не происходит в лесной глуши Зареченского плоскогорья. В "большом мире" сменяют друг друга князья и короли, рушатся государства - но люди в Медвежьем Спокоище живут, как прежде, жизнью непростой, но привычной, пока однажды война не стучится в двери ружейными прикладами. И быть бы большой беде - но следом встают на пороге обретшие плоть и кровь старые сказки.

Деяну Химжичу, уже не чаявшему когда-нибудь покинуть родной дом и жившему лишь чужими историями, предстоит вновь ощутить землю двумя ногами, отправиться в путь и самому узнать, где заканчивается правда и начинается легенда. Вот только он не очень-то этому рад...

... "Верить, но сомневаться; сомневаться, но верить": первая заповедь тех, кто в гордыне своей пожелал постигнуть запредельное. Заповедь и долг. Про долг думать удобней всего: он не оставляет выбора...