Лиза Ред

Признаться, я настолько привыкла к спокойному, размеренному существованию на АТ, где меня, считай, почти не замечают, что значок нового отзыва вводит меня в ступор. А уж когда прилетает сразу два отзыва, впору заподозрить мировой заговор Что-то неладное происходит, чудится нечто недоброе в этом всём... А если серьёзно, то я рада, что кого-то заинтересовала. И пусть отзывы сложно назвать восхищенными и хвалебными, любая реакция лучше отсутствия реакции. Осталось только сообразить, как же...

Каждая ночь — это шанс измениться. Город укрывается одеялом тьмы, включает ночник-луну и ждёт. Ждёт, что ты воспользуешься возможностью измениться, пока никто не видит. Но ты лишь плотнее закрываешь шторы, прихлебываешь приторно-сладкий чай и включаешь очередной видос на Ютубе. Некогда тебе меняться, ведь видосики сами себя не посмотрят. А все эти ваши «саморазвитие», «цели», «мечты»... подождут. До завтра, до послезавтра, до следующего понедельника или нового года. В общем, как только, так...

Значит, к чёрту стихи. Ничего не пиши. Не кричи в пустоту ненаписанных строчек. Никого не расстроит бесстишье души, череда слабых рифм и пробелов. А впрочем, если хочешь, пиши. Каждый день выжимай из себя сотню слов, как великое чудо. Жаль, что Муза поэту совсем не жена. И её благосклонность — как та же простуда. Подцепить не проблема, но быстро пройдёт и оставит тебя обессиленно-трезвым. Быть поэтом — не счастье, а дёготь и мёд, лишь пропорции мне до сих пор неизвестны.

Говорит мне: «Милая, мне не спится. У меня в груди проросла пшеница, Шелестит ночами и колосится. Мне пора, наверное, в психбольницу — Пусть врачи избавят от этой боли. У меня под кожей ржаное поле, Нет ни днём, ни ночью душе покоя. Поспевает рожь и под сердцем ноет. У меня в глазах поселились птицы И мешают векам моим закрыться. От десятков крыльев саднят глазницы. Мне от птиц и поля пора лечиться». Но врачи не верят ни в птиц, ни в поле. Говорят: «Придумают же такое! Откажитесь срочно от...

Ее хрупкие пальцы нежно обхватывают вишневую веточку, и я, забывшись, притягиваю ее к себе. Она не боится: не отводит взгляда, хотя между нашими лицами всего несколько сантиметров, и на ее мягких губах появляется дерзкая улыбка. Моя ладонь скользит по шелку платья, сердце гулко стучит в груди, а ее дыхание, полынно-мятное, с легкой сладостью, щекочет подбородок. — Я не боюсь, — произносит она, прикладывая ладонь к моей груди. — А ты? Я позволяю себе тонкую, едва уловимую усмешку. — Не...

Чтоб писать стихи, мне нужны слова И желательно трезвая голова, Музыкальный ритм, музыкальный слух... Или хотя бы что-то одно из двух. Нужно больше хороших и вкусных рифм, Если нет — что ж, получится белый стих. Напишу как придется, зато с душой. Я ж Поэтище — с буквы причем большой. Буду людям уши глаголом жечь… Потерял букву «д»? Не об этом речь Я сейчас веду! Я ПИШУ СТИХИ!!! Что прекрасны, искренни, глубоки. И пускай запомнит почтенный люд: Меня скоро Классиком...

Открывая кому-то душу, Помни: Ты сам впускаешь людей с улицы, В ботинках, В верхней одежде, С грязными руками, Немытыми волосами И злыми словами Туда, Где раньше было тихо и пусто. Виноватых не будет, Если люди уйдут, а следы От ботинок, От пыльной одежды, От грязных рук, Спутанных волос И злых слов Заполнят то, Что раньше было тихим и пустым. Гостей не бывает там, Где хозяин закрывает двери.

Сколько их — никому не верящих, ни в кого не верящих, самих себя теряющих и находящих, но не себя? Сколько в них — звенящего, дрожащего, манящего и настоящего? Я тянула к ним руки, чтобы поймать, поддержать, уберечь и найти, но каждый раз упускала, предавала, ранила и забывала. Потому что меня саму однажды ранили, предали, отпустили и потеряли. А я так и не смогла себя найти. Вот и ищу теперь, но нахожу каждый раз не себя, а всё кого-то другого, такого же потерянного и упущенного. Но...

По статистике каждый второй несчастен, А каждый первый сошел с ума. Меня разрывало всегда на части. Я боль сжимала в своих зубах, Себе говоря, что ты был не первым, А я не вторая. Так почему Тебе достались стальные нервы, А мне и несчастье, и слабый ум? И ты улыбался. Ты был спокоен. А я выгрызала в себе себя, И каждая боль мне доставалась с боем, А ты продвигался вперёд смеясь. Статистика врёт. Нет вторых и первых: Есть лишь ты. И я. И кто-то другой. Вот только безумной никто не верит. Ты...

Мы все — отголоски чужих идей. И толку бояться быть чьей-то тенью? Сначала чужое взрастёт в тебе — Так прочно, что точно тебя изменит. Но ты не заметишь. Ты будешь жить, Во всём подражая своим кумирам, Пока не отыщешь себя — чужим, Себе незнакомым и чуждым миру. И сквозь скорлупу чьих-то громких слов, Сплетаясь из сотен чужих историй, Пробьётся твой собственный голосок, И ты засияешь, сам став звездою.

Замок детства заброшен, тесен, Крепко-накрепко заколочен. Я убила в себе принцессу — Растерзала её на клочья. Надоела мне эта дура. Всё твердила, что ищет принца, Чтоб красивый и при фигуре: Ну, накачанный бицепс-трицепс. Безупречно одет, манерен, Припаркует коня как надо. Пусть в любовь беззаветно верит, Знает Гегеля, Ницше, Канта И Донцову читал — от скуки. В стену гвоздь забивал без страха. Чтобы нежно держал за руку, Мог за даму в огонь и в драку… И ещё пара сотен «Должен». Принц,...

Никогда особо не интересовалась картами, что разрабатывают авторы для своих фантастических вселенных. Знаете, те, что на форзацах обычно печатают. Мне было неинтересно, даже если сам мир невероятно захватывающий и увлекательный, а локаций в нем - захлебнуться и не выплыть. Да и вообще как-то к визуальному оформлению я относилась прохладно, мне всегда хватало текста. А порой визуальный ряд лишь портил впечатления, расходясь с моими представлениями о героях, атмосфере произведения и мире в...

Над городом курился тонкий смог Белесым благовонием прогресса. В твоих ладонях спал холодный бог, Не проявляя к жизни интереса. Отдай ему прозрачную метель И жадный выдох облачком в ладони. В церквях и храмах молятся не те — Холодный бог сегодня это понял. Сквозь снег и пыль, что кружат вдоль дорог, Сквозь пустоту замёрзших серых улиц Ты шла домой. В ладонях плакал бог. А люди, не поверив, отвернулись. Безликий город богу надоел, И он отрёкся от церквей и...